Убей свои сны - Customer

- Кавочка, ну какого черта мы еще обувь старую откапывать будем? Мне бы документы найти да ноут, если он жив остался. А помер – я хоть жесткий диск извлеку…

- Найдутся твои железяки! А обувь не старая, ты ее и полгода не проносила, тебе бы лишь бы хорошую вещь выбросить, все вы, молодежь, без царя в голове!

Дни проходили в археологическом ажиотаже, ночи – в беспокойстве за Марка. Морк переехал к провидцу, дежурил у его кровати, терпеливо сносил своеобычное мужское нытье «Я умираю, я чувствую, что умру, я уже практически умер, можно мне куриного бульону и свинины с хреном?»

Многочасовой дикий танец не прошел для Марка бесследно. Растяжения, вывихи, боли в позвоночнике, ноющие мышцы – все, чего у настоящих героев нет и быть не должно, если верить литературному эпосу. Там персонажи рубятся сутками, неделями бродят по бездорожью, годами живут в землянках, не отвлекаясь на такие глупости, как натертые ноги или расстройство желудка. Живое человеческое тело отказывалось переносить эпические нагрузки без последствий. Оно болело каждой косточкой, копило молочную кислоту и не желало приходить в себя даже после массажа и припарок. Изнеженный городской житель, впервые столкнувшийся с беспощадной физической нагрузкой, обратился в руину. Так же, как и моя квартира. На восстановление и одного, и другой уйдет полмесяца, не меньше.

Но обиднее всего было то, что Мулиртех не обращала до нас никакого внимания. Открыв мне доступ к счетам и бросив Марка на попечение моего кузена, бабка занималась исключительно глейстигом, этой шальной козой. Как будто та ей родня - роднее прямых потомков.

Сегодня Мулиартех велела мне все бросить и придти побеседовать с козлоногим исчадием воздуха. Дескать, разговор с глейстигом может оказаться полезным для меня. Как будто с тупыми танцорками вообще можно разговаривать. У них же запас слов не больше, чем у Эллочки-людоедки!

- Кто бы мог подумать! Нанять глейстига в качестве киллера! – восхищенно приговаривает бабка, провожая меня в комнату, где, лишенная магии и свободы, коротает дни ее пленница.

Сораха (это чудовище зовут Сораха, то есть «лучезарная»!) сидит, забившись в глубину широкого, точно сани, кресла и тупо пялится в окно. Она уже поняла, что мы не причиним ей вреда, не станем пытать, морить голодом и заключать в подводные узилища. Поняла, успокоилась… и замкнулась. Теперь из нее слова не выдоишь. Да и проку от нее как от информатора – ноль. Имени своего нанимателя не знает, просто однажды ей «сказали в голове» пойти в чей-то дом и потанцевать с первым, кто войдет в дверь. Она была счастлива. Потому что давно не танцевала. У нее не получается танцевать – не помнит, сколько, но уже давно. Это плохо. Ей, Сорахе, плохо, она только хотела потанцевать, все Сорахи должны танцевать, а она не может. Плохо без танца. Танец – хорошо. Будете убивать – убивайте быстро, Сораха не хочет умирать медленно, смерть в воде – плохая. В огне – лучше. Все сгоревшие Сорахи улетят вверх, летать – приятно, тонуть – противно.

Вот и весь результат трехдневного общения Мулиартех с дебильным дитем воздуха. А чего бы ты хотела, бабуля?

Но бабка выглядит подозрительно довольной. Ей, похоже, удалось узнать все, что нужно. А я… я ничего не понимаю и чувствую себя настолько беспомощной и глупой, что просто… злюсь. Сижу напротив безучастного глейстига с физиономией ничуть не более осмысленной, чем у несчастной козлоножки, и мечтаю о том, как вернусь к своим завалам порванного, поломанного и перепутанного хламья. Сгребать лопаткой сор по углам – все, на что я гожусь. Какого черта Мулиартех пытается сделать из меня следователя, когда я по уму – уборщица?

- Успокойся! – вдохновляет меня бабка. – Выброси из головы постороннее. Не дуйся. Подумай еще раз: что нам это дает?

- Что проклятую козу запрограммировал Аптекарь. Мы это знали задолго до того, как ты притащила это уе… увечное созданье в свой дом.

- А КАК он ее запрограммировал?

- Телепатически. Внутренним голосом. Она шизофреничка, коза твоя.

- Хорошо! – Мулиартех не издевается. Бабка действительно рада тому, что я назвала глейстига шизофреничкой. – Дальше!

- Да куда уж дальше-то. Ну, залез он ей в башку, ну, говорит ей, что делать. Ну, отнял у нее способность танцевать, единственное умение глейстигов. А тут вдруг вернул. Ненадолго. Она, естественно, последний разум от счастья потеряла, рванула выполнять приказание. Все.

- А тебе мало? – изумляется Мулиартех. – Смотри, сколько ты всего открыла: отец лжи научился поселять в головах детей воздуха человеческие болезни! Ты только представь себе – глейстиг, страдающий шизофренией!

Ах, какой феноменальный уникум и уникальный феномен. Можно подумать, несчастная коза не душевным недугом приболела, а начала нести золотые яйца.

С другой стороны, никто из фэйри не болеет психическими заболеваниями. Попросту нечему там болеть. У нас ее нет, психики. Каждый из нас – часть своей стихии, неотъемлемая, гармоничная часть. Мы дышим, двигаемся, думаем и ощущаем, как велит нам море, воздух, огонь. Мы не вступаем со стихиями в конфликт. Мы не пытаемся противостоять реальности, мы растворяемся в ней. И не постепенно, а сразу, как только открываем глаза в глубине своих океанов – водяных, небесных, подгорных. Каким образом Аптекарю удалось перенастроить сознание самого примитивного из фэйри на полноценный конфликт с действительностью?

Я встаю со стула и подхожу к Сорахе. Та поднимает голову и смотрит на меня взглядом больного животного. У нее страшные глаза. Истинные фэйри смотрят иначе. В глубине зрачка у нас таится невозмутимость самой природы. Боль сердца, волнения души, игры разума – только легкое возмущение на поверхности. Бездна всегда спокойна и всегда права. Она защищает нас в самые тяжелые минуты, она бережет нас от человеческих кризисов, она рождает нас и принимает обратно. Всех. Даже таких древних и неугомонных, как морской змей Мулиартех.

Если эта опора покачнется, мы потеряем главное, что имеем. Мы потеряем свою стихию.

- Ты уже оповестила Племена Дану* (Племена богини Дану, иногда не вполне корректно именуемые «Туаха», «Туатха» или просто «туаты» (ситхи, дану), часто встречаются в литературе фэнтези, обычно в смешении с образами эльфов. Легенда утверждает, что в Ирландию Детей Дану принесли по воздуху темные облака, застилавшие солнечный свет в течение трех дней. По второй версии, Племена богини Дану прибыли, как и все их предшественники, на кораблях, но разрушили их сразу после высадки на берег – прим. авт.)? – оборачиваюсь я к Мулиартех. Та лишь отводит глаза.