Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения

Графская воспитанница не могла похвастаться умением легко читать в сердцах людей, но отношение к ней маркиза вскоре стало кристально ясным даже для неё. Его светлость изо всех сил старался подчеркнуть свою доброту, внимательность и обеспокоенность делами Юнис, в первую очередь перед её приёмной матерью, но на самом деле не давал себе труда узнать девушку получше и понять, чем она живёт. Его вопросы к ней, призванные показать заинтересованность, почти всегда звучали невпопад, а ответы на них оказывались забыты в ту же секунду. Его суждения, словно почерпнутые из популярных наставлений, выглядели гладко, но порою были слишком безапелляционными и нередко приводили Юнис в негодование. Его комплименты, сказанные без учёта контекста, казались нелепыми и не вызывали ничего, кроме раздражения.

В общем, на словах маркиз всячески пытался блюсти образ человека во всём положительного, а на деле предпочитал попросту не замечать Юнис.

Обеспокоенная появлением в её жизни этого назойливого типа, девушка даже решила справиться у своей новой подруги и покровительницы о том, что за птица этот маркиз. Улучив подходящий момент на одном из приёмов в доме Золотого Герцога, где Юнис стала более чем частой гостьей, она приватно задала свой вопрос хозяйке вечера, которая, казалось, знала всё и обо всех в светском обществе. Полученные ответы не удивили девушку, но заставили её насторожиться. Маркиз, по словам Тасталай, происходил из семьи, которая отнюдь не могла похвастать древностью и славой рода, своего титула предок Грайна Овери удостоился лишь немногим более века назад за заслуги скорее политического характера, нежели военные. Земли маркизов Игисов, довольно богатые и плодородные, располагались на изрядном удалении от столицы. Таким образом, до недавнего времени Грайн, что называется, звёзд с неба не хватал и числился одним из сонма ничем не примечательных провинциальных дворян. Дела у него пошли на лад, как только королевский наследник Скоугар достиг того возраста, когда мальчишеские игры незаметно превращаются в мужские забавы. До этих забав юный принц был большой охотник, так что вокруг него всегда вертелось немало людей, в чью задачу входило обеспечивать веселье королевского отпрыска и служить ему товарищами по играм. Каким-то образом маркиз Игис исхитрился получить должность личного сокольничего принца и не преминул воспользоваться предоставленным шансом войти в доверие к его высочеству. Несмотря на значительную разницу в возрасте, эти двое отлично поладили, и неудивительно, что его светлость оказался в числе тех, кто здорово упрочил своё положение при дворе после коронации принца Скоугара.

По всей вероятности, этим двоим пришёл в голову план, как прибрать к рукам Пиллар, не вызвав недовольства среди владетельных дворян, которые всегда трепетно относились к любым попыткам королевской власти покуситься на законные права кого угодно из их избранного круга. Если графиня Соланж согласится на замужество, его величество спокойно сделает Грайна Овери владетельным графом Пилларом, и возмущения это вызовет куда как меньше, чем если бы титул просто передали королевскому любимчику. Вот только неизвестно, надолго ли хватит любезностей новоиспечённого графа по отношению к супруге после того, как он получит искомое.

Выслушав всё это, Юнис не смогла сдержаться от того, чтобы поделиться своими горестями, впрочем, её старшая подруга и без лишних слов всегда замечала все нюансы настроения девушки. Тасталай, как никто другой, умела разделить чью-то радость, подбодрить в печали илидать верный совет в трудном положении. Вот и теперь её ободряющие слова глубоко запали в душу Юнис. Старшая подруга убеждала девушку, что безвыходных ситуаций не бывает, что наша судьба, как и судьба близких, в наших руках, и никогда не стоит предаваться отчаянию. Это не очень-то походило на рассуждения прочих умудрённых опытом людей из окружения Юнис, которые куда чаще говорили о терпении, смирении и необходимости подстраиваться под ситуацию, по крайней мере, если речь шла о наставлениях для юной девушки. Но разве пример самой госпожи Тасталай не говорил весьма красноречиво в пользу её мировоззрения?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Так и вышло, что после разговора со старшей подругой, Юнис вернулась домой отнюдь не в расстроенных чувствах, а скорее пылая праведным гневом. Она дала себе зарок, что не станет терпеть Грайна Овери в качестве нового хозяина владений её отца, чего бы ей это ни стоило.

