Кто если не ты - Юрий Герт

«Я никак, никак не ожидала от вас ничего подобного»...— повторила она несколько раз. Но директриса— это еще понятно, она боится за себя... А М.? А моя умная, добрая, чудесная М.?.. Как меня бесит иногда ее всепрощение! «Знаешь,— сказала она,— ведь у 3. Б. двое детей и муж на костылях после фронта... Нельзя быть такой жестокой, как ты!» Жестокой? Голову даю на отсечение, что лет пятнадцать назад З. Б. была такой же, как вот эта С.! Бантики, чулочки, танцульки, подсказки — никакого настоящего интереса к науке! Ее пожалели — и не исключили из школы. Потом пожалели —и дали диплом. Потом пожалели — и сделали «авторитетным учителем». И теперь она портит сотни людей, потому что никто у нее как следует не знает истории!

10 сентября. Ну вот, конечно, вчерашнее — только начало! Директриса довела маму до такого состояния, что она совсем не хотела меня слушать. «Мне все равно, кто прав и кто виноват... Если ты думаешь об С., то не мешало бы хоть иногда думать и обо мне...» Когда она волнуется, у нее страшно болит голова и колет сердце. Тогда с ней совершенно невозможно говорить: точно ребенок. Мне кажется, я много ее старше... Я сидела около неё на кровати, пробовала успокоить, гладила по горячему лбу, а она все твердила: «Почему тебя все трогает? Зачем лезть не в свое дело?». Бедная моя мамочка! Вот она, наконец, заснула, и я сижу, исписываю эти никому не нужные листки... Она совсем старенькая, лицо в морщинках, взберется на третий этаж и никак не отдышится... Ну кто поверит, что эта согнувшаяся библиотекарша, которая бесшумно ходит между полок и выдает студентам книги, когда-то могла скакать на лошади верхом, открывать клуб в старой деревенской церкви, произносить речи на митингах, когда создавались колхозы? Неужели придет время — и я тоже скажу своей дочери... Нет, нет! Никогда! И детей у меня не будет — это решено! Ни детей, ни мужа, ни ссор, ни семейных мелодрам — ничего!.. Бедная мама!.. Сколько она перестрадала из-за того, что он нас бросил!.. Я заметила сейчас, что как-то не поворачивается язык произнести такое привычное для всех слово. Она никогда не говорит о нем, но я-то все знаю... Он женат, и у него тоже дочь — может быть, он ее учит сейчас тому же: «Не мешайся, не лезь не в свое дело...». Пусть учит! А правда всегда жестока, моя дорогая мамочка. Не думай, что я не люблю тебя,— за всю жизнь я не отплачу тебе за все твое добро — но я не могу, не могу иначе, хотя я знаю, как это жестоко — заставлять тебя страдать!..

11 сентября. На астрономии отвечала про красное смещение и упомянула кое-что из теории относительности Эйнштейна. Р. потом сказала, что я воображала, начиталась всякой чепухи. М. предложила, чтобы я сделала доклад о теории относительности на физическом кружке. Д. С. считает, что за такие темы браться рано — ведь мы не знаем высшей математики. А что если все-таки попробовать?..

12 сентября. Буду делать доклад! Д. С. обещала принести несколько популярных брошюр, да кое-что у меня и самой есть! Сегодня М. сказала: «Я знаю, доклад у тебя получится интересный... Вот придет время, и ты станешь как Софья Ковалевская!» И она так грустно, так искренне при этом на меня посмотрела. «Какая ты глупая,— говорю ей,— какая же я Ковалевская? Ну, сделаю доклад, разжую пару, статей — что же тут особенного? Вот ты...» Тут мы обменялись любезностями. Кукушка хвалит петуха... Но, шутки в сторону, она такая, славная, моя М.,— это знают все, только она этого не знает! И мне не стыдно признаться, что я во многом ей завидую... Все так ее любят, так спешат к ней и с горем, и с радостью! Когда ни зайдешь в ее дом — всегда полным-полно народу, крик, споры, смех...

А я — не такая, со мной опасаются делиться «романами», да я и сама не напрашиваюсь на откровенности, Знакомых у меня много, а друзей — только М., но я ее ко всем ревную, хотя это и смешно... И все-таки главное — это видеть в жизни цель, готовиться к ней, лишь тогда можно принести настоящую пользу людям. А сейчас моя цель — знать, много знать. А что я знаю?..

14 сентября. К. явилась на вечер в таких туфельках, что все наши девицы посходили с ума: еще бы, заграничные! К. сияла. Она даже, изрекла афоризм: «Для женщины туфли — самое главное!» Я подумала: не на меня ли намекает? Конечно, если бы она хоть краем глаза посмотрела на мои, которые даже наш знакомый сапожник едва берется чинить.— Если бы она сказала что-то прямо, тут я бы нашлась, чем ответить, и непременно бы осталась на танцы и ушла последней. А так — еще не заиграли первого вальса, я уже сбежала из школы... В коридоре стояла группа ребят и девочек, и я слышала, кто-то мне бросил вслед: «Синий чулок...» Синий чулок! Да нет же, для меня и это—слишком хорошо! Самая настоящая мещанка— вот я кто! Тряпичница и мещанка! Уйти с вечера, стыдясь — чего? Что у меня нет папаши, который может швыряться сотнями на наряды для своей дочери?.. И все-таки я ушла!

