Легальная дурь - Кирилл Казанцев

– Сегодня большой наплыв, – произнес молодой деловитый голос. – Но я застолбил место. Прошу, Сергей Романович!

Киселев обернулся и увидел молодого человека спортивного телосложения, с волевым лицом и вьющейся русой челкой. На парне была надета куртка с отброшенным на спину капюшоном, синие джинсы и тяжелые ботинки, подошва которых напоминала протектор внедорожника. Молодой человек увлек Сергея Романовича в сторону и буквально прислонил к столику, на котором стояли две большие чашки кофе и тарелки с засахаренными и сочащимися маслом пончиками. Сергея Романовича затошнило.

– Угощайтесь! – щедрым жестом парень указал на чудо кулинарии и сам тут же впился крепкими зубами в резиновый пончик. – Пончики тут шикарные! Я всегда тут заправляюсь. Ешьте, не стесняйтесь. Я угощаю.

– Спасибо, – процедил Киселев, тоскливо оглядываясь по сторонам. – Я не голоден.

Ему было ужасно неуютно. Непритязательный интерьер, сомнительная публика, вонь прогорклого масла удручали. Единственное, что примиряло его с действительностью, так это то, что никто не обращал здесь на них внимания.

Русый парень чувствовал себя в забегаловке как рыба в воде. Киселев готов был поклясться, что никогда прежде не видел его. Кто он – шантажист, любовник Марии, бандит, журналюга, который ищет жареный материал? Если последнее, то Киселев совершил ошибку – с журналюгами никогда не следует идти на контакт, даже мимолетный – они изо всего делают сенсацию и поливают тебя грязью. «Пригрожу службой безопасности, – решил про себя Киселев. – Васильчиков журналистов ненавидит. Он живо отвадит этого подонка».

Парень между тем с аппетитом наворачивал пончики и запивал их остывшим кофе. Он и в самом деле был сильно голоден. Киселев неприязненно понаблюдал за ним, а потом спросил каким-то незнакомым металлическим голосом:

– Так что вы хотели мне сообщить, молодой человек? Только что здесь великолепно готовят?

– Да я понимаю, что вы этого жрать не будете, – сказал парень, прожевав вязкое тесто. – Просто из вежливости должен был предложить… А сообщить я хотел о вашей жене… Бывшей, разумеется. Но ведь после развода вы не разорвали связи с семейством Варламовых, верно? Я бы даже сказал, что после развода ваша связь с этим семейством стала особенно прочной. Вы – деловой партнер, а это даже лучше, чем муж. Ну, не хмурьтесь, это же всем известно. Секрет Полишинеля, как говорится. Но меня ваши дела не интересуют, я не из налоговой. Я из полиции.

– Что?! – выпучил глаза Киселев. – Из полиции?! Так какого черта вы себе позволяете? Если у вас есть ко мне вопросы, будьте любезны действовать в установленном порядке, а не таскать меня по сомнительным забегаловкам…

– Угомонитесь, а? – с досадой перебил собеседника парень. – Я как раз хочу поговорить с вами в забегаловке, а не в кабинете. Во-первых, пока не желаю раскрывать своего имени, во-вторых, обнародовать ваши семейные тайны. Надеюсь, вы оцените мое благородство.

– Ладно, оценил, – буркнул Киселев, отводя глаза. – Так чего вам надо?

– Послушайте внимательно, – призвал парень. – Ваша бывшая жена, похоже, основательно подсела на наркотики. Но это еще не все. У себя дома в Журавликах она устроила что-то вроде притона. Конечно, про такое элитное гнездышко неприлично такое говорить, но суть-то не меняется. Туда шляются подозрительные личности. Одни колются, другие нюхают, третьи вообще устраивают оргии. Но хуже всего, что туда повадился ходить один мерзкий тип, торговец наркотой, имени его я вам не скажу, оно пока вас не должно интересовать. Он снабжает вашу жену всем спектром этой дряни – героин, кокаин, марихуана. О масштабах торговли судить трудно, но мы подозреваем, что развернулся он там на всю катушку. А что? Люди туда приходят состоятельные – раз. Люди, до которых не так просто дотянуться, которых всегда отмажут, – два. Ну и место там тихое, вдалеке от глаз общественности – три. По правде говоря, тот контингент меня не волнует. Те, которые с жиру бесятся, черт с ними! Но этот тип торгует по всему району – несет гибель на улицы, так сказать. А вот этого мы уже допустить не можем.

– Ну, а от меня-то вы чего хотите? – устало спросил Киселев. – Я, между прочим, обхожу за версту те места, где появляется моя бывшая. Я даже по той улице, где расположено ее турагентство, не езжу…

– Это благоразумно, – кивнул парень. – Но с мэром-то у вас тесные отношения. Мне почему-то кажется, что Варламову не безразлична репутация его дочери.

