Таинства любви (новеллы и беседы о любви) - Петр Киле

В первые годы они мало что знали о сексе, увлекаясь нетерпением любви и страсти, что тоже было упоительно хорошо, тем более что Вадим, еще полный свежих сил от юности, норовил тут же все начать сначала, однажды дело дошло до шести заходов, но это был рекорд, к которому они как-то больше не стремились, все-таки не любовники, что всегда ненадолго, а муж и жена, которым лучше соблюдать меру, хотя бы чтобы не надоесть, когда впереди вся жизнь.

Потом Марина стала замечать, что в любовной схватке Вадим спешит и получает больше, чем она, и одно время даже думала, что у нее дело не доходит до оргазма, поскольку он торопится закончить, в этом для него венец счастья. Чем скорее, тем больше. А для нее - чем длительнее, тем полнее. Но к полноценным опытам в этом смысле они приступили сознательно лишь тогда, когда с решением родить отпали всякие предосторожности и сомнения, особенно резина с неуместным по-русски названием презерватив, нечто вроде презренной резервации для носителей жизни сперматозоидов, и они словно впервые вступили в живое соприкосновение между собою в таинствах любви, превратившись из любовников в мужа и жену.

Лариса с первого знакомства заинтересовалась Олегом Соловьевым, который и аспирантом жил в общежитии, не был женат, они нет-нет встречались у Олениных, и, казалось, он влюблен, и она, загоревшись, буквально бросилась ему на шею, но без всяких серьезных мыслей, что ей философ, а мужчина хоть куда, но именно эта ситуация ему, естественно, не понравилась, и он спустил ее на землю. Ведь он догадывался, что девушка вся в поисках успеха затевает романы направо и налево ради карьеры, а он что может ей предложить? Любовь?

- Любовь? Это я вам предлагаю мою любовь.

- Это слишком дорогое удовольствие для полунищего аспиранта.

- Это что же? Вы меня принимаете за шлюху?

- Да, безобразие: как неловко я выразился! Ради всех богов, простите!

- Вы просто смеетесь надо мной.

- Смеяться над вами, когда вы сама красота и прелесть?

Так, на любовь свою Лариса встречала у Олега лишь насмешки, что окончательно выяснится только сейчас, когда она вроде бы всего достигла, а он, женившись, вдруг сделался богат через жену, преуспевшей как банковский служащий...

Он не ответил на ее чувство, бросив ее тем самым на произвол судьбы, а теперь - вроде бы все хорошо, но что-то безвозвратно утрачено, - чеховский мотив!

- А какова его история любви с женой? - спросила Марина...

- Он не рассказывает, а лишь отшучивается...

- Что, у него и с женой был шутливый роман?

- Но какие-то существенные в моих глазах факты он проговаривал, полушутя-полусерьезно, я бывал у них с тех пор, как они поженились, как они поселились в новой квартире, купленной родителями его жены, как они купили машину и стали строить дом за городом, словом,  жизнь Олега и Анны - для меня открытая книга, и он дал согласие, что я прочту из нее несколько глав.

В гостиной собрались под вечер...

Вадим деловито приступил к рассказу - с ноутбуком на столе:

- Вы знаете, как у нас здесь повелось. Мы ничего не выдумываем, такова идея наших бесед о любви и сексе в СССР, действительные истории однокурсников и одноклассниц, хотя последние еще не решаются здесь выступать. Но и действительные истории невозможны без элементов вымысла и обобщений, я хочу сказать, метафор и символов, поэтому истории каждого из нас, как было с Алешей Князевым, это вместе с тем и наши истории, всего нашего поколения. Также будет подана и история Олега Соловьева, несмотря на весьма скудные с его стороны свидетельства, правдиво в основных жизненных фактах и коллизиях, за которыми рассказчик, по статусу вездесущий, угадывает многое, даже слышит речи и вздохи любви. Уж таков жанр.

- Все-таки не очень выдумывай, ради Бога, - усмехнулся Олег Соловьев.

- Стану я выдумывать, когда в вдохновении вижу картинки, как Анастасия, - Вадим проговорил вполне серьезно, хотя все невольно рассмеялись. - Нашего героя звали...

- Олег, - произнесла Анастасия без улыбки, занимая свое место в  башенке.

- Ты не возражаешь, Олег? - справился Вадим.

- Нет, конечно. Олегами, как и Алешами, хоть пруд пруди.

