Возродившийся (СИ) - Лопатин Георгий

— Хм-м… интересная точка зрения… очень интересная. Всего лишь синие штаны, а какие могут возникнуть тяжелые последствия…

Бутурлин уже представил какой отчет на данную тему может написать. Конечно остается вопрос о том, последует ли реакция и какая, но это уже от него никак не зависит. Если там не совсем дураки, то меры примут.

Но капитан мысленно скривился. Слишком по многим вопросам надо принимать меры, но они почему-то не принимаются или принимаются так, что только еще хуже становится.

— Ты мне нравишься Владлен… Но ты уронил авторитет преподавателя крайне важного предмета, через что в свою очередь уронил престиж самого предмета и без последствий для тебя это пройти не может.

— А было куда ниже ронять ее авторитет? Когда преподаватель занимается унижением студентов — это дно. Хотя да, можно же начать копать колодец… а там всегда есть куда глубже.

Капитан невольно ухмыльнулся.

— Тебе палец в рот не клади… Но пошутили и хватит. Я могу тебя прикрыть от С… Марии Тихоновны, но и тебе придется для меня кое-что сделать.

— Что именно?

— Не придуривайся. Ты все понял.

— Товарищ капитан, вам действительно нужен еще один стукач?

Бутурлин мысленно кивнул головой. Именно такой реакции от парня он и ожидал. Нет резкого отторжения, как случается с иными, как и униженного согласия, что случается еще чаще. Тут скорее легкая брезгливость.

— Кашу маслом не испортишь.

— Это если там есть каша, а не осталось одно лишь масло.

— Что ты этим хочешь сказать?

— А что тут можно сказать, товарищ капитан? Уверен, у вас полно осведомителей, вот только что с того? Какой результат? Я его не вижу… Впрочем, как я предполагаю, это все долгоиграющая система и эти осведомители оставшись на крючке у госбезопасности однажды поднявшись по карьерной лестнице, уже там будут доносить и тем самым вскрывать какие-то преступления.

«Если бы… — с горечью подумал капитан. — Хотя именно так и должно было все работать…»

— Я готов служить своей стране и реально защищать ее от врагов, внутренних или внешних. Скажу без лишней скромности, я способен на большее, чем стать обычным дятлом.

— Намекаешь на свой английский?

— И это тоже.

— А может ты хочешь просто воспользоваться подвернувшейся возможностью, чтобы свалить за бугор?

— При всем уважении товарищ капитан, но свалить за бугор я могу гораздо проще и легче.

— И как интересно бы знать⁈

— Да банально запишусь в какой-нибудь авиаклуб, научусь летать, потом сделаю планер и полечу в сторону Японии. Даже до самой Японии не обязательно лететь, достаточно приводниться возле первого же попавшегося японского рыболовного траулера, а их в Японском море думаю до черта и больше плавает.

— Хм-м… выглядит действительно просто… — признал Бутурлин.

— Я не слепой товарищ капитан… вижу, что происходит, все эти анекдоты и критика Партии на самом деле чепуха… просто сброс первого напряжения, хотя да, симптом тревожный, но это именно что симптом, а не первопричина.

— А что не чепуха?

— Двойная мораль, когда есть свое мнение и есть мнение Партии которого надо придерживаться, выдавая за свое даже если ты с этим не согласен, чтобы просто остаться на своем посту, не говоря уже о том, чтобы дальше делать карьеру. Люди не способные отстоять свою точку зрения, потому что за это их накажут отлучением от кормушки, по факту морально ломают себя. У людей накапливается раздражение, перерастающее в ненависть к структуре, что их заставляет лицемерить, это отравляет душу. Кто-то свыкается с этим не желая лишаться достигнутого благополучия и надеясь его еще сильнее улучшить, а иные… превращаются во врагов, что в критический момент нанесут удар изнутри. Долго ли продержится государство с таким управляющим персоналом?

— Кхе-кхе… — закашлялся капитан и закурил папиросу, сломав одну спичку, слишком сильно ударив ею о коробок.

Жадно сделав затяжку и с силой выпустив сизый вонючий дым, капитан спросил:

— И ты считаешь, что знаешь как это все исправить?

