Изумруды из царства мертвых - Литагент «Эксмо»

– Нужно ответить, – вздохнул сыщик и отодвинулся от девушки.

Он дотянулся до трубки на столике и сказал:

– Алло. Да, мы дома. Наверное, домофон не работает. Сейчас откроем. Это Голубев, – произнес Эрик, нажав кнопку отбоя. – Открой ему, хорошо? А я пока оденусь.

Он легко поднялся с пола, подал Марише руку и направился на второй этаж. Она молча смотрела ему вслед, наблюдая за тем, как играют его мышцы, а по ее лицу катились слезы. Они лились сами собой, беззвучно, двумя тонкими ручейками, и ее руки сжимались от злости.

На середине лестницы сыщик наклонился, поднял полотенце и продолжил движение. Ну, почему опять все так получилось? Откуда взялся этот Голубев? Кто его звал? А вдруг ничего подобного больше никогда не повторится? Что, если Эрик станет еще строже себя контролировать? А ведь сегодня все могло измениться…

Снова раздался звонок домофона. Мариша застегнула молнию на халате и пошагала к двери. Слезы застилали ей глаза.

– Что случилось? – спросил следователь, когда Мариша наконец-то открыла ему дверь. – Что произошло? Кому-то плохо?

– Мне плохо, – сквозь рыдания, ответила она.

– Тебя обидели? Ты поругалась с Эриком? Да что, черт возьми, случилось?!

– Пошел ты… – зло сказала Мариша и побрела в гостиную.

Ей хотелось спрятаться ото всех и никого не видеть. Даже Эрика. Заползти в какую-нибудь дыру и зализывать раны, как это делают раненые звери. Хотя им проще. Они знают, где зализывать. А у нее болит душа. Как успокоить душу?

Она залезла с ногами на диван.

– Что случилось? – услышала она в коридоре голос Голубева.

– Мама уехала, – невозмутимо произнес Эрик. – А Мариша к ней очень привязалась.

– И все? – В голосе следователя послышалось облегчение. – А я-то думал, что-нибудь серьезное. Даже решил, что ты ее поколотил, – добавил он тише. Наверное, чтобы Мариша не услышала.

Лучше бы поколотил, подумала она. Тогда она и то получила бы больше эмоций.

– А ты зачем пришел? – поинтересовался Эрик.

– Как зачем? Ты же сам говорил, что вы читаете какую-то историю из записей Реброва. Я и подумал, вдруг в ней есть что-то интересное.

– Я бы тебе об этом рассказал.

– Если честно, мне просто нечем заняться, – вдруг сказал Голубев. – Я и подумал, почему бы не приехать к вам? Глядишь, чем-нибудь и пригожусь.

«Лучше бы ты вообще не думал», – огрызнулась про себя Мариша и снова расплакалась. Слезы текли и текли по ее лицу. Ей казалось, что жизнь закончена.

– Маришка, ты тут? – Эрик заглянул в гостиную. – Пойдешь читать последний документ?

Сыщик был в черных спортивных штанах и белой майке. Ничто не напоминало о том, что еще пять минут назад они чуть не стали самыми близкими людьми. Эрик был спокоен и невозмутим. Марише даже показалось, что ничего и не было. Она сама все придумала.

– Если захочешь, поднимайся в кабинет, – сказал он, так и не услышав ответа.

Дверь закрылась, и шаги стали удаляться. Наступила тишина. Мариша сидела в этой тишине и не понимала, что происходит. Где правда, где выдумка? А может, ей все это приснилось? Прямо сейчас, в этой гостиной. Она задремала и увидела сон. Красивый, желанный, но всего лишь сон. Слезы высохли, сердце стало биться ровно.

Мариша встала с дивана и направилась в кабинет. Как бы то ни было, а она хочет знать, чем закончилась история с колье. Да, ей плохо, но нужно жить дальше, несмотря ни на что. Нельзя просто лечь на диван и умереть, потому что что-то не сбылось. Она должна пройти свой путь и получить то, что заслужила. Но вот когда это произойдет, она узнает не сейчас. И скорее всего, не завтра. Значит, надо ждать.

Она открыла дверь в кабинет. Эрик уже рассортировал листы и часть из них передал Голубеву. Тот с интересом вчитывался в текст.

– Как ты думаешь, о каком колье здесь идет речь? – наконец спросил он.

– Не знаю, но точно не о том, которое он прислал Хлопкову. Та вещь, скорее всего, осталась дома.

Мариша прошла в кабинет и опустилась в кресло. Голубев повернулся и внимательно посмотрел на девушку.

– Тебе лучше? – поинтересовался он.

– Отстань! – огрызнулась она. – Чего ты все лезешь! И без тебя тошно.

– Я же хотел как лучше, – принялся оправдываться следователь.

– Если бы хотел, остался бы дома, – отрезала Мариша.

Голубев обиженно отвернулся.

