На то и волки - Александр Бушков

Он спрятал трубку в кармашек на дверце. Опустил стекло и закурил. Похоже, Бес опять нарывался на скандал…

В отличие от некоторых других городов, поделенных меж несколькими группировками или до сих пор сотрясаемых шумными разборками, Шантарск года три как обзавелся «черным мэром» – эту нелегкую обязанность благородно взял на себя вор в законе по кличке Фрол, человек с жутковатой славой в кругу посвященных, но безусловно незаурядный (ибо посредственностям в «черных мэрах» делать нечего, не доживают они попросту до столь высоких титулов…). Мало-помалу авторитет верховного арбитра признали все группировки, даже ромалэ Басалай – а те, кто не признал, вроде светлой памяти нахала Кальмара, либо куковали за колючкой, либо переселились на пару метров ниже уровня земной поверхности.

Однако, как водится, в семье не без урода. Чуть ли не в любом приличном обществе отыщутся нахалы, наделенные патологической склонностью к «вольности и неподлеглости». В разных районах России их кличут по-разному: «махновцы», «синие», «вольная рота».

В Шантарске типичным образцом «махновца» был пресловутый Бес, собравший вокруг себя бывших спортсменов и разнокалиберный народ, отсидевший свои срока и не признававший старых авторитетов ни тогда, ни теперь. В отличие от покойных Кальмара с Хрюшей и севших Креста с Сенечкой Бес был орешком потверже – внедрился в легальный бизнес гораздо глубже и разветвленнее, чем все вышеупомянутые, а держался хитрее и дипломатичнее, не в пример Кальмару, заимевшему скверную привычку махать «Стечкиным» в ресторане «Хуанхэ» и орать всенародно, что лично поставит Фрола раком… Вообще-то такое положение не может длиться вечно, рано или поздно вопрос придется поставить ребром и определиться окончательно, кому из медведей покидать уютную берлогу – но пока что Бес лавировал и петлял, стриг купоны, порой пакостил, но тут же втягивал рожки, и не было признаков, что его хвост оказался в опасной близости от раструба мясорубки…

К «Жар-птице» Данил подъехал без трех минут восемь. И сразу заметил на стоянке маленький «Опель» Лары – двухдверный, синий.

Двое упакованных в импорт мальчиков, торчавших у входа, презрительно окинули взорами скромные «Жигули» и заржали явно по его адресу – но моментально притихли, едва Данил вылез. Он не помнил, чтобы где-то с ними сталкивался, но сопляки его определенно знали.

Казино это считалось в Шантарске самым что ни на есть светским из пяти. Поэтому швейцар-охранник на входе был не то что при галстуке – в смокинге. Платили ему еще и за профессиональную память – а посему он прекрасно помнил Данила, не стал спрашивать клубную карточку и к стойке с входными билетами тоже направлять не стал. Просто вежливо поклонился, пропуская.

Второй фрачник, мрачно гулявший по вестибюлю, тоже кивнул слегка. Данил вынул из кобуры ПСМ и подал его третьему, стоявшему за полированной стойкой. Получил взамен изящный пластиковый жетон с выведенным готическими буквами названием казино и номером (исконно славянское слово «Жар-птица» в готическом оформлении смотрелось, надо признать, пикантно).

В это время здесь было тихо и пустынно. У рулетки собрались человека три, а подавляющее большинство столов оказались и вовсе не занятыми. Данил мимоходом провел расческой по волосам, проходя мимо зеркальной стены, уверенно свернул налево и поднялся на второй этаж, в «верхний бар».

Вот здесь было чуточку веселее. Половина столиков уже оккупирована, но верхний свет еще не пригашен, и девица, томно выгибавшаяся на подиуме под тягучую музыку, упакована в изрядное количество летучего шелка – настоящий стриптиз начнется часика через два.

Лара сидела в конце зальчика, лицом ко входу. Данил легонько махнул ей издали, подошел и присел напротив. За его спиной мгновенно возник официант.

– «Мулатку», – сказал Данил, не оборачиваясь.

Что означало сущую капельку коньяку в стакане пепси-колы. Стакан оказался перед ним секунд через тридцать, он отхлебнул и окинул взглядом Лару, взиравшую на него чуть-чуть насмешливо.

Сегодня на ней был строгий красный костюм в мелкую черную клеточку. Волосы зачесаны на манер «конского хвоста», на носу очки с простыми стеклами – одним словом, преуспевающая юная дама из бизнеса. На Светлану она в общем-то походила здорово, но лицо было гораздо тоньше, породистее, что ли – хотя какая порода могла затаиться в генах у правнучки балтийского революционного матроса и горничной?

– Поздравляю, – сказал Данил. – Вот сегодня тебе можно дать все двадцать.