— Нет… не знаю… но и просто смотреть на то, что происходит, тоже как-то неправильно, товарищ капитан… Но будучи простым учителем, тоже ничего не добиться.

Повисла тишина. Капитан продолжал курить постепенно успокаиваясь. Он прекрасно понял, что недосказал студент — нужны структурные изменения, но они невозможны без регулярной смены руководящего звена, а точнее понимание им в полной мере назревшей проблемы. Но «уйти» какого-нибудь партийного мастодонта можно только подготовив убойный компромат. Но в этом случае придется полагаться на решение ЦК. Замкнутый круг.

«Молодой, горячий, жизнь его еще не обломала, как меня… — думал он. — Может рассказать ему, как все в действительности дело обстоит? Хотя зачем?.. Все может измениться, вернувшись на круги своя, может сразу после того, как кукурузника сменят на посту, и вот тогда… именно такие как он и понадобятся, молодые волкодавы, что станут рвать врагов. Главное, чтобы к этому моменту он не успел во всем разочароваться. Впрочем, этот все хорошо понимает и знает с чем придется столкнуться, так что только злее станет».

Докурив беломорину и раздавив остатки в пепельнице, Бутурлин сказал:

— Ладно Громкий… я тебя понял. Но, чтобы я замолвил за тебя словечко, ты должен мне доказать, что достоин этого.

— Каким образом?

— Для начала… завербуй мне трех осведомителей. Сделай это до Нового года.

— Есть конкретные имена? Чтобы не вышло накладки?

— Вот заодно разберешься с этим…

— Хорошо. Что еще?

— Стань старостой или комсоргом. Это после Нового года, но не затягивай до весны. Я должен увидеть, можешь ли ты делать реальные дела или только языком горазд молоть.

— Это все?

— Да.

— Разрешите выполнять?

— Действуй.

Глава 10

Дмитрий вышел из кабинета на «деревянных» ногах и закрыв дверь, чуть не рухнул на пол из-за того, что «дерево» превратилось в «вату». Сердце с силой долбилось в груди, что твой отбойный молоток словно пытаясь пробить грудину и выскочить наружу. Он даже не ожидал от себя столь острой нервной реакции.

— Вроде получилось, — выдохнул он, смахнув со лба обильно выступивший пот.

И тут же недовольно скривился. Дополнительные условия от комитетчика его не порадовали. Он в принципе не понимал, как станет вербовать студентов и совсем не представлял, как сместить с должности старосту или комсорга, чтобы занять их место.

«Одно хорошо — после истории с джинсами я достаточно популярен у студентов, чтобы меня без проблем избрали», — подумал он.

Мелькнула мысль устроить профанацию с вербовкой и самому писать отчеты от лица завербованных. Что до почерка, то можно заплатить школьника и те уже перепишут.

— Ерунда… если все получится как надо, то это все быстро вскроется, ведь осведомителей надо передать капитану… Ладно, надо еще раз присмотреться к одногрупникам и прочим сокурсникам.

Ужинать Носов, как всегда, пошел в столовую. Готовили там не сказать, чтобы очень хорошо, не ресторан ведь, но в целом приемлемо. Опять же стоило не очень дорого, в пределах двух с половиной рублей плюс-минус пятьдесят копеек. Вполне приемлемо при стипендии в триста рублей, плюс подработка. Заморачиваться же с готовкой на тесной общажной кухне, да еще с выяснениями отношений — кто и чего у кого скоммуниздил из продуктов Дмитрий не собирался.

«Может кого из своих соседей по комнате вербануть?» — жуя оладью, думал он.

Но вынужден был отбросить эту мысль. Зацепиться не за что, разве что начать шантажировать, дескать не начнете добровольно сотрудничать, сам на вас такое понапишу, что на Колыму поедете… К тому же была мысль, что один из них и так на крючке у КГБ, слишком уж смело антисоветчину высказывает. Провокатор, одним словом.

«Нет, шантаж не наш метод… по крайней мере не в данной ситуации», — подумал он.

Но в голову ничего так и не пришло путного.

— Ч-черт…