Фридрих Барбаросса - Фердинанд Опль

Еще в Павии, с появлением избранного после смерти Эберхарда Зальцбургского нового архиепископа Конрада, бабенбергского дяди императора, бывшего до того епископом Пассауским, государя, можно сказать, настигли «немецкие проблемы»[197]. Ожесточение борьбы, наступившее в ходе схизмы после смерти Виктора IV, не позволило Штауфену проявить гибкость в отношении нового архиепископа, также стоящего на стороне Александра. Он отказал Конраду в инвеституре. В последующие годы Зальцбург станет для него подлинным очагом проблем, связанных со схизмой, — одним из главных к северу от Альп. Вернувшись, Штауфен обнаружил, что Германия погрязла в раздорах и неурядицах, вызванных не только церковнополитическими, но и территориально-политическими причинами[198]. О том, чтобы быстро собрать войска и незамедлительно вернуться на юг, не могло быть и речи. Прежде всего император взялся за улаживание распри, возникшей в Ульме между пфальцграфом Гуго Тюбингенским и герцогом Вельфом VII: Барбаросса оказал нажим на тюбингенца, и тот был вынужден отпустить пленных. Однако вскоре раздор вспыхнул вновь, причем на сторону пфальцграфа встал герцог Швабский, а на сторону молодого Вельфа — герцог фон Церинген.

В ноябре 1164 года на Бамбергском хофтаге императору пришлось также разбираться в так называемой «Райнекской распре» между Райнальдом Кёльнским и пфальцграфом Рейнским. Поначалу Фридрих в гневе обрушился на кёльнца, но тот в конечном итоге склонил его на свою сторону, поэтому императорский единокровный брат, и ранее терпевший неудачу в действиях против архиепископа Трирского, был поставлен на место. Несмотря на гнев государя, вызванный слишком поспешными действиями Райнальда при избрании Пасхалия III, Райнальд был незаменим при разработке Штауфеном своих политических планов и даже, как правило, был их душой и движущей силой. Он еще не добился рукоположения в епископы, но в значительной мере определял направление имперской политики в роли избранника Кёльна и многократно испытанного имперского легата.

Весной следующего года Фридрих кардинально поменял отношение к королевствам на западе, и перемену эту можно понять только с учетом его церковной политики[199]. После неудавшейся встречи на Соне отношения с Францией пребывали в глубоком упадке. Несмотря на то что Людовик VII не принял плана широкой антиштауфеновской коалиции с участием Сицилии, Восточного Рима и Александра III (именно это предлагал ему в 1164 году византийский император)[200], не стоило сомневаться в том, что Империя и Франция стали противниками. Генрих II Английский, несмотря на проалександровскую позицию своего духовенства и принципиальное согласие с Александром III, в начале 1160-х годов все же сумел сохранить связи со штауфеновским двором. Отношения Генриха с папой все больше осложнял его раздор с бывшим канцлером и нынешним архиепископом Кентерберийским Томасом Бекетом. В апреле 1165 года к английскому двору в Руан был отправлен в качестве императорского легата Райнальд фон Дассель. Несмотря на то что многими при этом дворе он, как схизматик, не признавался, ему удалось заключить союз, подкрепленный планами двойного брака: императорского сына Фридриха с Элеонорой и Генриха Льва с Матильдой, дочерями английского короля.

На Троицу (23 мая 1165 года) Райнальд вместе с английскими легатами появился на рейхстаге в Вюрцбурге. По его предложению была объявлена так называемая «Вюрцбургская присяга», согласно которой император твердо обязывался не признавать папой Роландо (Александра III) и всегда быть на стороне папы Пасхалия III и его преемников, избранных партией Пасхалия. По настоянию государя Райнальд также изъявил готовность принять рукоположение в священники и епископы и первым принес присягу Пасхалию. За ним последовали английские посланники, сам Фридрих и присутствующие духовные и светские князья[201]. Первые проблемы возникли уже при принесении присяги в Вюрцбурге. Прелаты и светские князья, настроенные в пользу Александра, а также все противники подобного обострения штауфеновской церковной политики, более или менее явственно дистанцировались от императора. Так, в частности, поступил архиепископ Майнцский Конрад фон Виттельсбах, открыто объявивший о том, что он поддерживает Александра. Конрад был вынужден оставить свою должность. Архиепископы Магдебургский и Гамбург-Бременский, а также Эберхард Бамбергский принесли присягу лишь с оговорками. Хиллин Трирский в Вюрцбург и вовсе не явился, не отрекся от поддержки Александра III и Конрад Зальцбургский. Из светских князей точно так же повел себя молодой герцог Швабский, который покинул двор еще до принесения присяги — в том числе и потому, что был недоволен вмешательством кузена-императора в Тюбингенскую распрю.

