Ласты на каблуках - Ирина Мазаева

Чему-то, что, по общему мнению, могло называться «успешной женщиной». Всегда красивой, подтянутой, приветливой. Богатой. Спокойной и выдержанной. Упакованной в стильную квартиру, подходящих подруг, престижную работу и с таким же успешным молодым человеком рядом. Лизочка всегда гордилась и радовалась, что у нее получается соответствовать идеалу. Но она никогда не задумывалась, а жизнеспособен ли этот идеал?

«Неужели я уже не способна на маленькие безумства?» – в ужасе подумала Лизочка. И с удивлением огляделась вокруг.

Как, оказывается, вокруг было красиво! Из-за тучек проглянуло солнце, и склоны гор стали яркими, зелеными, цветущими. Земля была желто-охристой от прошлогодней коры сосен. Травы и подлеска почти совсем не было, отчего лес проглядывался насквозь и казался невесомым.

Лизочка присмотрелась к абхазцу на лошади. У лошади, показавшейся ей заморенной и неказистой на первый взгляд, был длинный – до копыт – роскошный хвост. Хвост был черный, как смоль, и немного волнистый, как после легкого перманента. У абхазца, сидевшего в седле лихо, подбоченясь, волосы были такие же волнистые и черные. Он снова оглянулся на Лизочку, показав ей свой четко очерченный профиль истинного горца.

– Как себя чувствуешь, красавица? – заботливо спросил он.

– Хорошо, – сказала Лизочка, уже не так судорожно цепляясь за седло.

– Сейчас приедем.

Куда они сейчас приедут, Лизочка не знала. И страх снова липким потом выступил у нее на коже: это было настоящее безумство.

– Может, нам пора возвращаться? – по возможности спокойно спросила она.

Садясь в седло, она представляла себе их прогулку так, как это происходит в парке рядом с ее домом во время Дня города. Приезжают девочки на лошадках. Берут деньги, сажают в седло детишек. И везут по дорожке туда и ОБРАТНО.

– Мы еще нэ приехали, – отозвался Андрей, снова предъявив ей на обозрение свой профиль. – Я тебя в такой место везу... – заговорщицки добавил он, перейдя на «ты».

Лизочка начала волноваться. Но не успела она сказать и слова, как позади нее что-то громко ухнуло. Лошадь тут же испуганно вскинула голову. Поводья, которые Лизочка и не подумала взять в руки, бессильно мотнулись в воздухе. Ухнуло еще раз, но уже гораздо громче...

Лизочка еще ничего не успела понять, но сильнейший удар подкинул ее над седлом. Она приземлилась обратно, но потеряла равновесие и только еще сильнее вцепилась в седло. Когда ухнуло в третий раз, лошадь понесла. Лизочка видела, как промелькнул мимо абхазец... Она что-то закричала ему. Еще бы! Ведь это он уговорил ее прокатиться верхом и теперь, как настоящий джигит, должен был укротить лошадь и спасти ее, Лизочку.

Но ничего подобного не произошло. Лошадь продолжала скакать, в одну сплошную зеленую стенку слились деревья. Движения мощного тела, мерный ритм галопа – все было совсем не как в ее снах! Лизочка вдруг представила себе, что будет, если она не удержится в седле... Не помня себя от страха, она закрыла глаза.

Глава 12,

Где все окончательно идет кувырком

Лизочка очнулась и, не открывая глаз, потянулась. Ей вдруг показалось, что все это – Борюсик, Туапсе, кража, абхазец и лошадь – только сон. Не более чем страшный сон. А сейчас можно было потянуться еще раз, открыть глаза и обнаружить себя дома, в Москве, в своей родной и привычной квартирке, в удобной кроватке с ортопедическим матрасом. Пойти в душ, взять с полки гель с ароматом ванили. Смыть с себя все переживания. А потом позвонить кому-нибудь из подруг и посмеяться над нелепым сном.

Лизочка счастливо улыбнулась предстоящей перспективе.

Чье-то жаркое дыхание обдало ее. Лизочка уже с некоторыми сомнениями открыла глаза...

Слышали ли эти деревья когда-нибудь такой нечеловеческий визг?

Лошадь в ужасе отпрянула.

Вместо потолка было небо. Вместо ортопедического матраса была земля в прошлогодних иголках. Голова болела совсем не так, как она болит по субботам после обильных возлияний с Иркой или Танькой.

Лизочка снова закрыла глаза.

Открыла глаза. Ничего не изменилось.

Она с трудом села.

Экскурсия, абхазец, лошадь понесла...

Лизочка вспомнила все. Лошадь, которой мешали уйти поводья, запутавшиеся почему-то за ногу Лизочки, снова подошла к ней и наклонилась.

– Где я? – спросила Лизочка.

Лошадь промолчала.

Лизочка три раза глубоко вдохнула и три раза шумно выдохнула. Потом сосчитала от одного до ста и от ста до одного. Это не помогло. До того – без денег и документов в чужом городе – она считала, что хуже уже быть не может. Сейчас – одна в лесу – она отчетливо поняла, что может.

Лизочка, чувствуя, что сейчас она находится на грани нервного срыва, попыталась взять себя в руки в очередной раз и сказала себе вслух:

– Я сильная. Я смогу выкрутиться из любой ситуации.

Подумала и добавила:

– Лошади всегда находят дорогу в конюшню. А где конюшня – там люди. Достаточно сесть верхом и отпустить поводья.

Она решительно встала, стараясь не думать больше ни о чем. Перекинула поводья и попробовала залезть в седло. Она уверенно вставила ногу в стремя, взялась рукой с поводьями за гриву и оттолкнулась от земли. Но вместо того, чтобы легко вскочить в седло, Лизочка своей тяжестью просто стянула его набок.

– Без паники, – снова сама себе сказала она и попыталась вернуть седло на место.

Седло на место не вернулось.

– Ладно, – сказала Лизочка, – тем лучше. Я просто пойду рядом с лошадью.

Она решительно потянула лошадь за повод в обратную сторону по дорожке. Лошадь покорно пошла следом. А через двадцать метров, завидев слева какую-то чахлую травку, радостно свернула к ней и стала жевать.

– Да пропади все пропадом! – в сердцах сказала Лизочка, пнув при этом великолепную сосну.

И расплакалась.

Как давно Лизочка не рыдала!

...Вообще-то, со вчерашнего вечера... Но...

Как давно Лизочка так не рыдала!

Лизочку прорвало: предавший ее чувства и ограбивший ее Борюсик, унижения перед хозяйкой, предательство подруг, беспомощность и растерянность, страх и одиночество в лесу – все накопившееся в ней за последние сутки вырвалось наружу. Лизочка почувствовала себя такой маленькой, слабой и беззащитной...

Никому она была не нужна, никто ее не любил.

Она не знала, что делать, куда идти. Ей предстояла ужасная смерть от голода и холода. И это – в двадцать первом-то веке в двух шагах от цивилизации! Нелепая, никому не нужная смерть! Давненько Лизочке не хотелось жить так, как ей хотелось в этот момент. Отчаяние накатило на нее. Отчаяние, страх и одиночество. Лизочка в бессилии опустилась рядом с лошадью на землю, легла, скрючившись, в позу эмбриона, закрыла глаза и приготовилась к смерти.