– Мне кажется, у нее критические дни, – негромко сообщил он Эрику, но так, чтобы Мариша услышала. – Мне говорили, что в таких случаях девушки словно с цепи срываются.

– Эрик, скажи ему, чтобы он заткнулся! – рявкнула она.

– Маришка, прекрати, – добродушно сказал сыщик. – Относись ко всему философски. Как я.

– Сейчас я ему врежу и начну философствовать!

В этот момент лицо Голубева озарилось пониманием, и он воскликнул:

– Наверное, я вам помешал!

– Какой догадливый! Не ожидала от тебя такой сообразительности, – всплеснула руками девушка.

– Так у вас что-то намечается? – Следователь игриво подмигнул ей.

– Хватит, – строго произнес Эрик. – Не время болтать. Работать надо.

Мариша криво улыбнулась, но промолчала.

– Где та пачка, которую мы оставили на сегодня? – Сыщик полез в ящик стола. – Не помню, куда я ее положил.

– У вас что-то было? – Голубев наклонился к девушке.

– Благодаря тебе нет, – огрызнулась она.

– Прости. Я не знал.

– Не прощу.

– Нашел! – сообщил сыщик и показал тонкую пачку бумаги.

Мариша надула губы и закрыла глаза. Она была очень зла, но ей не терпелось узнать, что еще написал Ребров. Сыщик оглядел слушателей и принялся читать.

Глава 23

«После того как я нашел запись, повествующую о том, что старинные драгоценности имеют особую ценность для души, я решил во что бы то ни стало приобрести себе подобную вещицу. Вот только где ее взять? В магазине такие вещи не продаются, среди знакомых я тоже не нашел сведущих людей. Оставалось обратиться за советом к дону Жильберто.

Однако оказалось, что он не имеет отношения к старинным вещам. Он добывает драгоценные камни и именно из них производит украшения. Он долго читал мне лекцию о том, что нет ничего более надежного, чем современные драгоценности, ибо за украшениями с историей всегда стоит чья-то трагедия. Не стоит брать на себя чужие грехи.

Я рассмеялся, посчитав, что это всего лишь шутка, но он с полной серьезностью ответил, что такими вещами шутить нельзя. Он хорошо знает, о чем говорит. У него был родственник, который специализировался именно на таких украшениях. Через десять лет не стало ни его, ни его семьи. Он имел супругу и девятерых детей. Супруга умерла в родах, дети тихо сошли в могилу от разных болезней – кто от кори, кто от чахотки. Последним скончался этот родственник в полной уверенности, что это кара.

Мне стало неловко, и я быстро распрощался с доном Жильберто. Доля сомнения закралась в мой мозг, однако идея приобрести старинную вещь овладевала мной все сильнее. Я переписывался с самыми разными людьми – благо Интернетом сейчас пользуются многие, и наконец вышел на одну контору в Америке.

Фирма существовала уже сто лет. Ее услуги были очень дорогими, а вещи, которые они находили, и подавно. Если сотрудники компании брались достать нужную тебе вещицу, то можно было быть уверенным, что так оно и будет.

Я навел справки об этой конторе и остался доволен. Чтобы не тратить много времени на переписку, я решил сам туда съездить и на месте посмотреть, чем она сможет мне помочь. Решив не откладывать дело в долгий ящик, я собрался и полетел, благо виза у меня была открыта.

В компании меня уверили, что для них нет ничего невозможного. Я вкратце описал, что именно хочу, и мы тут же засели за каталоги. Каждая вещь, представленная в описи, поражала меня своей красотой и уникальностью. Мне даже начало казаться, что мое собственное колье всего лишь ничтожное подобие настоящих драгоценностей. Жалкая побрякушка!

У меня дрожали руки, когда я переворачивал страницы, а сердце вновь начало биться сильнее. Я понял – это то, что мне нужно. Конечно, не какая-то конкретная вещь, а именно драгоценность с историей.

– Предупреждаю сразу: то, что вы видите, – это украшения, которые поступали в продажу и проходили через наши руки, – сообщил мне Джон Смит, руководитель фирмы, – но это не значит, что вы сможете выбрать любое из них. Какие-то вещи хранятся в частных коллекциях, что-то находится в государственных музеях. Люди не хотят расставаться со своими сокровищами. Настоящие ценности очень редко поступают в продажу. И на них есть очередь. А дальше все решают деньги. Кто больше даст, тот и завладеет украшением.

– Я мечтаю о драгоценности с историей, – перебил я его.

– Они все с историей.

– С кровавой историей, – добавил я. – Чтобы от него веяло трагедией и авантюризмом.

– Я вас понимаю, – кивнул Джон Смит, и его глаза сверкнули. – Как только появится что-то стоящее, я дам вам знать.

Наступил долгий период ожидания. Каждый день я проверял свою электронную почту, но письма от Джона Смита не было. В кои-то веки моя любимая работа перестала приносить мне удовлетворение.