- Да, пруд любви и секса, по нашему предмету, - и Вадим поведал историю Олега Соловьева, как сказано, не буквально, а в поэтическом смысле. - Олег родился на берегах Невы, ребенком его водили гулять в Летний сад, как Евгения Онегина, а потом где только он не жил - по месту службы его отца, военного летчика, как приехал в Ленинград и поступил в наш Университет, поселился в общежитии на Мытнинской набережной. Ведь лучшего места не найти для студенческих лет, не правда ли? Поэтому Олег, видимо, не спешил оттуда съехать, а ведь мог давно найти невесту с квартирой, учился хорошо и был оставлен в аспирантуре...

В это-то время Олег познакомился с Ларисой у нас с Мариной, и они, казалось, как нельзя друг к другу подходят; во всяком случае, в ночь они уходили вместе, свободные, красивые, словно только-только вступают в жизнь, а мы муж и жена, в белые ночи уже не гуляем, а томимся, не уснуть, все кажется, юность далеко, молодость на исходе, а ничего не сделано, не достигнуто в жизни, - тут страна разваливается, и с ощущением катастрофического бега времени страшно бездны Космоса... Это соприкосновение с тайной бытия пугает, как ощущение смерти, и даже ласки любви кажутся всего лишь жалкими уловками не то, что преодолечь смерть, а спрятаться от нее, сунув голову, как страус в песок. Бывают такие ночи, когда предаться любви, кажется, не имеет смысла.

Анна училась на экономическом факультете, то есть там же, где философский, по одному коридору, как было в те времена, и Олег, уже аспирант, изредка видел девушку, стройную, довольно высокую, с тонкими чертами правильного лица, каштановые волосы которой отливали золотом, хороша собой, но не назовешь красавицей, серьезна или чуть грустна. Встречал он ее и на лестнице и невольно наблюдал, как она поднимается или спускается, движения ее были грациозны, ножки в изящных сапожках или туфлях. Во всей ее стройно-женской стати, в шаге, в ее вещах, в правильном профиле ощутимо проступало свойство, что мы привыкли обозначать как привлекательность или даже пленительность, а американцы трезвонят поминутно и навязчиво по отношению к звездам кино - как сексуальность. Она очень сексуальна! Он один из самых сексуальных мужчин!

Внимание аспиранта было замечено. Однажды в столовой девушка, вероятно, раньше увидев его, убрала со своего стола посуду, просто переложила на соседний, явно освобождая для него место.

- Свободно?

- Да, - кивнула девушка без улыбки.

- Вы никого не ждете?

- Нет.

- Спасибо! - поблагодарил Олег Васильевич, усаживаясь за стол со своим подносом.

- Не за что! - вдруг девушка улыбнулась, догадавшись, что он видел, как она очищала стол для него. - Я сделала это инстинктивно. Я с экономического. Приболев, я перешла на вечернее отделение и устроилась на работу в банк. Ныне заканчиваю курс. Я знаю, как вас зовут. А меня - Анна.

Она поднялась, он встал и последовал за нею.

- Анна, коли мы познакомились, позвольте спросить: вы на занятия или домой?

- Домой.

- Можно вас проводить?

- Коли познакомились, это не возбраняется, не правда ли?

- Конечно.

- Только поесть-то вам надо, - и девушка, привлекая внимание всех вокруг, вернулась с ним к столу и уселась.

Затем они отправились пешком прогулки ради в сторону ее дома через Дворцовый мост и по Невскому до Литейного и Жуковского, где она жила с родителями и с братцем. Поскольку по дороге, болтая без умолку, многое узнали друг о друге и даже подружились, Анна пригласила его к себе, уверяя, скорее никого не будет, родители и брат на даче.

Это предопределило, видимо, быстрый ход романа, удивительный для Олега, который не сумел толком воспользоваться даже вниманием нашей Лизы Тепловой, не говоря о Ларисе. Но тут, похоже, очень естественно для себя проявила инициативу молодая девушка из нашего поколения, милые одноклассницы. Анна еще сдавала государственные экзамены и вскоре познакомила с матерью, которая пригласила Олега приехать к ним на дачу при случае.

Олег слегка насмешничал, но Анна не вступала с ним в словопрения, как Лариса, а почти сразу заговорила о замужестве.

- Если мы поженимся, мои родители устроят нам квартиру.

- Постой. Во-первых, у меня нет лишних денег; во-вторых, прежде чем жениться, надо нам хотя бы влюбиться.

- Квартира - это будет мое приданое; а в том, чтобы влюбиться, дело разве встанет? - Анна заглядывала ему в глаза, Олег целовал ее, и в объятиях и ласках они шли навстречу друг к другу, оба желая все большего. - Постой. Еще скажешь, прежде чем отдаться, надо влюбиться.

- Боже! Я влюблен в тебя!

Теперь девушка сопротивлялась и говорила честно: