Агенты Берии в руководстве гестапо - Валерий Шамбаров

Куда уж было немцам воевать, если кризис лихорадил их все сильнее. В 1931 г. лопнул один из крупнейших германских банков, Дармштадтский национальный (Данат). За этим, как водится, пошла «цепная реакция», и оказалось, что бедствия прошлых лет выглядели лишь «цветочками» по сравнению с новыми. Количество безработных подскочило до 3 миллионов. Только зарегистрированных — а многие уже и перестали обращаться на биржу труда. Правительственные меры и программы не помогали. По-прежнему стремительно рос рейтинг коммунистов и нацистов. Хотя НСДАП раздирали идейные разногласия и персональное соперничество между Гитлером, Ремом, Штрассерами. Несмотря на социалистическую составляющую своих программ, фюрер был все же благоразумнее более радикальных товарищей по партии — понимая, что революция по большевистскому образцу приведет, как и в России, к крушению самого государства, экономики, вооруженных сил. А значит, и реализация задуманных им геополитических проектов станет невозможной.

Поэтому Гитлер переориентировался на более умеренную линию. Что приносило полезные плоды — связи с германскими банкирами и промышленниками, которые начали спонсировать нацистов в качестве возможной альтернативы коммунистам. По этому поводу фюреру пришлось выдержать жесточайшую борьбу внутри партии. Его обвиняли в «предательстве дела революции», и от НСДАП откололся со своими сторонниками Отто Штрассер, основавший новую организацию «Черный фронт» (и быстро вошедший в контакт с «Красным фронтом»). Зато, с другой стороны, Гитлеру в это же время удалось преодолеть разногласия с популярным Ремом. Вот ему-то на политические программы было плевать — его заботила только возможность личного возвышения. И когда ему уступили, предложили вновь возглавить отряды СА, он охотно согласился, сочтя, что будет отныне контролировать главную силу партии.

Канцлера Брюннинга усиление революционных партий крайне тревожило, и он повел решительную борьбу как с коммунистами, так и с нацистами. В рамках «чрезвычайного положения» полиции предписывалось строго отслеживать их деятельность. А в случае выявления нарушений закона — не останавливаться перед применением самых жестких мер. И на НСДАП посыпались удары. Особенно эффективными они оказались в Пруссии и Баварии. Мюллер через Майзингера хорошо знал о тайных складах оружия и снаряжения СА и СС, их планах, агентуре, печатании нелегальной литературы. И в результате тщательно спланированной операции фактически разгромил нацистские структуры в Мюнхене.

В условиях острой борьбы, которую одновременно приходилось вести и с конкурирующими партиями, и с собственной оппозицией, и с полицией, рейхсфюрер СС Гиммлер тоже решил предпринять соответствующие меры. Количество его подчиненных достигло уже 10 тысяч. В полках и батальонах СС Гиммлер приказал назначить по 2–3 человека, ответственных за «обеспечение безопасности», то есть занятых вопросами разведки и контрразведки. Это оказалось малоэффективным, каждый действовал по своему разумению, кто во что горазд. Что ж, тогда рейхсфюрер взялся за дело более основательно. В конце 1931 г. отделил этих людей от остальных подразделений СС и свел их в новую организацию, «службу безопасности» — СД.

Во главе ее был поставлен Рейнхардт Гейдрих. Бывший лейтенант, служивший в политическом секторе разведки Балтийского флота. Карьеру его оборвали чрезмерные сексуальные аппетиты — в результате скандальной связи с дочерью старшего офицера он попал под суд чести и был исключен со службы. Околачиваясь в Киле без работы, он через приятелей вступил в СС, был замечен Гиммлером, а когда тот задумал создать собственную разведслужбу, вспомнил о профессионале, вызвал в Мюнхен и повысил в звании сразу до штурмбаннфюрера.

АБрюнинг в начале 1932 г. попал в неприятное положение. С кризисом справиться никак не удавалось. Оппозиция усиливалась. И ко всему прочему, в этом году истекал семилетний президентский срок Гинденбурга! Возникала опасность, что при таком раскладе избиратели его прокатят. И Брюнинг задумал продлить срок полномочий президента на два года под тем предлогом, что Гинденбург уже стар, и треволнения избирательной кампании могут отрицательно сказаться на его здоровье. Но для такого серьезного нарушения конституции следовало заручиться согласием лидеров крупнейших оппозиционных партий. В первую очередь — нацистов. Гитлер ответил твердым отказом. Он уже и сам чувствовал себя настолько уверенно, что намеревался претендовать на президентский пост.

