Доктор Бладмани, или Как мы стали жить после бомбы [litres] - Филип Дик

— Сигареты есть? — спросил Кен, когда он вернулся.

— Никаких, — ответил Стюарт, развязывая наволочку, в которой хранились деньги; он сложил туда сегодняшнюю добычу и снова спрятал наволочку в узкую щель, зарыв ее в сухой пепел, заполнявший подвал.

— Как насчет партии в шахматы? — слабым голосом предложил Кен, открыв деревянную коробку с фигурами, которую они нашли в развалинах дома. Он уже обучил Стюарта правилам игры; до войны тот ни разу не играл.

— Не хочется, — ответил Стюарт. Он наблюдал за движущейся в сером небе далекой тенью. Самолет? Ракета?.. Какой-то цилиндр…

Господи, думал Стюарт, неужели это бомба? Он мрачно следил, как цилиндр спускается все ниже и ниже, но не пытался лечь и спрятаться, как в первый раз, в те несколько начальных минут, от которых так много зависело — хотя бы то, что они выжили.

— Что это? — спросил он.

Кен внимательно всмотрелся в приближающийся предмет и сказал:

— Аэростат.

Стюарт не поверил ему:

— Это китайцы!

— Нет, действительно аэростат. Небольшой… Я думаю, это то, что называется дозорным аэростатом. Не видел ничего подобного с самого детства.

— А не мог китайский десант перебраться через Тихий океан на аэростатах? — спросил Стюарт, представив тысячи маленьких сигарообразных аэростатов и на каждом из них — взвод солдат-монголоидов с крестьянскими лицами, вооруженных чешскими автоматами, держащихся за каждый крюк или скобу, прилипших к каждой складочке. — Чего еще ждать от них — они понижают мир до своего уровня, отбрасывают его на пару веков назад. Вместо того чтобы поучиться у нас…

Он остановился, потому что увидел на аэростате надпись по-английски: «Военно-воздушная база Гамильтон».

Кен сказал сухо:

— Это один из наших.

— Интересно, где они его взяли, — удивился Стюарт.

— Как просто, — сказал умирающий. — Я думаю, что с бензином и керосином сейчас покончено. Нам предстоит увидеть теперь много странных средств передвижения. Вернее, тебе предстоит…

— Прекрати жалеть себя, — сказал Стюарт.

— Я не жалею ни себя, ни кого-нибудь другого, — сказал Кен, осторожно доставая шахматы из коробки. — Хороши… Сделаны в Мексике, как я вижу. Ручная работа, без сомнения… но очень тонкая.

— Объясни мне еще раз, как ходит слон, — попросил Стюарт.

Аэростат с базы военно-воздушных сил Гамильтон становился все больше и больше по мере приближения. Но оба человека в подвале склонились над шахматной доской, не обращая на него никакого внимания. Возможно, он фотографирует. Или выполняет стратегическое задание, и на нем установлено переговорное устройство для связи с Шестой армией к югу от Сан-Франциско. Кто знает? И кому это интересно? Аэростат плыл над ними, а Кен в это время двинул вперед на две клетки свою королевскую пешку, начав игру.

— Игра начинается, — объявил он и добавил глухо: — Во всяком случае, для тебя, Стюарт. Странная, незнакомая, новая игра впереди… можешь даже поспорить со мной на свою наволочку, если хочешь.

Фыркнув, Стюарт обдумал положение и решил передвинуть пешку, стоящую перед ладьей, для начала гамбита, но, как только коснулся ее, сразу понял, что сделал глупость.

— Можно взять ход назад? — спросил он с надеждой.

— Если ты прикоснулся к фигуре, ты должен ею пойти, — сказал Кен, выдвинув вперед одного из своих коней.

— Это нечестно… Я ведь только учусь… — заныл Стюарт. Он глянул на Кена, но болезненно желтое лицо умирающего было непреклонно. — Ладно, — сказал он покорно и сделал ход королевской пешкой, повторив ход Кена. Я буду ходить так, как ходит Кен, решил он. Так безопаснее.

Из аэростата, зависшего прямо у них над головой, кружась и разлетаясь, посыпались вниз белые листовки. Стюарт и Кен прервали игру. Одна из листовок упала рядом с ними, Кен дотянулся до нее и поднял. Он прочел листовку и передал ее Стюарту.

— Барлингэйм, — прочел Стюарт. — Они призывают нас отправиться пешком в Барлингэйм и присоединиться к ним. Это же в пятидесяти или шестидесяти милях отсюда, весь залив надо обойти. Психи!

— Точно, — сказал Кен, — к ним не явится ни одна душа.

— Черт побери! Я не могу дойти даже до Леконт-стрит, до ближайшего спасательного пункта, — сказал Стюарт. Он с негодованием поглядывал на аэростат базы Гамильтон, все еще плывущий над ними. Им меня не заполучить, сказал он себе. Пошли они…

— Здесь написано, — продолжал Кен, читая листовку, — что, если ты доберешься до Барлингэйма, они гарантируют тебе воду, пищу, сигареты, уколы против чумы и лечение радиационных ожогов. Каково? А о девочках ни слова.

— Ты еще способен интересоваться девочками? — разволновался Стюарт. — Господи, я ничего не чувствовал с тех пор, как упала первая бомба; похоже, что эта штука скукожилась от страха и атрофировалась.

— Это потому, что промежуточный мозговой центр подавляет сексуальный инстинкт перед лицом опасности, — сказал Кен, — но он восстановится.

— Нет, — сказал Стюарт, — любой ребенок, родившийся теперь, будет уродом. Надо издать закон: никаких связей в течение, скажем, десяти лет. Мир, населенный уродами… я такого не перенесу. У меня есть кое-какой опыт: один такой работал в «Модерн ТВ» вместе со мной, то есть в отделе ремонта. С меня хватит. Я хочу сказать, что Блутгельда следовало повесить вниз головой за то, что он сделал.

— То, что сделал Блутгельд в семидесятые, — сказал Кен, — пустяк по сравнению со всем этим…

Он обвел рукой развалины.

— Согласен, — сказал Стюарт, — но он положил начало…

Сейчас аэростат плыл над их головами обратно. Возможно, что запас листовок на нем истощился и он возвращался на аэродром базы Гамильтон, на другую сторону залива или еще куда-то. Глядя на него, Стюарт сказал:

— Поговори с нами еще немного.

— Он не может, — улыбнулся Кен, — это очень простое существо. Он сказал все, что мог… Ты собираешься играть или я должен двигать твои фигуры? Мне без разницы…

Стюарт неуверенно передвинул слона — и сразу же, по выражению лица Кена, понял, что опять пошел неправильно.

В углу подвала, среди бетонных блоков, какое-то юркое существо шлепнулось сверху и, разглядев их, испуганно заметалось в поисках спасения. Стюарт сразу же отвлекся от игры и оглянулся, ища свою щетку.

— Играй, — прикрикнул на него Кен.

— Хорошо, хорошо, — сказал Стюарт раздраженно. Он сделал ход, почти не думая, его внимание было приковано к крысе.

7

В девять часов утра Элдон Блэйн стоял перед аптекой станции Пойнт-Рейс, ожидая, пока она откроется. Под мышкой он держал потертый чемоданчик, перевязанный веревкой. Тем временем внутри здания аптекарь с трудом отпирал засовы и боролся с металлической дверью. Элдон нетерпеливо прислушивался к его возне.