Как-то мне сказал Т.: «В девушке ценят не ум, а ноги». Полбеды, если бы так рассуждали пошляки вроде Т. А мы, мы сами? Для чего девочки вертятся перед зеркалом, даже пудрятся, для чего столько рассуждают о своих платьях, складочках, рукавчиках, для чего — да, есть и такие! — вырабатывают даже особенную походку? Только чтобы на них обратили внимание мальчишки! Ну, не унизительно ли, когда столько мыслей и сил тратятся на это? Когда же заниматься чем-нибудь другим? Любовь, любовь! Какую только чушь не называют этим словом! Нет, быть гордой и свободной, иметь чистую голову, спокойное сердце — вот моя цель! И если уж ты родилась женщиной, так живи не ради вздохов и взглядов, а для того, чтобы принести пользу людям больше любого мужчины! И не уступай ни в чем!

22 сентября. Ужасная вещь — этот второй закон термодинамики. Человечеству грозит, тепловая смерть! Да что человечеству — всей вселенной!.. Б-р-р... Даже думать об этом холодно... Я вчера заснуть не могла, когда прочитала об этом... А сейчас — спать, спать, спать... Через неделю —доклад!.

28 сентября. Был кружок. Пришли ребята из мужской школы. Кажется, успех. После доклада куча вопросов. Б. острил, что по теории относительности мать может родиться позже своего сына. После кружка гуляли по улицам большой группой, было хорошо, а мне — немного грустно, так всегда случается, когда уже выполнишь задуманное и дальше нечего делать. Говорили с Ш. Оказывается, он тоже увлекается физикой.

29 сентября. Как мне все это надоело? К. заявила, что скорее умерла бы, чем попросила мальчика учить ее игре в шахматы. Это, видите ли, оскорбительно для самолюбия! Тогда я сказала, что давно уже хотела заняться фотографией, и обязательно попрошу Ш., чтобы он научил меня. Тут все обомлели, даже М. «Ты с ума сошла! Ты знаешь, что это за человек?:.» Я ответила, что он здорово знает физику и великолепно фотографирует, а прочее меня мало занимает.

2 октября. В общем все получилось довольно глупо. Их было несколько ребят, и мы втроем, с М. и К., подходим: «Здравствуйте». М. толкает меня: «Ну, говори...» Я подумала, что отступать поздно... И сказала все, что раньше решила. «Ого!» — крикнул кто-то из ребят. А Ш. сказал: «Можно»... Какая я дура! Наверное, они все скверно теперь обо мне подумали... Вышло вроде сватовства. Уфф!.. Противно, до чего противно!..

11 октября. В классе шум. Все девочки меня осуждают. «У тебя нет девичьей гордости!» Как будто я влюблена! Как будто нельзя быть просто товарищами! Я попросила Ж. не заботиться о моей нравственности. В самом деле, почему, что бы ни сделала девчонка — за всем ищут какой-то тайный смысл? Какая чушь! Вот Софья Ковалевская умела стоять выше предрассудков. С тех пор прошло столько лет, а предрассудки остались. Конечно, Конституция уравняла в правах мужчин и женщин, но взгляды... Заговоришь с мальчишкой — ах, у них роман! Не пошла танцевать, а села за шахматы — ах, воображает! Ну и что из того, что я ходила с Ш. по скверу и искала, что бы такое сфотографировать?.. Нормально, когда жена шьет, готовит, стирает, ухаживает за детьми, а муж, придя с работы, покуривает на диване. А почему мужчине не варить борщ и не штопать носки? Попробуй, скажи об этом кому-нибудь — подымут на смех!

12 октября. Нет, ужасно даже не то, что это случилось, а что все эти Ж. и К0 — правы! До сих пор не приду в себя... Хорошо еще, что не было дома мамы, когда я примчалась! Она бы все угадала — а уж перед нею мне просто не скрыть стыда... Какая пакость! Когда мы начали проявлять у него в ванной пленку, он зажег красный свет и сказал: «Смотри на часы»... Мы оба. смотрели на часы, и вдруг он обхватил меня за шею и поцеловал... Я закричала и рванула дверь так, что крючок отлетел, и бросилась к вешалке. Наружная дверь оказалась запертой на ключ. Он стоял возле меня и все пытался свести на шутку. Я сказала, что разобью окно и выскочу со второго этажа. Он понял, что это правда, и отдал ключ... Я почти до крови терла щеку одеколоном, вымыла руки, но мне все кажется, что остался след... Это ужасно! И виновата, конечно, я сама. Ведь он подумал, будто я все подстроила нарочно, и меня интересует вовсе не фотография... Неужели существует только это — животное, скотское... Теперь я поняла, отчего тогда улыбались, ребята... Какой позор! Да, да, это верно: когда они говорят с нами — о чем угодно, о кино, физике, учебе — им все это неважно, они разглядывают наши руки, ноги, тело, они видят только одно: красива ты или нет. Идеальная дружба, любовь, верность... Одни разговоры! За всем скрыт хищный взгляд самца! Что такое любить? Целоваться и рожать детей? И только? Тогда, значит, любви совсем нет! Слова, одни слова!