Сафари для победителей - Артем Каменистый

Дурным тоном считалось создание дубля — дискуссионной книги по тематике, которую уже кто-то поднимал. По традиции все завсегдатаи отвечали в книге-дубле одинаково странным образом — рисовали горбатого кривоносого человечка, играющего на дудке. Те, кого природа не обделила художественным даром, иногда оригинальничали: дудку заменяли арфой, гитарой или гармонью, а внешности музыканта старались придать максимально несерьезный вид — чем больше он походил на слюнявого идиота, тем качественнее считался ответ.

Если отзыв выходил за рамки дискуссии и был откровенно провокационным — вообще катастрофа: репутация могла погибнуть от пары глупых строк. К человеку намертво прилепляли прозвище «Мозговой упырь» (у южан вместо «упыря» принято было писать «тролль»), а имя его вносилось на позорную доску, под изображением худющего уродливого карлика с отвешенным до земли грязным языком и клеймом добровольного кастрата на щеке. Считалось незазорным кинуть такому опозоренному невеже вызов на дуэль одновременно от десятков завсегдатаев клуба, если он после такого бесчестья осмеливался вновь переступить порог достойного заведения.

В некоторых клубах популярные темы не укладывались в объем книги, и иной раз приходилось заводить по несколько продолжений.

Граций в оружейно-технические разговоры не лез и в те редкие моменты, когда ему приходилось посещать клубы, к дискуссионным книгам не прикасался. У него в голове мозг, а не набор болтов с гильзами — смертоубийственные железяки ему неинтересны.

Этим утром советник впервые был потрясен «смертоубийственной железякой». Если бы у него сейчас под рукой была дискуссионная книга, посвященная танкам, он бы написал честно: «Очень страшная штука — рекомендую как эффективную замену слабительного». Странно, но Граций до этого никогда не видел монстров вблизи, а издали они почему-то не впечатляли. Интересно, что творится в голове солдата, на которого прет подобное? Неплохая идея — положить запирающуюся жертву поперек дороги и пустить броневое чудище. Остановить в шаге от тела и повторить неприятный вопрос. Можно спорить на что угодно: больше половины тут же во всем признается.

Танк, съехав на обочину, развернулся, выбрасывая из-под гусениц куски дерна, проехал еще немного, замер неподалеку от Грация. Феррк и Раррик с трудом успокоили лошадей — пугливым животным не понравилось рукотворное чудище.

Двигатели железного дракона приглушили свой рев, за главной башней откинулся люк, на броню выбрался низенький крепыш в черном комбинезоне. Спустившись, он, пытаясь вытереть рукавом с лица потеки какой-то темной дряни, направился к советнику. В паре шагов замер, неловко отсалютовал, неожиданно громким и визгливым голосом произнес:

— Гвард-капитан Эттис! Командир особой танковой роты! Простите за внешний вид — проблемы с маслопроводом!

— Серьезные проблемы? Танк не сможет вести бой? — нахмурился Граций.

— Нет, мелочи! Мой механик справится сам: час работы — и все будет в порядке. На случай серьезной поломки с нами прибыла ремонтная машина — там пара отличных механиков, много запчастей и инструментов.

— Капитан, а где, собственно, вся ваша рота? Почему прибыла только одна боевая машина?

— Господин советник, после штурма Энтерракса от моей роты остался только этот танк — остальные не на ходу. Приказ выдвигаться в ваше распоряжение был неожиданным, а два старых танка, которые мне придали, оказались в ужасном состоянии. Времени над ними поработать не было — сразу пришлось выступать. У одного по дороге заклинило двигатель — это полностью безнадежно. Второй заглох у моста, и его не смогли завести: тоже какая-то проблема с двигателем. Я оставил с ним одного механика — если разберутся и сумеют устранить, то догонят. Но надежды на это очень мало: техника сильно изношена, моторесурс давно исчерпан — без капремонта и замены двигателей в бой выпускать бесполезно.

Грацию эта информация не понравилась: он рассчитывал получить боеспособное танковое подразделение, а вместо этого прислали единственную машину, да и то стремившуюся рассыпаться.

— Ваш танк тоже может остановиться в любой момент?

— С моим не все так плохо — держится. После штурма я приказал снять запчасти с двух сломанных машин и переставить на этот — у него двигатели в хорошем состоянии. Тоже, конечно, накатали немало, но держатся достойно. С теми танками совсем беда — им замена движков нужна, да и остального ремонта немало. Вовремя мы этот на ноги поставили: как раз к приказу. Иначе бы не дошел.

— Капитан, здесь слишком мало войск Коалиции и хватает недобитых врагов. Возможно, придется ввязываться в серьезные бои. Вы уверены, что ваш танк сможет нам помочь? Мне бы не хотелось тащить по горам бесполезную груду железа, при этом надеясь на нее как на спасение из любой ситуации.

Офицер, призадумавшись, повернулся, рукой указал на танк:

— Перед вами королевский дракон Энжера — самое страшное оружие в мире. На башне главного калибра установлена семидесятимиллиметровая нарезная пушка, способная сокрушать гранитные стены с огромной дистанции. На бортовых башнях стоят пятидесятимиллиметровые гладкоствольные пушки — калибр и дальнобойность маловаты, но скорострельность высокая. Два пулемета курсовых, два бортовых, один кормовой — все с водяным охлаждением; еще три в орудийных башнях — новейшие дисковые малютки. На главной башне снаружи по бокам размещаются четыре стодвадцатимиллиметровые картечницы — их дружный залп может выкосить целый полк. В экипаже двенадцать человек, включая меня.

Все это вооружение доставляется в бой с помощью сразу двух стопятнадцатисильных двигателей — машина благодаря этому очень скоростная и маневренная. Старые модели в сравнении с ней не более чем тихоходные жестянки. Броня легко держит не только мушкетные пули и стрелы — даже нашим нарезным винтовкам с ней не совладать. В бою при высадке нам в левый борт почти в упор влепили ядро из бронзовой пушки — противник тогда пустил в дело спешно созданную примитивную артиллерию. Потом получили несколько попаданий издалека, и еще нас тогда чуть не сожгли какой-то алхимической гадостью, а может, просто керосином. Нам тогда крепко досталось — отскочившим осколком брони выбило глаз пулеметчику, и пару дней со слухом у всех были проблемы. Но машина отделалась незначительными вмятинами и облезлой краской. И еще мортиру на корме пришлось снять — повредило ее сильно. Но она там и ни к чему — мешает круговому обстрелу с главной башни, да и стрелять из нее можно, лишь остановившись и выбравшись наружу. Лучше вместо мортиры дополнительно снарядами и пулеметными лентами загрузиться.