История телохранителя - Сюхэй Фудзисава

— И почему он тебя преследует, ты знаешь?

Женщина помотала головой. Взглянув на ее лицо, Матахатиро вдруг осознал, что где-то он ее уже видел.

— Каков наглец. Так что надо сделать? Прогнать его отсюда?

— Нет, не нужно. Не могли бы вы просто проводить меня? До дома…

— До дома? До твоего дома?

— Сударь, вы не узнали меня? Это я, О-Саки, ваша соседка, — кокетливо поведя плечами, сказала женщина. Услышав эти слова, Матахатиро сразу все вспомнил. Около двух месяцев назад в комнатке, расположенной в самой дальней части их дома, которая какое-то время пустовала, поселилась женщина — одинокая молодая особа лет двадцати. Жена соседа Токудзо, в очередной раз угощая Матахатиро домашними соленьями, сказала: «Как я предполагаю, у нее либо с монахом из Асакуса, либо с богачом каким это самое дело», — при этом она многозначительно подняла вверх мизинец.[47]

Та женщина почти все время сидела взаперти, редко выходя на улицу. Матахатиро несколько раз встречался с ней у дворового колодца. У нее были тонкие черты лица и стройная фигура, а округлости бедер выглядели очень соблазнительно. Больше он ничего припомнить не смог, но сомнений не было — именно эта женщина подбежала к нему просить о помощи.

— Вот так встреча! — воскликнул Матахатиро. Лицо женщины, обычно казавшееся печальным из-за узких, как щелочки, глаз и худых скул, было покрыто густым слоем белил. Не удивительно, что он ее сразу не узнал.

— Так это, оказывается, ты. Вот так встреча, — машинально повторил Матахатиро. — Ну что же, пойдем, — добавил он и двинулся вперед. Женщина, время от времени оглядываясь, засеменила следом.

— Он все еще идет за нами?

— Да…

По правую сторону от противоположного конца моста Атарасибаси тянулась ограда загородной усадьбы Саэмоннодзё Сакаи. Пройдя вдоль этой ограды и повернув направо, Матахатиро оглянулся. Фигура ронина со скрещенными на груди руками все еще маячила за ними. Ронин двигался неторопливым шагом и даже не пытался таиться от преследуемых. Издали можно было различить отросшую челку и впалые щеки. Был он худощав и приземист.

Что-то чрезвычайно неприятное было в этом человеке, безмолвно следующим за Матахатиро и его спутницей.

Наконец они пришли. Узнав, что Матахатиро еще не ужинал, О-Саки зазвала его к себе и принялась хлопотать на кухне: сварила рис, нарезала соленья и поджарила купленную впрок вяленую рыбу. Еда оказалась очень вкусной, хотя поначалу Матахатиро чувствовал себя неловко: ему казалось, что он отнимает часть и без того скудного заработка «ночной пташки».

Вопреки ожиданиям, О-Саки оказалась усердной хозяйкой. И комнатка у нее была опрятная и чисто прибранная.

Матахатиро, не особенно церемонясь, быстро поел и тут же почувствовал, как к нему вернулось спокойствие и умиротворение.

— Ты хотя бы догадываешься, с чего это ему вдруг понадобилось за тобой следить? — спросил Матахатиро.

— Ума не приложу, — ответила О-Саки, предлагая расставленный на подносе чай. Без макияжа ее безмятежное лицо вновь стало чистеньким и свежим. Назвать ее красавицей было трудно, но во взгляде таилось что-то похожее на глубоко спрятанную чувственность. Видимо, это был неизбежный отпечаток ее основного занятия — спать с мужчинами за деньги.

— Ты его раньше видела?

— Вроде нет, — потупившись, ответила О-Саки, наливая себе чай. — У нас такая работа, что постоянно встречаешься с разными людьми. И торговцы бывают, и мастеровые. Даже самураи приходят. Или такие попадаются типы, по которым сразу видно, что они из игорных домов не вылазят… Всех и не упомнишь.

— И давно он за тобой ходит?

— Да уже дней десять, — покусывая палец, ответила О-Саки. — Я обычно стою у храма богини Бэнтэн около моста Хитоцумэбаси. Так вот дней десять назад я заметила, что на меня, укрывшись в тени, в упор таращится этот самый мужчина. А как только я закончила работу и собралась уходить, он появился снова. Я, конечно, перепугалась и попросила свою подругу, О-Суги, проводить меня до дома… В тот вечер О-Суги осталась у меня ночевать. Мужчина следил за нами от моста Рёгоку до моста Торигоэ, а оттуда мы чуть ли не бегом добрались домой. Очень страшно было.

