Легенда о Королях - Дмитрий Леонтьев

— Оправдываться нет смысла. Я оказался слабее, вот и все. Прощайте, сир.

— Повесить всех на городской стене, — распорядился я. — Трупы не снимать три дня. В следующий раз будете знать разницу между наместником и королем. Повторится подобное — будете висеть рядом, как соучастники.

— Кто, сир? — ошарашенно спросил начальник стражи.

— Все! — твердо пообещал я. — Вплоть до последней бродячей собаки, которая все видела, слышала, но делала вид, что это ее не касается. Ясно?

Он судорожно сглотнул и кивнул.

— Для наведения порядка в этом городе я назначаю наместником сэра Хотспера, — объявил я и, обернувшись к рыцарю, добавил чуть тише: — Простите, друг мой. Я знаю, что это назначение для вас не награда, а лишняя ответственность, но пока мне больше не на кого положиться. Выручайте.

— Всецело к услугам вашего величества, — со вздохом поклонился Хотспер.

И тут я вспомнил, что забыл узнать у Эварта о злосчастной пещере с камнем и чудовищем в придачу.

— Кевин! — крикнул я начальнику стражи. — Подождите! Остановите казнь!

Он обернулся, посмотрел куда-то вдаль, виновато пожал плечами:

— Простите, сир… Уже висят…

— Моя вина, — поморщился я. — Забыл спросить их о пещере… Ну и где теперь ее искать?

— Теперь известно, — ответил Кевин. — Нам уже объявили о местонахождении нового «святилища». От городских ворот — налево, там проселок, часа три пешего хода, упираетесь в скалы, посреди которых нечто вроде оврага. Вот на дне этого оврага вход в пещеры и начинается. Только там такой лабиринт, что сам черт ногу сломит…

— Что ж вы так легко даже веру меняете, Кевин?

— Привыкли, сир, — даже как-то равнодушно ответил он. — Приходит новый вождь, а с ним новая вера… Раньше было наоборот… Друиды, римляне, христиане, эти «подземники»… А нам времени думать нет. Нам семьи кормить надо.

— А если сатанизм, или, не к ночи будь помянут, атеизм?

Он лишь безразлично пожал плечами.

— Сэр Хотспер, — проникновенно попросил я. — Делайте, что хотите, но этот город не должен напоминать мне мою страну.

Рыцарь проницательно посмотрел на меня, но удержался от расспросов и лишь кивнул.

К пещерам мы отправились вдвоем с Конрадом. Хотспера я оставил разбирать проблемы, накопившиеся в городе после кратковременного правления Эварта, а из местных я брать никого не рискнул — кто знает, сколько среди них завелось поклонников этой «катакомбной» мерзости. В монстров я не особо верил, а потому надеялся лишь на собственный меч да на меч Конрада, прикрывавший мою спину. А вот Конрад, в отличие от меня, похоже, ни на секунду не усомнился в существовании какой-то подземной твари и был так напряжен, что я счел нужным заметить:

— Не стоит так горячиться, малыш. Этот разрекламированный Эвартом монстр, скорее всего, какое-нибудь самодельное пугало. В древности так часто делали…

— Не уверен, сир. Скорее всего, это и впрямь настоящее чудовище… И даже не знаю, в силах ли простой смертный одолеть его…

— С чего ты взял?

Он молча указал на влажную землю. Огромные, размером куда больше моей ладони, следы когтистых лап покрывали всю поверхность между скал. И, судя по глубине следов, весила эта тварь, куда поболее моего коня… вместе со мной.

— А если хотите узнать его рост, — продолжил Конрад, — то посмотрите вон на ту сосну…

Кора на указанном им дереве была обтесана когтями на высоте более трех метров.

— Это оно так когти точило?! — ужаснулся я. — Да ладно… Наверняка сам Эварт и устроил это… Для поддержания авторитета…

Заунывный, не похожий ни на что хохот раскатился по оврагу, доносясь словно откуда-то из-под земли. Я почувствовал, как волосы на моей голове зашевелились, становясь дыбом и едва не поднимая шлем. Моя лошадь отпрянула назад и встала на дыбы, впервые за все время выказывая неповиновение.

— Дальше придется идти пешком, сир, — сказал Конрад, спрыгивая с пятящейся назад лошади, и я буквально проглотил готовый вырваться приказ смело поворачивать и мчаться отсюда к чертовой бабушке.

Привязав лошадей к дереву, мы спустились на дно оврага. Одна из его сторон была частью каменистой, и именно там находился вход в пещеру. Конрад достал факелы и тоскливо посмотрел на клонящееся к закату солнце. Я был занят тем, что пытался изобразить на лице героическую гримасу.

