Свободная и счастливая - Сара Морган

В присутствии Луки она находилась в постоянном напряжении.

Инстинктивно Тейлор хотела отпрянуть от него, но ей надо было играть свою роль, поэтому, когда он, обняв ее за талию, привлек к себе, она подставила ему губы для поцелуя. Она думала, это будет короткий поцелуй, но Лука стал целовать ее долго и страстно.

Воля покинула ее окончательно. Ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно.

В конце концов, Лука медленно поднял голову, с трудом оторвавшись от нее. Тейлор взглянула на него, голова у нее кружилась. Она ожидала увидеть на лице его усмешку, но он не смеялся.

– Пойдем отсюда. – Таким серьезным тоном Лука еще никогда с нею не говорил.

– Я приготовила для тебя сюрприз. У меня есть билеты на оперу в Палермо.

Мысль сходить в оперу пришла ей сегодня днем, когда она ломала голову над тем, как бы им вместе появиться на публике, но в то же время держаться подальше от нее? Что может быть лучше темной ложи над залом? Вдобавок она будет избавлена от интимного разговора.

Тейлор понятия не имела, любит ли Лука оперу. Но она не могла спросить его, потому что их окружили журналисты. Один из них нечаянно толкнул ее, пытаясь оттеснить конкурентов, Тейлор споткнулась, но Лука не дал ей упасть. Он что-то сказал журналисту на итальянском языке, и тот, побледнев, как мел, стал извиняться.

– Садись в машину, дорогая. – Лука был спокоен и невозмутим. – Я увезу тебя отсюда.

Преисполненная чувства благодарности, Тейлор нырнула в «феррари», думая о том, насколько легче ей справляться с прессой в его присутствии. За непринужденной элегантной внешностью скрывалась могучая сила, и журналисты побаивались Луки.

– Спасибо тебе.

– Теперь я начинаю понимать, почему ты так боишься прессы. Они никогда не оставляли тебя одну. – Лука нахмурился, ведя машину по запруженным улицам Палермо. – Так было всегда?

– Да. С самого начала. Мать моя знала, как дать им то, чего они хотят. Она прекрасно умела привлекать внимание прессы и использовать его.

– Но ведь в юности ты именно об этом мечтала?

– Потом стало хуже. Я поняла, что никогда не избавлюсь от репортеров. Мне так хотелось скрыться куда-нибудь, где меня никто не знает, и хоть один день пожить жизнью нормального человека. Ты можешь себе это представить? – Тейлор коротко рассмеялась, но в смехе ее слышалось отчаяние.

– И что ты будешь делать, если окажешься там, где тебя никто не знает?

– Может быть, пойду на концерт или еще куда-нибудь, чтобы затеряться в толпе. Однако это только мечты, поэтому сейчас я пытаюсь сделать все возможное, чтобы как-то уединиться. Ты вообще любишь оперу?

– Я сицилиец. И я люблю оперу.

Тейлор слегка расслабилась. Даже самый наглый репортер вряд ли проникнет в концертный зал. Да и Лука оставит при себе свои острые замечания. Он уже так слишком много знал о ней.

Вечер в опере должен быть идеальным.

Но все оказалось не так.

Тейлор думала, полумрак ложи скроет их от любопытных глаз, но и в этом она ошиблась.

Лука сидел так близко от нее, что нога его касалась ее ноги, и Тейлор мгновенно перестала видеть, что происходит на сцене. Она ощущала взгляды людей, повернувших к ним головы в темноте, с отчаянием осознавая – даже в оперном театре они не могут избежать праздного внимания публики.

На ней было длинное платье, но каким-то образом рука Луки оказалась на ее обнаженном бедре. Тейлор сжала бедра, но это не остановило его руку. Она почувствовала, как сильные пальцы проникли под ее трусики… Повернув голову, она замерла, увидев темный жар в его глазах. Дыхание ее участилось, как и его. Лука не сводил с нее взгляда, когда пальцы его проникли еще глубже. Они ласкали ее так интимно и эротично, что Тейлор окончательно потеряла власть над собой. Она не могла двинуться, не могла издать ни звука, из боязни привлечь внимание публики, и Лука воспользовался этим решительно и безжалостно. Он доставил ей такое наслаждение, добравшись до ее горячего влажного лона, что она стиснула зубы, чтобы не застонать.

Тейлор хотела, чтобы он остановился. Нет, не хотела! Она уже не знала, чего она хотела… Зато Лука знал и продолжал гладить ее. Вот так, одними пальцами и горячим страстным взглядом он довел ее до оргазма, заставившего Тейлор содрогнуться от небывалого наслаждения.

На сцене певица пела о своей грядущей кончине, но их темная ложа была наполнена жизнью и страстью.

Дрожа всем телом, Тейлор смотрела на него, не сводя глаз. Лука нагнулся к ней, и губы его коснулись ее губ. Поцелуй его был долгим, нежным. Свою руку он все еще держал между ее ног. Рука Тейлор лежала на его бедре.

Тейлор утратила ощущение времени, пока не раздался гром аплодисментов. Ее охватил ужас – на секунду она подумала, что люди хлопают ей, но потом поняла: опера закончилась. Ей надо было встать и вести себя так, будто ничего не случилось.

Лука осторожно убрал свою руку и поправил на ней платье, когда свет еще не был зажжен. Тейлор была благодарна ему за то, что он прикрыл ее ноги подолом – так сильно они дрожали. Она думала, что не сможет идти, но Лука, спокойно взяв Тейлор за руку, повел ее в фойе, через толпу людей.

Конечно, на них глазели, но Тейлор привыкла к этому. Она не привыкла лишь к тому, что совершенно не владела собой.

Тейлор опустила голову, пока они шли, не обращая внимания на вопросы, которыми засыпали их оказавшиеся у входа журналисты.

Вспышки фотокамер преследовали их, когда они сели в машину и Лука включил мотор. Наконец он помчался с бешеной скоростью, оставив преследователей позади.

Она молчала. И он тоже молчал.

Но атмосфера между ними накалялась, наполняясь сексуальным влечением. И скоро воздух, окружающий их, стал таким густым и жарким, что невозможно стало дышать.

Они едва сдерживали себя, но, как только дверь спальни за ними закрылась, бросились друг к другу, срывая одежду.

Его пиджак упал на пол. Платье ее последовало за ним.

Тейлор стала судорожно снимать с него рубашку, обнажая широкие плечи и твердые мускулы, и вмиг почувствовала, как эти мускулы напряглись, когда Лука легко поднял ее и прижал к стене. Глаза ее закрылись. Его горячие губы коснулись ее шеи и обнаженной груди. Расстегнув кружевной бюстгальтер, Лука обхватил губами сосок. Когда он облизал его языком, Тейлор тихо вскрикнула. Это было такое облегчение – не сдерживать себя…

Она закинула ногу ему на бедро и почувствовала, что он расстегивает свой ремень. Его брюки и остальная одежда упали на пол.

– Ti voglio tanto — я хочу тебя.

Говоря на двух языках, Лука запнулся, обхватив руками ее шею. Он приник губами к ее губам, и поцелуй его был таким неистовым и страстным, что тело Тейлор охватила дрожь от невероятного возбуждения.