– Бог ты мой, а как же насчет этикета, гласящего, что даме всегда м е н ь ш е, – спросила она с легкой фамильной хрипотцой в голосе.

Но взгляд над бокалом послала ему вполне взрослый. Возможно, насчет часового была и правда. В любом случае Данил спинным мозгом ощущал, что девочками здесь и не пахнет.

– В твоем возрасте обычно стараются выглядеть постарше… – сказал он.

– Может быть, кто его знает… – протянула она словно бы задумчиво. – Шампанского удостоите? Я же как-никак агентеса. О шикарных постелях мне по малолетству мечтать вроде бы не полагается, но уж пузыриков-то заслужила…

– Увы, – сказал Данил. – Я тут решил копить деньги на стиральную машину, считаю каждый грош…

– Понятно, – Лара не спеша допила свою «Мулатку» и отставила стакан. – Уходим?

– Яволь, – Данил бросил деньги на стол и поднялся первым. – Обрати внимание, какой жаркий кавказский взгляд в нас хлыщет с того вон столика… То есть в тебя, конечно…

Костюм был строгий, но юбка – символическая, так что Данил заезжего человека где-то даже понимал.

– А он уже подходил, – безмятежно сказала Лара. – Правда, поскольку, должно быть, уже наслышан, что попал в приличное заведение, купюрами под носом не тряс, а обещал протекцию в московском колледже фотомоделей.

– А ты?

– «Рядовой Сидоров, разве вы не видите, что вашему товарищу капает на спину расплавленное олово?» Знаете такой анекдот?

– Ага.

– Ну вот я ему и сказала: «Дорогой товарищ, параметры деталей, характеризующих вашу принадлежность к мужскому полу, по моему глубокому убеждению, смогли бы удовлетворить лишь отдельных представителей семейства мышиных». Смысл, честное слово, был именно такой, – она послала ему снизу вверх лукавый взгляд. – Милейший Данила Петрович, но что вы хотите от бедного дитяти, выросшего среди грубой солдатни? Наши сестры – пики-сабли востры… – и засмеялась. – Хотите, угадаю, о чем вы сейчас думаете? «Прибавить тебе парочку годков, ох я б тебя и трахнул…»

– Бедное дитятко, я с твоей манерой общения уже немного знаком, так что меня ты все равно не шокируешь, – сказал Данил, шагая за ней с непроницаемым лицом.

– Нет, ведь угадала? – она откровенно забавлялась.

– А если и угадала, не вижу причин заливаться краской, – сказал Данил философски. Распахнул перед ней дверцу «Жигулей». – Садись, дитятко. И постарайся одернуть юбчонку, если сие возможно.

– Ну, невозможно, конечно, чисто технически, – она захлопнула дверцу и потянулась к сигаретам, лежавшим на панели за пластмассовой оградкой. – А вы разве не испытываете щемящего прилива ностальгии, глядя, как возвышаются моды вашей юности?

– Вот если бы еще и цены моей юности вернулись при нынешней зарплате… – проворчал Данил, выводя машину на проспект Маркса. – Светлана тебе сегодня не звонила?

– Да нет. Она от дома опять отлучена. Из-за событий, которые в каком-то старинном романе поданы были так: «Боже мой! Не только конюх, но еще и камердинер…»

– И кто же камердинер?

– Понятия не имею, – сказала Лара. – Но выразился о ней папочка даже не солдатскими словесами – обозными. Солдаты-то сплошь и рядом гибнут молодыми, не успев усовершенствоваться в высоком искусстве мата, а вот у обозников тыловых времени достаточно… Зато о вас он хорошо отзывался. Приведу буквально: «Вообще-то мужик вполне приличный, если бы только не вязался со всякими…» Последние слова, уж не взыщите, заменю многоточием. Вы мне нравитесь, вы в моем вкусе, и не смогу я при вас такое изрыгать… Только не подумайте, бога ради, что вы – мой идеал. Что-то не наблюдаю у себя идеалов, как ни копаюсь в душе…

– А к кому многоточия относились?

– Вот уж не знаю. Кстати, сказано это было по поводу моего с вами сотрудничества.

– Ты что, так и…

– Ой, да нет, конечно! – рассмеялась Лара. – Но нужно же было как-то замотивировать появившийся у скромной школьницы сверх карманных денег лимончик? Прятать по углам – чревато. Еще подумает черт знает что, он после всех Светкиных выходок на моей девичьей чистоте форменным образом подвинулся, пристрелить грозил, если что… Вот я ему и сказала: мол, три вечера чинненько высидела у вас в конторе, толмачила ваши разговоры с баварцами, дублируя на всякий случай ту переводчицу, что колбасники с собой привезли, а потом перевела еще кипу контрактов…