Да, намеревался. Выставил свою кандидатуру. Выборы состоялись. Фюрер на них проиграл. Но как проиграл! И кому! Самому Гинденбургу! Гитлер набрал 11,5 млн. голосов против 18,5 млн. И вышел вместе с президентом во второй тур. Где за фюрера проголосовало 13,4 млн. — а за Гинденбурга 19,4 млн. Такая популярность нацистов не в шутку озаботила Брюннинга, и он решил попросту разгромить НСДАП. Предыдущие полицейские операции дали многочисленные доказательства ее незаконной деятельности.

И канцлер добился принятия закона о роспуске СА и СС, запрете ношения членами НСДАП военизированной партийной формы. 13 апреля 1932 г. по всей Германии полиция приступила к грандиозной операции в рамках этого закона. Закрывались базы, штабы, казармы, учебные центры СА и СС, конфисковывалось имущество. И снова отличились начальник политической полиции Берлина Рудольф Дильс, а в Баварии — Генрих Мюллер. Несмотря на то, что после прошлых провалов и обысков места нацистских складов и баз были изменены и содержались в тайне, мюнхенской полиции они оказались известны. А поскольку с СА и СС были неразрывно связаны партийные механизмы, то Мюллер еще раз разгромил всю баварскую организацию НСДАП.

Как раз тогда впервые проявило себя СД во главе с Гейдрихом. Стало ясно, что полиция имеет информатора в партии, и в поединке спецслужб Гейдрих победил своего будущего подчиненного. Начал расследование и довольно быстро вычислил Майзингера. Прижал его уликами. Очутиться где-нибудь в канаве с проломленным черепом Майзингеру совсем не улыбалось, и он предпочел согласиться на сотрудничество. То есть фиктивно по-прежнему работал на полицию, а на самом деле стал информировать СД о планах и замыслах полиции. Гиммлер высоко оценил успех своей службы безопасности, произвел Гейдриха в штандартенфюреры и поручил ему провести дальнейшую реорганизацию и расширение СД, которая отныне превращалась в единую внутрипартийную службу разведки и контрразведки.

Впрочем, бороться с правительственными гонениями больше не потребовалось. Потому что песенка Брюннинга была спета. Преодолеть или хотя бы смягчить кризисные явления правительство не смогло, весной 1932 г. количество безработных достигло 6,5 миллионов. А «дамоклов меч» выборов больше не висел над Гинденбургом, он получил полномочия на следующий семилетний срок. И ближайшее окружение президента — его сын Оскар, начальник канцелярии Мейснер, Папен и Шлейхер уговорили его сделать «козлом отпущения» канцлера, пожертвовать им. 30 мая Брюннинг был снят. Его пост занял фон Папен.

Мюллер меняет хозяев

На 1932 г. пришелся пик советско-германской «закадычной дружбы». Рука об руку действовали спецслужбы двух стран. В архивах сохранилась записка полпреда в Берлине Хинчука в Москву от 1 марта 1932 г., касающаяся новых германских предложений о совместном ведении разведки против Польши (ЦГАСА, ф. 33 987, оп. З. д.342, л. 180). И Ворошилов дал на это согласие своим письмом от 12 марта (там же, л. 179–180). СССР и Германия действительно считали себя вероятными союзниками. В Генштабе РККА под руководством Тухаческого в том же году был разработан детальный план войны против Польши. Вести ее предполагалось вместе с немцами. Правда, малочисленному и ограниченному в вооружениях рейхсверу отводилась вспомогательная роль, основной удар наносился советской стороной. Но некоторые элементы этого плана впоследствии были использованы германским генштабом — массированные бомбардировки Варшавы, расчленение польской обороны ударами механизированных бригад и корпусов. В приложенной к плану пояснительной записке для Сталина Тухачевский обосновывал, что готовность к реализации «может быть достигнута уже к концу 1932 г». Также указывалось: «В настоящей записке я не касался ни Румынии, ни Латвии. Между прочим, операцию подобного рода очень легко подготовить против Бессарабии».

Однако Сталин его планы, естественно, похерил. В отличие от чрезмерно увлекающегося Тухачевского, он не был авантюристом. По меркам начала 30-х Польша сама по себе была для СССР серьезным противником, да и западные державы тут уж в стороне никак не остались бы. Механизированных бригад и корпусов, которые в плане Тухачевского лихо громили противника на бумаге, в действительности еще не существовало, их только предлагалось создать. Причем «к концу 1932 г.» это было абсолютно нереально. Мало того, именно в это время в результате коллективизации и раскулачивания разразился голод на Украине, в Белоруссии, Поволжье, Казахстане. То там, то здесь вспыхивали восстания и волнения.