– Не безразлична. Но я как могу тут помочь? И вообще, не лучше ли будет, если ваше начальство об этом само поговорит с Анатолием Трофимовичем?

– Начальство пока ни о чем не знает, – хладнокровно сказал полицейский. – Мы действуем на свой страх и риск. Видите, я раскрыл вам свои карты. Надеюсь на встречную любезность.

Сергей Романович так разволновался, что даже вспотел. Не понимая, что делает, он схватил чашку с теплым кофе и одним глотком осушил ее.

– Знаете, что я вам скажу, – внезапно произнес он жалобным голосом. – Я десять раз уже пожалел, что когда-то женился. Ну за что мне это? Притон, наркоторговля… Дурдом какой-то! А нельзя ли все-таки как-нибудь без меня обойтись?

– Видите ли, мы надеемся, что вы исполните роль парламентера, – объяснил полицейский. – Мы не хотим обращаться напрямую к его превосходительству…

– К кому? – не понял Киселев.

– Ну, к мэру, – поправился парень. – Это я пошутил так… неудачно… Ну, не станет он разговаривать об этом с простыми полицейскими, это понятно. А вы объясните ему, что, если он поможет нам, то мы возьмем торговца с поличным на подступах к дому его дочери, и ее репутация не пострадает. Ни ее, ни его. И мы приложим все усилия, чтобы этот урод ничего лишнего на следствии не сказал. Выгода очевидна. К тому же у него будет мотивация надрать ей хвост – ведь в принципе, она тоже замарана. Вполне возможно, что эта история встряхнет ее и наставит на путь истинный.

– А если Анатолий Трофимович не согласится? Он ведь с характером мужик. Пошлет всех на хрен, и все? Что тогда?

– Тогда скажите ему, что мы все равно будем действовать, – заявил полицейский, кладя в рот последний пончик. – Но уже ни о чьей репутации заботиться не станем. Вот пусть и решает, что ему выгоднее.

Киселев озабоченно посмотрел на жующего парня. Выражение лица у того было безмятежное, но глаза смотрели зорко и холодно.

– Но вы, надеюсь, понимаете, что мэр имеет влияние на силовые структуры? – спросил Киселев. – Что он может напрямую обратиться к вашему начальству и добиться всего, чего захочет? Захочет вывести вас из игры – и выведет.

– Не выведет, – убежденно сказал полицейский. – Нас вот так просто не возьмешь. У нас намерения серьезные, и мы очень не любим наркотики. И очень надеемся, что господин мэр разделяет наше чувство. Так возьмете на себя роль парламентария?

– Хорошо, – вздохнул Киселев. – Я переговорю с Анатолием Трофимовичем в самое ближайшее время.

– А мы с вами свяжемся, – ободряюще кивнул парень. – Денька через два, договорились?

11

На выходе из отдела Парфенова остановили. Незнакомый человек в кожаной куртке, широкоплечий, с непокрытой головой, с ленивой наглецой, окликнул его по имени и поманил за собой. Капитан усмехнулся краем губ и сделал вид, что ничего не заметил. Он пошел своей дорогой, даже не повернув головы, и парень в кожанке был вынужден вернуться, а потом и догонять Парфенова. По неуловимым приметам капитан уже понял, что имеет дело с коллегой, но вознамерился сразу поставить нахала на место. Это ему понадобился Парфенов, вот пусть и ведет себя соответственно.

– Э, ну, постой! – примиряюще крикнул парень. – Я же хотел тебя подбросить! У меня машина.

У Парфенова не было машины, да и на чужую ему было наплевать, если бы не погода. С утра вдруг повеяло весной, и теперь под ногами по всему городу расползлась чудовищная слякоть – грязь пополам с тающим льдом и солью. В этом растворе ноги промокали через две минуты, а Парфенову вообще давно было пора купить новые башмаки, поэтому он подумал и скрепя сердце согласился с доводами молодого нахала.

Он резко повернулся и столкнулся с догонявшим его парнем нос к носу.

– Вы же капитан Парфенов, точно? – объявил парень, благожелательно улыбаясь. – А я Ефимцев из наркоконтроля. Может, поговорим?

– Как обещал – подбрось до дома, – ответил Парфенов. – А там посмотрим.

Ефимцев с радостным видом закивал. Через минуту они сидели в теплой машине и выезжали на проезжую часть улицы. Ефимцев не без рисовки развернулся и выкатил со стоянки, лихо подрезав какую-то иномарку. Сзади раздались негодующие гудки, но быстро смолкли.

– Так-то лучше, – усмехнулся Ефимцев, поглядывая в зеркало заднего вида. – Дошло, с кем имеют дело. Как до жирафа, но дошло.