Череп колдуна - Девид Мэйсон

Теперь Айн шел как живой человек, а не как дух, и лицо его стало чуть моложе. Странное безмолвное выражение на нем сменилось маской жизненной силы и воли. Оуэн увидел, что позади, на террасе, стояла женщина – Ринель – и смотрела вслед Айну. Она тоже казалась помолодевшей и изменившейся.

Айн стоял на каменной пристани, глядя на водную рябь, и, казалось, говорил там с кем-то, так как смотревшее на него из воды человеческое лицо отвечало ему.

Эта сцена потускнела и пропала, и теперь Айн прогуливался по залу с колоннами и беседовал с каким-то стариком в темных одеждах, а позади них шел юноша и улыбался. У него была очень нехорошая улыбка. И это гладкое, юное, нестареющее лицо с беспощадной улыбкой принадлежало Мирдину Велису.

Затем видения стали более запутанными: места и события сливались безо всякой видимой связи и смысла. Оуэн понял, что это был великий город и Айн был аристократом и кем-то вроде правителя. Ринель тоже принадлежала к высшим слоям общества. Но город постепенно вымирал, а почему – этого Оуэн не мог понять. Он видел, как это происходило: на его глазах разрушились и пали в руинах дома, улицы заросли сорняками, а дорога, ведущая от города, сначала наполнилась беженцами, а после совершенно опустела.

Под конец в городе оставалось всего несколько человек – оборванные и жалкие. Они в страхе прокрадывались среди древних построек. За то время, пока Оуэн смотрел, город стал неизмеримо старше.

Затем он оказался вдали от города и наблюдал его как бы с вершины горы. Была ночь, и в звездном свете различались лишь сверкание моря да черные контуры городских стен и зданий. И вдруг вспыхнул свет… все то же горячее, льющееся ниоткуда и отовсюду сияние, которое было там, – солнечный свет без солнца. Он появился над руинами зданий, и город лихорадочно засверкал. Похоже было, что он охвачен пожаром, но ничто не исчезало в пламени.

И наконец, Оуэн мысленно вновь оказался там, и все стало опять как прежде. Каменные деревья и белые дома снова стояли над стеклянной рекой, безмолвные люди по-прежнему тихо двигались по дорожкам, идя по своим нескончаемым делам. Были там Айн и Ринель: ничуть не изменившиеся, они шли вдвоем.

И вдруг он услышал новый голос: отчетливый, он загремел, как колокольный набат в мозгу Оуэна.

«Вот мой дом, – сказал голос. – Смотри и хорошо запомни его».

Белый дом, озаренный вечным светом, а в нем зеленый камень с человеческий рост, не отбрасывающий тени на гладкий пол… сверкающую зелеными искрами колонну – увидел Оуэн и понял, что это и есть то место, которое он должен найти. Дом Мирдина Велиса…

«А теперь идите, жалкие ничтожества, исполняйте мою волю… – вновь раздался голос чародея. – Идите и никогда не пытайтесь вмешиваться в мои дела…»

11

Оуэн обнаружил, что сидит все в той же позе, напротив Зельзы. В ее дико вытаращенных глазах он увидел смертельный ужас, лицо ее побелело, и капельки пота выступили на лбу.

– Он, – срывающимся шепотом произнесла она, все еще не сводя с Оуэна глаз. – Он нас видел! Oн там тоже был!

– Мирдин Велис, – подтвердил Оуэн, отчаянно моргая. У него так болели глаза, будто он смотрел на солнце. Продолжая тереть глаза, он встал, пошатываясь. – Этот чертов ведьмак – далеко не просто мертвая кость. Что ты так уставился, Кайтай? Я долго отсутствовал?

– Отсутствовал? – Кайтай сконфуженно хмыкнул. – Ты просидел не моргая не более одного-двух мгновений. А что случилось?

– Зельза, ты все видела? – резко спросил Оуэн.

Она молча кивнула и закрыла лицо руками.

– Мы видели место, где я был в первый раз во сне, – начал рассказывать Оуэн Кайтаю, – но все непостижимо изменилось. Я не смог бы объяснить тебе, что там было. Раньше все там приводило меня… я ощущал, что не найти в земной жизни радости, сравнимой с этим. Ну как тебе объяснить? И вправду не найти, ни тогда, ни теперь. Но сейчас я увидел больше. Даже слишком много, пожалуй. Кайтай, есть место, где люди, кажется, живут, высасывая жизненные соки из других людей… они там, похоже, и привидения, и живые одновременно… убивают детей. Зачем-то убивают детей. Кайтай, я не понимаю, что это!

– Кайтай, – Зельза подняла голову, – ты что-нибудь слыхал о вриколах?

Кайтай резко дернулся и страшно побледнел.

– Даже у нас на востоке слыхали о них.

– Мы, цыгане, тоже знаем о них. Наше мысленное путешествие… то, что видел Оуэн, было полустертым воспоминанием о прошлой жизни, много веков назад, среди народа, жившего далеко на западе. Я не могла предположить… Мы, цыгане, храним кое-какие сказания древности о людях: откуда они появились… и историю древнейших царств, как они расцветали и исчезали. А мы… мы были всегда. И всегда сами по себе, потому что мы не смешивались с ними.

Кайтай закивал:

– Я как-то видел кое-что о них, в древних книгах.

– Говорят, что когда-то давным-давно жил жестокий народ, который назывался вриколы. Из-за их характера и черной магии, которой они занимались, другие племена и народы бежали от них и находили себе пристанище дальше к востоку. Легенда говорит, что это происходило тысячелетия назад и что все вриколы уже давно вымерли… хотя им обычно удавалось прожить дольше, чем они того заслуживали.

– В нашем народе, – подхватил Кайтай, – людей, одержимых определенным недугом, называют врикол-акка – укушенный вриколом. Иногда человек может стать вриколом, и, если жрец племени узнает об этом, врикола тут же уничтожают – сожжением.

– А как вы узнаете, что он – как это… врикол? – спросил Оуэн с любопытством, к которому примешивался какой-то знакомый ему трепет. Ему показалось, что он раньше уже где-то слышал это слово.

Кайтай с жалким видом уставился на него:

– Оуэн… друг мой… если человек грезит наяву… видит места… такие, как ты описал сейчас… Когда он начинает искать пищу, названия которой он не знает, и видения, которых он не в силах никому объяснить… Если о нем известно, что он видит в темноте… вот признаки, которые знакомы жрецам равнин. Меня учили, что кровь вриколов погибла не окончательно, и что иногда она возрождается, и что врикол может родиться среди любого народа… и что их надо уничтожать.

Оуэн уставился на него, начиная наконец понимать странные взгляды Зельзы и Кайтая.

– А-а, вы думаете… вы думаете, я… – Он резко и громко захохотал, однако смех звучал нерадостно. – Ну что ж! Вы – мои друзья, вы оба были бы готовы зажарить меня, как цыпленка, если бы я вдруг оказался этим страшилищем из сказок, вриколом?

– Твои сны, – ответил Кайтай. – Похоже, что в том, первом сне ты был вриколом.

– Но во второй раз, – прервала его Зельза, – я была с ним. Он не был тем, кого он видел в том сне, Айном. Он слышал мысли Айна, но не более.