История телохранителя - Сюхэй Фудзисава

«Придут и новые убийцы», — в полудреме размышлял Матахатиро. Это сражение из тех, что не имеют конца, но в нем надо выстоять, и выстоять до тех пор, пока не появится Юки, чтобы собственной рукой отомстить кровному врагу своего отца. Каких бы опасных убийц к нему не подсылали, он не имеет права умереть раньше, чем увидит ее.

За этими думами он не заметил, как заснул, однако неожиданный шорох заставил его открыть глаза и схватиться за лежащий у изголовья меч.

Входная дверь медленно отъехала в сторону. Матахатиро приподнялся со своего ложа и, скрестив ноги, пододвинул меч поближе. Черная тень проскользнула внутрь и тихо задвинула за собой дверь. Сёдзи, ведущие в комнату, Матахатиро всегда оставлял открытыми, поэтому он видел все перемещения непрошенного гостя. Это была женщина. Запах женщины не спутать ни с чем.

Женщина на четвереньках вползла в комнату. В этот момент Матахатиро узнал О-Саки, но меч из рук не выпустил.

Едва ли она могла быть убийцей, просто с любым человеком, проникшим в дом посреди ночи, следовало быть настороже.

— Сударь, — присев у порога, вполголоса позвала О-Саки, — вы уже спите?

— Нет, не сплю.

— Ой, как хорошо, — не вставая с колен, О-Саки подползла поближе. Похоже, что темнота прибавляла ей смелости. Нащупав тюфяк, она потрогала Матахатиро за колено и вдруг кинулась к нему всем телом. Видимо, в этот момент она коснулась рукой меча, поэтому боязливо взвизгнула:

— Что это?

— Меч.

— Ужас какой…

Отведя меч в сторону, О-Саки еще теснее прижалась к груди Матахатиро. Он почувствовал обволакивающий аромат зрелого женского тела. Окончательно отпустив рукоятку меча, Матахатиро обеими руками обнял О-Саки. Несмотря на кажущуюся худобу, в объятиях ее тело оказалось упругим и гибким.

— Что ты делаешь?

— Решила заплатить вперед. Мне кажется, что одних только ужинов недостаточно.

— Спасибо тебе за заботу, но только одолжений мне не нужно. Я еще не настолько…

— Я обманула вас, сударь. Плата здесь не при чем, — О-Саки обвила руками шею Матахатиро. Ее прикосновения обжигали. — Просто я влюбилась в вас. Влюбилась тайком, с самой первой встречи. Я всегда мечтала хоть один раз оказаться наедине с таким человеком, как вы…

Оказалось, что под маской кротости таилась настоящая жрица любви. Только они способны к таким искусным увещеваниям. Однако, увидев, что Матахатиро не произносит ни слова, О-Саки резко отпрянула от его груди:

— Или, может быть, вам неприятно обниматься с «ночной пташкой»?… Не подумайте, сударь, я не грязная. Я после работы в баню сходила.

Матахатиро снова привлек ее к себе. «Не говори глупостей», — сказал он, охваченный внезапным приливом нежности, и почувствовал, как О-Саки прижалась к нему еще сильнее.

— Я пойду, пожалуй, — сказал Матахатиро и поднялся с места. Гэндаю Хосоя тут же схватил его за пояс и с силой усадил на место. За этот вечер он проделывал такое уже не в первый раз. Владелец кабака, высунув голову из-за стойки, с изумлением разглядывал буйного ронина. Хосоя крикнул ему, чтобы тот нес новую порцию сакэ.

— Что ты опять суетишься. Успокойся! — бушевал Хосоя.

Лицо его стало красным, как у обезьяны.

Ближе к сумеркам Матахатиро решил навестить дом Китидзо в квартале Хасимото. Каждый вечер с наступлением часа Собаки[48] он ходил на Ивовое Поле, чтобы встретить О-Саки и проводить ее до дома. Это продолжалось уже три дня, и Матахатиро понимал, что служба у «ночной пташки» вряд ли может затянуться надолго. Если бы удалось найти приличествующую ему работу, следовало бы распрощаться с О-Саки и начать добывать себе пропитание более достойным способом.

Покуда он разговаривал с Китидзо, в контору зашел Хосоя. Он уже успел пропустить где-то пару чарок сакэ и выглядел абсолютно счастливым. Хосоя похвастался, что ему удалось получить работу в усадьбе одного хатамото в квартале Хондзё. С сияющим лицом он рассказывал, что и работа, вроде бы, не опасная, вдобавок уже с обеда всем дозволяется вдоволь пить сакэ, а жалование при этом положили огромное — представить страшно! Затем, сказав, что он угощает, Хосоя увлек Матахатиро в кабак. А когда Матахатиро спохватился, то увидел, что прошло уже гораздо больше времени, чем ему казалось.

— Я же угощаю! Ты не стесняйся, — Хосоя снова наполнил чарку Матахатиро.

