Личные дела - Боуз Диша

– Что же ты сделала?

– Я набросилась на Мишти Гуху.

– Что-что ты сделала?

Лорен повернулась к нему лицом.

– Ну, не физически набросилась, а просто отчитала ее. Немножко. Я старалась не быть с ней грубой.

Шон прищурился, глядя на нее, и выглядел обеспокоенным. Ей показалась странной такая реакция, ведь он редко интересовался деревенскими делами.

– Все случилось после того, как я пригласила ее к нам поужинать. То, как она ответила на приглашение, было… Ну, мне показалось, как будто ей Сиара нашептывала.

– Это как?

– Она думала, что скажет Сиара, если она примет приглашение, и это вывело меня из себя. Типа, прими наконец сама хоть какое-то решение. Понимаешь? Но знаю, знаю, не надо было так реагировать. Не надо было срываться на несчастную женщину. Она под перекрестный огонь попала.

– Лорен, а что ты ей сказала?

– Ничего ужасного.

– Ты помнишь, что именно ей сказала?

– Нет, не помню.

– Какого хрена, Лорен.

Она встала, разозлившись на то, что Шон раздул из этого то, чем оно не являлось. Он должен был просто посмеяться над ее рассказом.

– Я просто ясно дала ей понять, что в курсе, что ее волнует Сиара.

– Лорен, какого хрена! – Он потер лоб пальцами, словно он был сделан из пластилина. – Почему ты постоянно все усложняешь?

– Что, прости?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Ты всегда так делаешь.

– Всегда так делаю?

– Ревнуешь.

– Думаешь, я ревную к Сиаре?

– Не знаю, кого ты там к кому ревнуешь, но ты позволяешь эмоциям одержать верх.

– А тебе не кажется, что это оскорбительно? Что взрослая женщина должна спросить разрешения у другой взрослой женщины, прежде чем принять приглашение поужинать?

– Ты же не знаешь, в этом ли дело!

– Шон, ты серьезно? Ты не думаешь, что Сиара манипулирует Мишти? Она в этом настоящий мастер. – Лорен едва не била себя в грудь, стоя у края постели.

– Я об этом ничего не знаю, Лорен. Это твоя теория. Все, что я вижу, – это две женщины, которые просто поладили. Так вышло, что они соседки, а их дети – одного возраста. Подумаешь, блин.

Лорен закрыла лицо руками и сделала несколько глубоких вздохов. Она вдыхала слабый лавандовый аромат своего крема. Обычно он ее успокаивал, но сегодня это не работало.

– Я попросила у нее прощения.

– Неважно, извинилась ли ты. – Шон был рассержен.

– Расскажет Сиаре – ничего страшного. Она все равно уже не сможет избегать меня еще активнее, чем сейчас.

Шон с усилием поднялся в кровати, подложив под спину подушки, чтобы иметь возможность смотреть Лорен прямо в глаза. Он выглядел так, словно собирается сказать ей что-то важное, и что ему надо, чтобы она внимательно его выслушала.

– Ладно, ты же обо всем этом скоро забудешь, да? Не станешь делать глупостей?

Глава одиннадцатая

Восьмое сентября

Мишти обычно редко смотрела на часы, но в этот вечер не сводила с них глаз до тех пор, пока циферблат не начал расплываться. Парт еще не вернулся, и хотя раньше это не слишком ее волновало, сегодня она начала нервничать.

Было очень поздно, и Майя уже спала, и это было к лучшему, потому что Мишти не хотела, чтобы дочка переживала и видела маму в таком состоянии. Ее волосы выбились из косы и спутались, карандаш для глаз размазался, из-за чего припухшие глаза стали как у панды.

Она знала, что у Парта нет повода так задерживаться. Его занятия не могли длиться до такого позднего времени, а назначать встречи с клиентами в такое время было бы не слишком профессионально. Мишти представляла себе двадцатилетнюю блондинку в обтягивающем платье и в туфлях на платформе.

Наконец она услышала, как он запирает машину. После того, как Майя ушла спать, она несколько раз перемыла одни и те же тарелки и сковородки. Сейчас они сушились на специальной подставке.

