Злая королева (СИ) - Елена Ахметова

было, — я сделала паузу, чтобы зеркально отразить улыбку Чара. — Пожалуй, будет лучше, если именно ты и сболтнешь кому-нибудь про роман. На корабле все прекрасно знают, что ты невзлюбил меня с первого взгляда, и желание посплетничать за моей спиной будет выглядеть вполне естественно. А если потом еще и выяснится, что здесь попросту было соревнование за благосклонность капитана, скрытое от чужих глаз…

Нил явно раздумывал над тем, чтобы провалиться сквозь землю, но испытывал сложности географического толка, а Чара так перекосило, что моя улыбка стала вполне искренней.

— Кроме того, тебе не придется ничего менять, — добавила я уже спокойнее. — Ненавидь меня и дальше. Только, ради всего святого, хватит пытаться настроить команду против женщин на борту! Родриго тоже предложил канал сбыта награбленного добра, но его защищает договор морского братства, а сам он ничем не поможет в борьбе против губернатора — рыцаря съедят с потрохами, а от Нила просто избавятся другим способом.

Чар снова насупился.

— Прежде чем разбираться с губернатором, до него еще нужно доплыть, — злорадно напомнил он. — Даже если я больше ничего не скажу команде, рано или поздно она снова вспомнит про моряцкие приметы.

Я стиснула зубы.

— В ваших же интересах, чтобы это было позже, — процедила я и поднялась на ноги. — Я поговорю с Родриго. Если он согласится, мы соберемся вместе и решим, как именно должна пройти встреча с губернатором.

Чар снова собрался что-то вставить, и я с нажимом произнесла:

— Я помню, что на море штиль. Но с этим ничего не поделать, а вот план составить можно. В конце концов, чем еще здесь заниматься, как не планированием государственного переворота?

Корабельный секретарь непреклонно скрестил руки на груди, но на этот раз все-таки смолчал. Я даже успела пересечь каюту и взяться за дверную ручку, прежде чем Нил наконец очнулся от своих раздумий и тихо, с едва уловимой угрозой в голосе произнес:

— Знаешь, Марисоль, теперь мне почему-то кажется, что те ниточки, которые ты показала «Бродяге», тоже не слишком настоящие.

Пожалуй, самой страшной тайной капитана Датри было еще и то, что он, в отличие от многих, умел читать между строк. Впрочем, в противном случае он едва ли дожил бы до своих лет.

Кто знает, может быть, затея с собственным островом и не была обречена на провал?..

— А как ты думаешь, — усмехнулась я, — откуда капитан «Остроты» вообще узнал, куда я направляюсь, если капитан «Гордости Эль Монте» об этом был ни сном ни духом? — я собиралась оставить Нила и Чара наедине с этим ошеломительным наблюдением и толкнула дверь, но вместе с привычным шумом с палубы в каюту ворвался порыв ветра — пока еще слишком слабый, чтобы надуть паруса, но уже вселяющий надежду.

Капитан Датри вскинулся, как охотничий пес, почуявший добычу.

— Надо же, — хмыкнул он и с нескрываемым облегчением вытянул ноги под столом. — Кажется, морским богам нужна была не кровавая жертва, а капелька простой откровенности…

«Надеюсь, одной капельки им хватит», — малодушно подумала я и все-таки вышла.

Глава 10. Рыцарь печального образа

— В Альвеоне после похорон короля королеве полагается три дня горевать в своих покоях, не показываясь никому на глаза, — сообщила я. Голос вдруг зазвучал неестественно ровно, и я раздраженно дернула одним плечом, но на это, по счастью, никто не обратил внимания — отвлекающих факторов было более чем достаточно, чтобы не концентрироваться на поведении беглой королевы. — Полагаю, это все, что осталось от обычая убивать вдову…

— Это горем, что ли? — скептически уточнил Чар, оторвавшись от полива капитанских лимонов.

— Это жаждой, голодом и постоянным давлением, — не выдержал Родриго. — «Не показываясь никому на глаза» — значит вообще никому. Включая прислугу.

Взгляды скрестились на мне, как гвардейские шпаги в момент клятвы верности. Я приподняла подбородок, неосознанно вытягиваясь на табурете, как на троне в зале торжественных приемов.

— Сейчас все не так плохо, — справедливости ради заметила я по-прежнему слишком ровным тоном. — К королевским покоям примыкают сразу два потайных хода, и один из них заканчивается на дворцовой кухне. Я условилась с парой слуг, и мне приносили еду в одно и то же время, чтобы я могла уйти в другую комнату и не попасться на глаза. Но жена прежнего короля — я имею в виду отца моего покойного супруга — была не столь предусмотрительна. А ее прабабка вовсе повесилась на собственном пояске.

Взгляды стали еще более жалостливыми. Я не выдержала и раздраженно передернула плечами.

— Главное, что в эти дни никто меня не видел. Никто не знал, чем я занята. Никто не был уверен, выйду ли я из покоев живой. По-моему, это идеальный момент, чтобы верный рыцарь прокрался в королевскую спальню, — я нарочно держала паузу до тех пор, пока Нил и Чар не перевели взгляды на Родриго. Верный рыцарь немедленно залился краской, словно подобный вариант развития событий ни разу не приходил ему в голову, и смущенно кашлянул. — Просто чтобы убедиться, что после этих трех дней у Альвеона по-прежнему будет королева. Кронпринцу на тот момент было всего пятнадцать, он не справился бы сам… — голос вдруг по-дурацки сел, и я глубоко вздохнула, дожидаясь, когда расслабится пережатое горло. — Было бы весьма разумно со стороны Родриго тайком принести корзинку с кухни.

— А вот задерживаться в королевских покоях — совершенно неразумно, — пробормотал Нил и обреченно провел рукой по лицу.

— Разумность плохо сочетается как с горем, так и со страстью, — спокойно ответила я. Чар пробормотал что-то вроде «ну да, заметно», но его я предпочла проигнорировать. Еще не хватало, чтобы первый встречный мог сказать, о чем переживает королева! — Это вполне логичное начало истории. Объяснить, почему она не закончилась через три дня, будет гораздо сложнее.

Нил с легким недоумением вскинул брови и смерил Родриго взглядом. Рыцарь стоял у двери капитанской каюты, прислонившись к косяку, и на фоне того же Чара смотрелся более чем выигрышно, следовало признать: морское солнце выкрасило по-альвеонски светлую кожу в темную бронзу, взамен высветлив волосы и подчеркнув глубокую зелень глаз. Его не портили ни шрамы от укусов, ни заштопанная рубашка из дешевого ситца, ни даже нарочито развязная поза, вызванная необходимостью балансировать на постоянно покачивающемся под ногами полу. Будь на моем месте кто-нибудь другой, затянувшийся роман с верным красавцем-рыцарем был бы не просто понятен — неизбежен. Но…

— Меня с двенадцати лет готовили к отъезду в Альвеон, — напомнила я. — К четырнадцати, когда Ее Величество Летисия умерла родами, я знала, что стану королевой, а