— Позвольте, я пойду первым, сир? — попросил юноша. — Если оно нападет, вы еще успеете что-нибудь сделать. У меня все равно нет шансов…

— Спасибо, мой юный друг, но эта тварь может иметь привычку нападать со спины. Давай будем изображать из себя не жертв, а охотников. Пусть они нас боятся.

Темнота подземных тоннелей отступала от света факелов, гулкое эхо наших шагов бежало впереди нас, и страх постепенно прошел.

— Как здесь красиво! — восхитился Конрад, с изумлением рассматривая колонны из сросшихся сталактитов и сталагмитов. — Словно и впрямь в чудесном храме… Взгляните, сир: стены словно светятся!

— Еще бы им не светиться, — сдавленным голосом отозвался я, завороженно глядя на узоры из золотых нитей. — Богатейшая золотая жила. Если выберемся отсюда живыми — проблемы экономики Аввалона будут решены надолго. Не зря рисковал Эварт. Ох, не зря! И дело не только в допотопном метеорите… А вот, кстати, и он…

Посреди небольшой пещеры лежал крупный, в два человеческих роста, камень, круглый, как бильярдный шар. Иссиня-черный цвет, казалось, поглощал свет наших факелов.

— Святая дева Мария! — воскликнул восхищенный Конрад. — Какой чудо! Из чего он сделан, сир?! Это даже не камень… Он — железный! Только какое-то странное железо… И запах… Вы чувствуете? Пахнет, как перед грозой… И еще чем-то…

— Я не силен в составе метеоритов, но этот запах мне совсем не нравится. Магия это или радиация, но пора уносить отсюда ноги. Обещанных монстров, по счастью, не видно, а вот факелы начинают гаснуть. Будем считать это разведкой. Вернемся сюда с войском, выкурим эту тварь, кем бы она не была, и начнем разработку месторождения. А камень отошлем в подарок Артуру — пусть облысеет, старый черт!

— Не получится, сир, — сдавленным голосом сказал Конрад.

— Что не получится? Отправить Артуру камень? Через портал Волчьих ворот вся эта скала пролезет…

— Уйти не получится. Обернитесь.

За тускнеющим кругом факельного света горели три пары ярко-желтых глаз. Расплывчатые силуэты были столь причудливы, что поначалу я даже не мог понять, с кем мы имеем дело. Но потом одна из тварей повернулась, осторожно обходя пещеру по темной стороне, и, удивленный, я воскликнул:

— Гиены! Конрад, это просто гиены!..

— Они гигантские, сир!

И это не было преувеличением. В холке каждая из тварей была не менее двух метров. Виновато ли было излучение, исходившее от метеорита, или эти твари выползли из допотопных времен, но даже с одной такой псиной не справился бы и отряд меченосцев.

— Не знал, что они водятся на Аввалоне, — я с сомнением посмотрел на свой меч. — А у нас нет даже копий… Что будем делать, Конрад?

— Для меня было честью сражаться с вами плечом к плечу, сир, — тихо, но твердо сказал Конрад. — И честью будет погибнуть рядом с вами.

— Звучит не слишком оптимистично, — отозвался я, краем глаза следя за гиеной, заходящей нам за спину. — Они ждут, когда погаснут факелы. Привыкли к жизни в темноте, и свет им мешает… Это наш единственный шанс, Конрад! Не бросай факел. Придется действовать двумя руками. Удар факелом в глаза — удар мечом в горло или по лапам. Понял?

— Понял, сир. Но они больше лошадей. Что им наши мечи?

— У меня дед на медведя с рогатиной ходил, а тут меч… Я уже говорил тебе, Конрад: пусть они нас боятся! Ну, готов?

— Готов, сир!

— Тогда — вперед!

Мы бросились на гиен одновременно, но легконогий Конрад, опередив меня на пару шагов, нанес удар первым. Обожженная огнем тварь пронзительно завизжала, в воздухе остро запахло паленой шерстью. Конрад что было сил ударил мечом по толстой, как ствол дерева лапе, отскочил и… рухнул под тяжестью бросившегося на него сзади зверя. Заорав во всю мощь легких, я что было сил рубанул насевшего на него зверя, ткнул факелом в метнувшуюся ко мне тень, нанес еще один удар… Стальные тиски сомкнулись на моей руке, по счастью, прикрытой панцирем, рванули, отбрасывая факел, и пещеру накрыла тьма. Я рубил, колол, даже пинал ногами наугад, крича Конраду, чтоб он не вставал с земли, и снова — рубил, колол, рубил… Я не помню, сколько длился этот бой. Очнулся я уже на свежем воздухе. Немыслимо болели выбитые из суставов плечи. Нательная рубаха была мокрой, словно я вздумал искупаться прямо в доспехах. Надо мной хлопотал восхищенный Конрад:

— Вы бы видели себя со стороны, сир!

— Я вообще ничего не видел, — пробормотал я, удивляясь, что у меня идет из носа кровь. — А это я где? Я тебя не задел, мальчик?