Парт зашел в дом, держа руки в карманах пальто. Широкими шагами он направлялся к лестнице, когда Мишти вышла в коридор. Она не знала, чего ожидать. Следы от помады на воротнике? Духи в волосах? Терпкий запах алкоголя в дыхании?

Увидев ее, он остановился возле лестницы.

– Ой, я думал, ты уже спишь.

Обычно аккуратно зачесанные набок волосы сейчас выглядели немного растрепанными, но, может, это было связано с тем, что он ехал с опущенным стеклом. В отличие от Мишти он не мерз.

– Где ты был?

– Ужинал с коллегами.

– Ужинал с коллегами?

– Именно это я и сказал.

– А перед этим что делал?

– Перед чем?

– Перед ужином с коллегами.

– Был в колледже.

– Но занятия же должны были закончиться очень давно.

– Я не только веду лекции. Мишти, я еще много что делаю, просто не хочу посвящать тебя в детали. Но я правда работал. – Она не хотела ему верить, но все же поверила. Она должна была ему доверять. Внутри нее теплилась надежда. – Почему ты меня сегодня допрашиваешь? – спросил он.

– Я тебя ждала, еду тебе приготовила. Не знала, что ты поужинаешь не дома.

Ожидание ее не раздражало. На самом деле она к этому уже привыкла. Мишти ждала Парта с работы, ждала Майю из детского сада, ждала, что когда-нибудь станет выглядеть немного иначе. К тому же еда, которую она готовила, всегда была вкуснее на следующий день, после того, как специи хорошо пропитывали мясо.

– Мне казалось, я сказал тебе утром.

– Не сказал.

– Ну что ж, ладно, можешь положить мне эту еду с собой завтра. Вряд ли она испортится.

Несколько секунд они молча стояли рядом. Он ждал, спросит ли она еще о чем-то, хотя и не собирался отвечать. Его объяснение было простым и подробным, и ей надо было с ним смириться.

– Пойду спать. – Парт покачал головой, словно впустую потратил время.

Мишти вернулась на кухню, достала еду из холодильника и выбросила содержимое контейнера в мусорное ведро.

Через полчаса после того, как Парт ушел наверх, она пошла в спальню. К горлу подкатывал ком. Все, чего хотелось Мишти в тот вечер, – это иметь возможность спросить мужа, изменяет ли он ей. За все годы брака ее это никогда не интересовало – как минимум так сильно. Отвечал ли он на симпатии симпатичных молодых студенток, сидевших на его лекциях? Он был профессором психиатрии. Сложно ли ему было догадаться, чего хотела его жена?

Мишти не находила себе места. Ей надо было его об этом спросить, потому что она не умела читать знаки. Мишти недостаточно хорошо знала мужа, чтобы понимать наверняка, было ли что-то не так. Она так и не осознала до конца, чего или кого она для себя хотела. Теперь она была замужем за этим человеком и родила от него ребенка. Было уже не важно, что она представляла в своих мечтах: теперь Мишти уже имела то, что имела.

Парт еще не спал, но не поднял взгляда от телефона. Мишти не спеша прошла в ванную, умылась и почистила зубы так усердно, что в пене, падающей в раковину, появились капельки крови. Перед тем как вернуться в спальню, она переоделась в пижаму. Мишти никогда не позволяла Парту видеть себя обнаженной, когда для этого не было повода.

Он отвлекся от смартфона.

– Что с тобой сегодня такое?

Мишти была рада, что он ее заметил, но теперь, когда он обратил на нее внимание, у нее не получалось подобрать нужные слова.

– Ничего.

Лампа на прикроватном столике ярко освещала одну сторону его лица, вторая же находилась в полной темноте. Из-за этого казалось, что перед ней – лишь половинка человека.

– Мишти, может, хватит мутить воду? Я устал, мне надо поспать, так что если хочешь мне что-то сказать, говори сейчас.

– Я просто хотела узнать, где ты был, вот и все. Мне бы хотелось знать, как ты провел вечер. Ты никогда не рассказываешь, куда ходишь или что делаешь.

Казалось, Парта забавляли ее слова.

– И что ты будешь делать с этой информацией?

Это был хороший вопрос. Как изменилась бы ее жизнь, если бы она узнала, куда ходил Парт? Все осталось бы по-прежнему.