Мастер ветров и закатов - Макс Фрай

Они, впрочем, тоже не особо надрывались на службе. После принятия поправок к Кодексу Хрембера в Ехо внезапно наступили очень спокойные времена, хотя поначалу многие предсказывали обратное, и даже у Джуффина, по его признанию, возникали порой подобные сомнения.

Однако когда сошли на нет неизбежные волнения, сопутствующие любым переменам, оказалось, что расчет был верен: чем меньше запретов, тем ниже уровень преступности. Люди умеют распоряжаться свободой куда лучше, чем обычно думают законодатели. Большинству она вообще нужна скорее для сохранения чувства собственного достоинства, чем для каких-то активных действий. Пока Кодекс Хрембера запрещал использование даже совсем невысоких ступеней Очевидной Магии, желающих нарушить закон было куда больше, чем мест в Королевской тюрьме Холоми, предназначенной для преступивших закон колдунов. И знали бы жители Ехо, как крупно им повезло с шефом Тайного Сыска, который хоть и слыл безжалостным людоедом, но в большинстве случаев предпочитал обходиться штрафами, а то и просто словесными предупреждениями. И наотрез отказывался вчетверо увеличить число тюремных камер за счет соответствующего уменьшения их площади, как не раз предлагал экономный Великий Магистр Нуфлин Мони Мах, счастливо живущий теперь в городе мертвых Харумбе. И надеюсь, еще не настолько доставший соседей и хранителей города, чтобы они решили вернуть это сокровище обратно. То есть, нам.

Но речь сейчас не о Нуфлине. А о жителях столицы Соединенного Королевства, которые, получив официальное разрешение на использование магии до шестидесятой ступени, с удовольствием ограничиваются двадцатой – тридцатой. Потому что больше в повседневной жизни и правда не нужно. Да и доступно далеко не каждому. Зато Тайный Сыск раз и навсегда избавился от необходимости ловить студентов-экспериментаторов и прочих стихийных бунтарей. А мелкие жулики, использующие Очевидную Магию ради наживы, перешли теперь в ведение Городской полиции. На нашу долю остались только исключительные злодеи, хтонические чудища, незваные гости из иных миров и прочие подарки природы, которые, к счастью, обнаруживаются далеко не каждый день.

Поэтому моя довольная отдохнувшая рожа не приводила в бешенство лучших друзей. У самих были примерно такие же.

Так или иначе, но о вчерашнем происшествии с небом я благополучно забыл. И вспомнил только поздно вечером, когда меня настиг зов Джуффина.

«Ты сейчас дома?» – спросил он.

«Если грандиозный памятник архитектуры, в коридорах которого я до сих пор с трудом ориентируюсь, может считаться моим домом, то да», – согласился я.

«Отлично. А велики ли твои шансы быстро отыскать путь в гостиную?»

«Зависит от мотивации. Если очень припечет, найду».

«У тебя в гостиной сейчас очень хорошо, – сказал Джуффин. – Причем сразу по многим причинам. Например, на столе стоит кувшин горячей камры из «Обжоры». А в одном из кресел сижу я. Чем не мотивация?»

«Ого!»

– Ого! – повторил я уже вслух, входя в гостиную. Эти восклицания разделяла всего-то пара-тройка секунд. И даже не потому, что мотивация действительно была хороша, просто так уж счастливо совпало, что зов Джуффина застал меня практически на пороге.

– Это еще не «ого», – усмехнулся он. – «Ого» у нас с тобой нынче за окном. Выгляни и посмотри на небо. Если, конечно, это усилие не кажется тебе чрезмерным.

Я выглянул и обрадовался.

– Надо же, оранжевое! А вчера было желтое и зеленое. Ну слушай, ни хрена себе кто-то развлекается! Ты говорил, восемьдесят седьмая ступень Черной Магии? И еще какая-то Белой?

– Белой – семьдесят первая, – любезно подсказал Джуффин.

– Но так даже проще, да? Все умельцы не просто наперечет, ты их небось в лицо знаешь.

– Знаю, – согласился Джуффин. – И в лицо, и биографии, включая послужные списки кавалеров их прабабушек и нынешние адреса. Штука, однако, в том, что прямо сейчас в городе никто не колдует. И вчера вечером тоже никто не колдовал. Вернее, этим занимается куча народу, но все – по мелочи, не о чем говорить. Даже в Иафахе ничего особенного не происходит. Ну что ты так недоверчиво смотришь? Разумеется, я всегда знаю, колдуют ли в столице. Не детально, конечно, но общую картину вполне представляю. Мой организм очень чуток к проявлениям Очевидной Магии. Я сам его сознательно до этого довел. Когда в Ехо кто-то серьезно колдует, я заснуть не могу, так меня трясет. Довольно неудобно, но при моей профессии иначе нельзя: надо постоянно держать ситуацию под контролем.

