Тени тянутся из прошлого (СИ) - Черепашка Гульнара

Смутное ощущение, что машина неуловимо поменяла положение в пространстве.

Солнце проплыло перед глазами поразительно быстро, словно кто-то включил лето на ускоренную перемотку. Мелькнул на долю секунды где-то далеко вверху мост, резанул по глазам блеск на мелкой ряби пролива. Вода внезапно приблизилась.

А потом обрушился удар, погасивший мир вокруг.

Глава 11

- Клянусь, я убью тебя! Вот только в себя приди, койот паршивый!

Громкий возглас ворвался в беззвучную неподвижную тишь, разорвал ее в клочья. Он вздрогнул.

Тут же обрушились ощущения. Свет – оранжевый свет под закрытыми веками. Веки слегка жжет изнутри. Прохладный воздух касается рук поверх одеяла. Свежее белье, тоже прохладное. Под головой – твердое, но упругое и удобное. А вот голова тяжелая, да и все тело какое-то чужое и словно набитое мокрым песком. Дышать тяжело.

Сбоку запищало.

- Эй, что это?! – тот же громкий голос.

Ловелла. Это она – а он не сразу и узнал.

- Тише, я сейчас доктора, - второй голос – тихий, мягкий, рассудительный.

Неуловимое движение – Охитека не услышал, а, скорее, угадал. Шаги, открытая беззвучно дверь. Снова шаги – другие, стремительные, хоть и столь же бесшумные.

- Очнулся… да, сердце, - голоса отдаляются, уплывают – теперь издалека доносятся лишь обрывки. – Сейчас, маску кислородную…

На лицо опускается маска. Шипит воздух. Дышать сразу становится легче.

Кислородная маска, - понял Охитека. Должно быть, в палату пустили Ловеллу – проведать мужа. Она всегда была несдержанной на язык, и возглас, вырвавшийся в сердцах, вывел его из забытья. От неожиданности сердце заколотилось сильнее, и дышать стало тяжело.

Выходит, он в госпитале. Вспомнились последние мгновения за рулем флайера.

Судя по кружении в лобовом окне – машина каким-то образом оторвалась от буксира и ее отшвырнуло, закрутило кувырком. Потом – падение в воду.

Повезло же ему! Вполне мог остаться на дне пролива. Он ведь и не сообразил в тот момент, что происходит. На него будто оцепенение странное нашло – ни единой мысли, ни единого чувства. Он просто отрешенно наблюдал, как его флайер несется кувырком – ему даже в голову не пришло хоть что-нибудь предпринять. Да ему вовсе не пришло в голову, что это флайер несется кувырком, а не мир вокруг!

Что же с ним теперь? Он попытался прислушаться к ощущениям в теле, но те уплывали, рассыпались. Нэси начал даже сомневаться, что у него осталось тело.

Следующее возвращение в реальность оказалось более плавным.

Он просто открыл глаза и увидел сидящую возле койки Ловеллу. Та глядела куда-то перед собой, чинно сложив руки на коленях.

Изумительно пасторальная картина. Жаль, редко такое увидишь.

- Ну что, в себя пришел, - выдавил он – на удивление, голос слушался, и маски на лице не оказалось. – Убивать будешь?

Она вздрогнула, уставилась на него. Вид был чуть растерянный – словно он выдернул ее из каких-то размышлений.

- Вэл, какой задницы пещерной таксы ты сидишь возле меня? – выговорил Охитека. – Как идут поиски Алиты?

- Ты гляди, какой разговорчивый, - она усмехнулась. – Ну, хоть про дочь вспомнил, - помолчала. – Алита дома, с ней все в порядке.

Облегчение перемешалось с нарастающим ужасом. Алита дома, жива и здорова – значит, малышку нашли. Сейчас ей ничего не угрожает. Возможно, похищение даже не слишком отразилось на ее душевном состоянии – он был уверен, что удравшую из дома девочку похитили.

Но сколько же он провалялся, раз столько всего пропустил?! За окном вовсю светило солнце – значит, еще лето. Но какие по счету сутки? В приключение на подлете к мосту он влетел в первой половине первых суток…

- Вэл, сколько я пролежал?

- Куда меньше, чем можно было ожидать, - в голосе появилось легкое раздражение. – Можно сказать, отделался чересчур легко. Ни тебе переломов, ни даже сотрясения. Три доли суток назад тебя привезли, - прибавила она ворчливо.

- Всего-навсего? – помимо воли вырвался вздох облегчения.