— Нет, ты извини, но у меня еще работа.

— Работа? Да уж, поди, час Собаки пробил. Какая может быть работа в это время? Ты, приятель, надеюсь, не по чужим домам ночью шастаешь, с голодухи-то?

— Да куда уж мне, — печально улыбнулся Матахатиро. — Я опять телохранителем.

— Телохранителем? У кого?

— Есть одна знакомая «ночная пташка». Ее последнее время разные страхи одолевают. Ну, вот она и наняла меня.

— Тебя наняла «ночная пташка»? — мгновение Хосоя ошеломленно смотрел на Матахатиро, но тут же тяжело ударил ладонью по столу и расхохотался. Матахатиро взглянул на него с легким удивлением, ожидая, пока его друг вдоволь повеселится.

— И что, — отсмеявшись, Хосоя опрокинул чарку и посмотрел на Матахатиро, — она тебе как-нибудь платит?

— Платит. Обещала каждый вечер кормить меня ужином.

— Охота тебе глупостями заниматься, — сказал Хосоя. — Если настолько тяжело, почему бы тебе тоже не наняться к этому хатамото? В усадьбе говорили, что им нужно еще два-три человека, неплохо владеющих мечом.

— Неплохо владеющих мечом? — с укоризной переспросил Матахатиро. — Приятель, а тебе вообще сказали, на кого ты работаешь? Как зовут этого хатамото?

— Ну, я точно не знаю. Это странная какая-то усадьба. Сказали, что им нужен десяток ронинов, но никакой работы пока не дали. Целыми днями только пьем, да обжираемся. А что за дело у них к нам, скажут, когда время придет. Вот так.

— Тебе Китидзо предложил эту работу?

— Ну да, разумеется.

— А имя работодателя он назвал?

— Да нет. Сказал, пойдешь, мол, сам все узнаешь.

— Ага, а там тебя встретил краснощекий самурай, лет пятидесяти, весь такой величавый из себя. И встречу назначили в трактире в Цукидзи…

— Ты откуда все это знаешь? — мутным от выпитого сакэ взглядом Хосоя удивленно посмотрел на Матахатиро.

— Да потому что это та самая работа, от которой я отказался. А Китидзо, похоже, ничего не говоря, отдал ее тебе.

Матахатиро поднялся с места. На этот раз Хосоя уже не пытался его удержать. Он изумленно глядел на Матахатиро.

— А почему ты отказался от такой хорошей работы? Ты мне можешь объяснить?

— От хорошей работы? — дойдя до дверей, Матахатиро резко обернулся. — Ты разве не видишь, что тут что-то нечисто? Кто тебя нанял — неизвестно. Что за работа — неизвестно. При этом еще и платят хорошо, и сакэ поят вдоволь. Не подозрительно? Этот красномордый самурай, с которым ты встречался, он тебе представился?

— Ну, в общем, нет…

— Смотри, Хосоя. Никто не знает, что тебя в конце концов заставят делать. Лучше сейчас уйти, пока не поздно. Впрочем, тебе уже, похоже, мозги залили дармовым сакэ, — резко закончил Матахатиро и выскочил на улицу.

— Эй, Аоэ, погоди! — закричал ему вслед Хосоя, но Матахатиро решительно зашагал прочь.

Стремительными шагами он шел по ночному городу. Условленное время встречи с О-Саки уже давно прошло. Покуда он болтал с Хосоей, у него не было никаких тревожных мыслей, но стоило ему оказаться одному на темной улице, как в душе внезапно возникло ощущение какой-то уже совершенной и непоправимой ошибки. Матахатиро припустил бегом.

Он представлял себе стоящую на набережной О-Саки, испуганную и беззащитную. А за ней — зловещую тень ронина, не сводящего глаз с бедной девушки.

Дойдя до Ивового Поля, Матахатиро замедлил шаг и размашистой походкой свернул налево.

Небо было затянуто тучами, но пробивавшийся сквозь них свет луны позволял смутно рассмотреть окрестности. В этом полумраке Матахатиро заметил копошение людских теней. Не одну, и не две, а множество. Приглядевшись, он увидел, что это женщины. Некоторые из них стояли, прислонившись к ивовым стволам, другие тут же сидели на корточках. Из высоких зарослей сухой травы до Матахатиро неожиданно донеслось сдавленное хихиканье какой-то парочки.

Бросая на Матахатиро быстрые оценивающие взгляды, женщины окликали его жеманными голосами:

— Господин самурай, не желаете развлечься?

— Давай, красавчик, недорого. Ты у меня сегодня последний!

Матахатиро дошел до места, где обычно стояла О-Саки, но на этот раз ее не было. Он попробовал пройти дальше, внимательно вглядываясь в лица окружавших его «ночных пташек».

Ловя на себе взгляды Матахатиро, женщины, лица которых, словно маски, были густо покрыты белой пудрой, улыбались в ответ, кокетливо склоняясь ему навстречу.