— Странно все это…

— Во всяком случае, с тех пор он стал приходить каждый вечер. Я уже не знала, куда деваться от страха. Да… Он даже не пытался купить меня или кого-то из моих подружек — просто приходил и глазел… В конце концов я попросила нашу смотрительницу со вчерашнего дня перевести меня на другое место. И вчера все было в порядке. Но сегодня он опять появился. Послушайте, сударь, — взмолилась О-Саки, — ну зачем он за мной ходит?

— Ну, если даже ты этого не знаешь, то откуда мне знать, — сказал Матахатиро, прихлебывая чай. Так они беседовали, сидя лицом к лицу по разные стороны от длинной жаровни, мерцавшей ярко-красными отблесками огня, и Матахатиро уже начало казаться, будто он муж этой женщины, и сейчас они по-семейному советуются, как ей выйти из трудной ситуации. Час уже, видимо, был поздний, но они не замечали времени.

— А вот когда, ты говоришь, он пришел в первый раз… Наверняка перед этим что-то такое должно было случиться. Тебя ничего не насторожило?

О-Саки молчала.

— Вот как… Значит, ничего.

Опустив голову, О-Саки печально смотрела на огонь. Глядя на нее, Матахатиро внезапно почувствовал к своей собеседнице острую жалость. Вдруг, словно что-то вспомнив, он сказал:

— Знаешь, у меня сейчас нет никакой работы, так что, если хочешь, я могу стать твоим телохранителем.

— Да что вы, сударь, — О-Саки подняла голову и испуганно посмотрела на Матахатиро. — Разве ж я стою того? Нет-нет, нехорошо это. Таким как я не пристало просить защиты у благородных господ.

— Да это же только на время, пока я не найду новую работу. И потом, за это ты будешь выплачивать мне вознаграждение. Как насчет того, чтобы каждый вечер кормить меня ужином, а?

О-Саки смущенно молчала.

— Я буду встречать тебя после работы. Тронуть тебя никто не осмелится, а тем временем я постараюсь выяснить, что на уме у этого типа.

— Сударь, спасибо… — несколько мгновений О-Саки вглядывалась в Матахатиро, после чего внезапно отвернулась в сторону и, схватив рукав кимоно, зарылась в него лицом.

— Да не смущайся ты так, — сказал Матахатиро, взял меч и поднялся с места. — Это тоже часть моей работы. К тому же, если твоя стряпня будет всегда такой вкусной, как сегодня, то считай, что с работой мне неслыханно повезло. А уж с этим разбойником я разберусь, дай только срок. Так что не бойся.

Покинув дом О-Саки и вернувшись в свою каморку, Матахатиро расстелил тюфяк и тут же улегся. О покупке угля он еще не позаботился, поэтому ничего не оставалось делать, как снова коротать время одному в холодной комнате.

Лежа во тьме с открытыми глазами, он вдруг явственно представил себе лицо того ронина. С каким хладнокровием, ни разу не отведя глаз, он выдержал обращенный к нему взгляд Матахатиро!

«Крайне неприятный тип…»

Совершенно непонятно, с какой же целью он преследует О-Саки.

Размышляя о ронине, Матахатиро подумал об убийцах, которых подсылали к нему недруги из его родного клана. Старший самурай Танго Отоми выбирал для этого дела лучших мастеров меча. Видимо, он знал, что Матахатиро раскрыл их план по устранению князя. В двух смертельных поединках Матахатиро убил одного нападавшего и искалечил другого. После этого убийцы долгое время не появлялись, а никаких других вестей из дома он не получал.

Один за другим тянулись блеклые дни, не отмеченные никакими событиями. При мысли о том, что каждый день неумолимо отдаляет его и от клана, и от того памятного происшествия, Матахатиро испытывал глухое раздражение. В один из таких дней, осознавая всю опасность собственной задумки, он решился пройтись до эдоской усадьбы своего клана в районе Сиба. Ради предосторожности он спрятал лицо под широкими полями соломенной шляпы.

В усадьбе было тихо. За все время, пока Матахатиро наблюдал за воротами, через них прошло лишь два-три человека, по виду торговцы. Обстановка была совершенно спокойная.

Уж не приснилось ли мне все это, думал Матахатиро, прокручивая в памяти череду недавних событий. Да только вряд ли это могло быть сном. Разве это во сне он зарубил отца своей невесты перед побегом из клана? Разве во сне он бросил дома одинокую старую бабку?

Мысли об этом постоянно терзали Матахатиро, ни на секунду не отпуская его измученную душу.

Старший самурай Отоми Танго такой человек — если что-то задумал, на полпути начатого не бросит. Воли и хладнокровия ему не занимать. Неизвестно, удалось ли заговорщикам убить князя Икиноками, но, как бы то ни было, Матахатиро, прознавшего об их секрете, они уж точно в покое не оставят.