Разумеется, девушка не преминула также пожаловаться на маркиза и Анселю. Тот, впрочем, отнюдь не разделял её недовольства новым кавалером графини Соланж.

— Не понимаю, право слово, чем тебе так уж не по нраву этот Овери. По мне, так он ничем не отличается от всех прочих господ из вашего круга.

— Этот человек ходит к нам как к себе домой! — кипятилась девушка. — Он держит себя так, будто весь Пиллар уже у него в кармане, равно как и рука и сердце моей матери.

— Ну и что в этом такого? В конце концов, должен же этот лакомый кусочек кому-то достаться, — философски заметил Ансель и поспешно добавил: — Я имею в виду домен твоего батюшки, разумеется. Маркиз был бы дураком, если бы не использовал такой шанс.

— Но он только ради титула все эти ухаживания и затеял!

— Послушай, ты и вправду считаешь, что твоя матушка так наивна, что всего этого не понимает? Это будет союз двух взрослых людей, которые прекрасно разберутся сами, что именно им друг от друга надо.

— И он наверняка совсем не любит матушку, а она его — тем более.

— Люди твоего круга женятся и выходят замуж отнюдь не по причине горячей симпатии друг к другу, и ты это прекрасно знаешь.

— Но они со своим приятелем, королем, судя по всему, замышляют против нас какую-то интригу.

— Ну конечно, уж наша проницательная Юнис непременно выведет этих подлецов на чистую воду! Помнится, ты как-то обмолвилась, будто графиня Соланж была фрейлиной при молодой королеве, матери нашего нынешнего величества? То есть, знает его буквально с пелёнок, да и в придворных делах кое-что, наверное, смыслит. Вот и предоставь ей, ради всех богов, самой разбираться с его гипотетическими интригами.

— Ты предлагаешь мне бросить матушку на произвол судьбы? Оставить её на милость этого человека?

— Я предлагаю не сгущать краски. С чего ты вообще взяла, что твоей приёмной матери эта история настолько же поперёк горла, как и тебе? Наверное, будь это так, она бы не стала привечать этого человека у себя в доме, а нашла бы кого другого. И вообще, если из твоих рассказов выкинуть детские эмоции и посмотреть на всё здраво, этот маркиз выглядит вполне приличной кандидатурой в супруги для вдовствующей графини, не хуже и не лучше прочих.

— По-твоему это я к нему несправедлива? — возмутилась Юнис

— Выходит, что так, если вся его вина только в том, что он совсем не похож на твоего отца. Особенно по части того, что касается потакания твоим капризам.

— Дело вовсе не в этом! — обиженно возразила Юнис. — Просто этот человек совершенно не достоин руки моей матери.

— Ну да, ну да! — воскликнул Ансель. — У него же, подумать страшно, сколько грехов, если тебя послушать. Дай-ка вспомнить, — молодой человек принялся загибать пальцы на руке, — кажется, ты упоминала ужасно нелепые лиловые чулки маркиза, это раз. А ещё он носит окуляры не потому, что в них нуждается, а только лишь по той причине, что это модный в нынешнем сезоне аксессуар — два. Выращивает какие-то дурацкие цветочки, а потом бесконечно о них рассказывает — три. И даже имел наглость заявить, что исполнит роль Капитана на вашем семейном празднике Обретенья — четыре. Я ничего не забыл?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Юнис вспыхнула.

— Чем смеяться надо мной, лучше посмотри на него, наконец, сам и составь собственное мнение! — горячо бросила Юнис. — Держу пари, ты сразу запоёшь по-другому и наговоришь о нём гадостей ещё похлеще.

Ансель и вправду доселе тщательно избегал встреч с маркизом, как, впрочем, и с любыми другими представителями дворянства. Молодой маг вообще ни на шаг не продвинулся к своей заявленной цели поиска покровителя. Он с куда большей охотой занимался делами Юнис, чем своими собственными. Девушка полагала, что всему виной отсутствие пиетета, если не сказать презрение, которое Ансель испытывал к аристократии. Ставить себя на подчиненную гипотетическому патрону позицию гордому магу было откровенно поперёк горла. Юнис, впрочем, была даже рада такому положению вещей: она уже привыкла к компании Анселя и не представляла, как станет обходиться без неё, если маг всё-таки добьётся своего и уедет на далёкую Таламию.