- Не вздумай прямо сейчас подскакивать и куда-то мчаться, - предостерегла она. – Врачи говорят – тебе еще доли четыре минимум следует провести в госпитале, - тяжело вздохнула. – Четыре доли – это минимум, понимаешь? – повторила настойчиво. – Без телефона, не глядя на часы или в телевизор. Упаси Спящий – безо всяких рабочих вопросов! Даже срочных. Особенно – срочных!

- Хорошо-хорошо, я понял, - он устало прикрыл глаза.

Виски слегка сдавило. Н-да, насчет подскакивать и бежать Вэл откровенно погорячилась. А ведь срочных и крайне срочных дел накопился немалый ком! Хватит уже тех, что требовали его появления, когда он направлялся к Уру. А с того момента прошло три доли с лишним.

И еще четыре ему лежать…

Без вариантов. Подняться сейчас он явно не в состоянии.

- Алита хотела тебя увидеть, - подала голос Вэл. – Рвалась сюда.

Охитека ощутил укол совести. Забыл о дочери, едва услышал, что она жива и дома. Сразу переключился на текущие дела. Можно было бы подумать, что время его волновало больше, чем Алита!

- А чего ты ее сюда не привезла? – выговорил он после паузы.

- Ты соображаешь, что несешь? – возмутилась жена. – Только в больнице ей торчать не хватало! Тем более, эти три доли ты лежал без сознания. Я здесь сидела, возле тебя. А ей что прикажешь делать? Тоже сидеть, или носиться по коридорам? Сколько ты пробудешь без сознания – врачи сказать не могли!

- Извини, не подумал…

- Я пойду, - она поднялась. – Сейчас врач явится, станет меня выгонять, напоминать, что тебе нужен покой, - оглянулась на дверь. – Да тебе и правда стоит отдохнуть. Главные новости узнал – и хватит с тебя.

- Погоди! – вскинулся Охитека. – Не хватит…

- Лежи, не дергайся, - она покачала головой. – Тебе нервничать и переутомляться врачи запретили. Будешь нарушать режим – задержишься здесь дольше!

- Знаешь, чем пугать, - он вздохнул. – Вэл, не уходи. Я же так не могу!

- Можешь. Лежи, отдыхай, - она вышла, плотно прикрыла за собой дверь.

Легко ей говорить! Лежи отдыхай. А если ему не отдыхается?! Душа требовала действия. В конце концов, он три доли уже провел здесь!

Что вообще произошло там, на мосту? Каких бурых медуз он очутился с флайером в воде – очередное покушение? Он-то решил, что его пытаются похитить – а его решили просто и вульгарно утопить в проливе.

Сомнительный, к слову, какой-то способ. Слишком сложный и слишком ненадежный. Проще уж было бы столкнуть флайер в сторону от моста и подбить. С их скоростью – неизвестные могли себе это позволить.

Писк приборов раздражал, мешал сосредоточиться. Может, их можно как-то выключить?

Он хотел приподняться и заметил трубку капельницы, тянувшуюся к его руке. Что за мерзость! Все-таки больница – скверное место. Еще и эта слабость. Охитека откинулся на подушку и прикрыл глаза. В голове зашумело.

Он наблюдал, как шум закладывает уши, заполняет голову и выходит за ее пределы, заполняя собой все вокруг.

Однообразный, однородный – словно на голову кто-то сыпал мелкие-мелкие невесомые камешки, и те шуршали, осыпаясь. Не только на голову, но и вокруг, по всей палате. А может, и за ее пределами. Исчезло все, кроме тихого, но заглушающего все звуки мира шелеста.

Белый шум – вот как физики это называют.

Он выпал из жизни на три доли суток, потом – еще на три, и еще минимум четыре ему никак нельзя вернуться к активности. Вместо решения проблем он будет лежать бревном и слушать белый шум.

Что же все-таки, к лысым генетикам, произошло на мосту?

Видимо, узнает лишь после выхода. Вэл ни словом не обмолвилась. На этом нить мыслей оборвалась, а обволакивающий белый шум рассеялся, обернувшись прозрачной беззвучной чернотой.

*** ***

Пока лежал в госпитале, Ловелла с дочкой навещали его пару раз. Дочь показалась Охитеке поникшей, отстраненной. Это его встревожило. Может, конечно, это больничная обстановка так на нее действовала. Но он подозревал, что причина заключалась в том, что малышке пришлось пережить из-за налета на особняк.