– Точно, ты когда-то уже говорил, – вспомнил я. – Странно, но именно по этому пункту я тебе как-то не очень поверил. Наверное, потому, что сам не хотел бы всякий раз подпрыгивать из-за чужого колдовства. И мне было спокойнее думать, что это просто одна из традиционных баек для новобранцев. А на самом деле ни фига тебя от чужой магии не трясет. И со мной, значит, никогда ничего подобного не случится, можно не бояться.

– Ты себя недооцениваешь, – усмехнулся Джуффин.

Я не стал уточнять, что он имеет в виду. Вместо этого спросил:

– Так получается, у нас концы с концами не сходятся? Для изменения цвета неба нужна магия больших ступеней, при этом никто в городе не колдует, а небо все равно оранжевое.

– Получается, не сходятся! – жизнерадостно подтвердил Джуффин. – Все, как мы любим.

– А кстати, оно над всем городом оранжевое? Или только из моего окна?

– Вот это правильный вопрос, я его ждал. И заранее позаботился об ответе. Не знаю, над всем ли, но над моим домом на Левом берегу небо определенно оранжевое. И над Иафахом тоже, и над замком Рулх. И над домом Нумминориха в Новом Городе, и над улицей Трех Синих Дверей, по свидетельству Кофы, который сейчас там прогуливается. И еще над доброй дюжиной разных мест. Зато, скажем, над усадьбой сэра Манги Мелифаро оно совершенно обычное. Ясное и звездное. Из чего, скорее всего, вытекает, что вся эта красота – только для горожан, деревенским жителям ее не досталось. Хотя для полной уверенности следовало бы опросить побольше народу. Но я пока не успел.

– И сколько это продолжается?

– По крайней мере, я заметил перемену примерно четверть часа назад.

– Ясно. Получается, гораздо дольше, чем вчера. Слушай, а может быть, что это навсегда?

– Теоретически возможно вообще все что угодно. Но на практике небо уже понемножку темнеет. Устал наш неизвестный мастер.

– Похоже на то.

Некоторое время мы молча смотрели в окно. Оранжевый постепенно становился кирпичным, потом бурым, темнел, пока не сделался обычным свинцово-чернильным цветом пасмурного ночного неба. Представление закончилось.

– Ну и что это вообще было? – озадаченно спросил я.

– Понятия не имею. Но подозреваю, это происшествие скорее по твоему ведомству, чем по моему.

Джуффин выглядел ужасно довольным.

– А что, у меня уже есть какое-то ведомство? – вскинулся я.

Он вздохнул.

– Сэр Макс, кончай притворяться одушевленной табуреткой. У тебя отлично выходит, вот что значит правильно выбрать амплуа. Но я совершенно точно знаю, что к твоему туловищу приделана совсем неплохая голова. Все ты прекрасно понимаешь.

Ну… да.

– Чудеса без Очевидной Магии? – спросил я. – Верный признак того, что за дело взялся человек, которому мы снимся?

– Рад, что ты все-таки запомнил тот наш разговор. Ты тогда был такой сонный и обалдевший от всего сразу, что я опасался, не придется ли рассказывать заново.

– Сонный и обалдевший – идеальное состояние для разговоров о спящих. И, надо думать, тоже обалдевших от всего, что им приснилось.

– Именно, – подтвердил Джуффин. И помолчав, добавил: – Прости меня, сэр Макс. Но сейчас я вынужден сказать ту самую ужасную вещь, которую ты каждый день боялся от меня услышать. По-моему, тебе пора приступать к работе. Причем учти, это даже не мое решение.

– А чье? – мрачно спросил я.

– Неизвестного автора. Того, кто так здорово разукрасил наше небо. Нам от его художеств никакого вреда, одно только удовольствие. По крайней мере, пока. А вот для него каждый день на счету. Впрочем, это я тебе уже объяснял.

– Ну и как, по-твоему, я буду его искать?

– Понятия не имею, – мечтательно улыбнулся Джуффин. – Собственно, это и есть самое интересное.

Иногда мне очень хочется стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Но это совершенно бессмысленное действие. Поэтому мой рациональный ум протестует и не дает мне даже попытаться. Вот и на сей раз я только нахмурился, отвернулся, помолчал, подумал и сказал:

– Но учти, по утрам я никаких сновидцев искать не буду, хоть убивай. Мое слово твердо.

– Ладно, – легко согласился Джуффин. – Можешь искать после полудня. И начни, пожалуйста, с меня. Понимаю, это будет непросто, но я дам тебе подсказку: в полдень я обычно сижу в одном красивом доме, построенном незадолго до окончания правления династии Клакков неподалеку от Большого Королевского Моста…