Впоследствии дать эту присягу обязали всех князей Империи. Против цистерцианцев, с начала схизмы неизменно занимавших проалександровскую позицию, император применил даже вооруженное насилие[202]. Политика Империи приняла радикальные очертания: отныне Штауфен открыто противопоставил себя папе. В июне Фридрих направился в Баварию, где в Пассау был приведен к присяге епископ Руперт. Далее его путь шел через Дунай в Вену, где требуемую присягу принесли его дядя Бабенберг — герцог Генрих Язомирготт, избранный епископ Регенсбургский и, вероятно, епископ Альберт Фрейзингенский. Тем самым Штауфену удалось подчинить своей воле нескольких викарных епископов и значительную часть населения непокорной Зальцбургской церковной провинции.

Ожесточенная форма, которую принял церковной спор, требовала от правителя быстрого достижения своих целей. Летом 1165 года суровый нрав Барбароссы испытал на себе Марквард, аббат Фульды, который был вынужден оставить свою должность. В сентябре Фридрих поехал на Средний Рейн, где при дворе в Вормсе должен был снова появиться Конрад Зальцбургский, однако тот не откликнулся на вызов. Здесь Барбаросса принял решение о новом замещении кафедры Майнца — архиепископом стал Кристиан фон Бух. Кристиан, пробст Мерзебурга, избранный майнцским митрополитом в 1160 году, в то время еще не снискал императорского одобрения, как и его соперник Рудольф фон Церинген. Однако с ноября 1162 года он занял чрезвычайно важную позицию в ближайшем окружении государя, исполняя обязанности имперского канцлера. С конца лета 1164 года он был легатом императора в Италии, действуя по преимуществу в землях Средней Италии, и способствовал возвращению папы Пасхалия III в Рим. При его непосредственной инициативе, в противовес прогенуэзским действиям императора летом 1164 года, в апреле 1165 года Сардиния была отдана в лен пизанцам, благодаря чему удалось воспользоваться постоянным соперничеством двух приморских городов, обернувшимся для Империи значительной финансовой выгодой[203]. Иными словами, выбор императора в пользу Кристиана, ставшего новым архиепископом Майнцским, пал на преданного, испытанного и удачливого человека. Его близкое знакомство с потребностями итальянской политики позволяло ему продолжать свою политическую активность к югу от Альп и в то же время обеспечивало необходимую территориально-политическую свободу действий на землях Майнцского архиепископства.

Таким образом, начиная с Вюрцбургского рейхстага Фридрих все больше брал верх над явной оппозицией. Об опасном характере ситуации можно судить по слухам, ходившим в Англии: некоторые князья Империи, в том числе архиепископы Трирский, Магдебургский и Зальцбургский, герцоги Швабский, Австрийский, Церинген и Вельф VI, а также брат смещенного архиепископа Майнцского пфальцграф Фридрих фон Виттельсбах, якобы составили заговор с целью избрания нового императора. Хотя слухам этим, конечно, нельзя верить в буквальном смысле, они все же наглядно отражают масштабы сил, все более отчуждавшихся от императора и противостоящих ему[204].

Осенью 1165 года Штауфен направился на Нижний Рейн, проследовав через Кёльн, где 2 октября Райнальд фон Дассель был рукоположен в епископы оснабрюкским епископом Филиппом. Вероятно, в ноябре, находясь в своем пфальце в Нимвегене, Фридрих испытал большую радость от рождения второго сына, своего будущего преемника, получившего традиционное в Салической династии имя Генрих[205]. Сюда же прибыли посланцы из Пьяченцы, чтобы передать регальный чинш и положенную компенсацию за передачу брешианскому аббатству Санта-Джулия гавани на реке По. После отъезда государя из южного королевства делегации из Италии то и дело появлялись при дворе, так что связи с югом поддерживались в достаточной мере. В те времена на юге хозяйничали должностные лица штауфеновской имперской администрации и имперские легаты.