Старая сказка про принцессу - Татьяна Николаевна Гуркало

самому не оказаться на камне, когда оттуда уберут девушку. Обшарил труп, забрав монеты в мешочке. Потом обошел по кругу помещение, сам не понимая зачем. Спокойно вышел, приладил на место дверь и некоторое время размышлял о том, стоит ли эту пакость поджигать. Правда, дождь быстро эту светлую мысль из головы вымыл.

Потом парень благодаря молнии увидел мешок, засунутый под упавшее дерево, и пополз за ним, решив, что там может быть что-то ценное. А обнаружил человеческие черепа. Двадцать восемь штук. И понял, что того мужика давно надо было убить.

За мешком обнаружился проход в глубины древесного завала. И там было явно суше, чем снаружи, вот парень туда и пополз, вместо того, чтобы убегать с воплями. О том, что у убитого могут быть сообщники он тогда даже не подумал.

Дополз в итоге до странного места засаженного грибами. Над этим местом деревья были сложены достаточно плотно, чтобы и вовсе не пропускать дождевую воду. Земля была черной и словно усыпанной пеплом. Вокруг грибов кто-то выложил камни с непонятными символами. И если бы не дождь, парень бы и оттуда уполз как можно дальше. А благодаря дождю у него осталось только одно желание — все-таки сдохнуть, просто желательно там, где сухо. И это место было все-таки предпочтительнее коробки с двумя трупами.

Парень тогда еще додумался до того, чтобы посковыривать подозрительные камни с мест и забросить подальше, а потом улегся возле грибов, пригрелся и уснул. И снилась ему какая-то чушь про больших светящихся синим пчел и поющих ежей. И давешний спор в Интернете снился. Он тогда ощущал себя знатным троллем, собрав вокруг себя толпу девушек, пытавшихся доказать, что гаремы вовсе не спасение для одиноких женщин. Во сне он продолжил доказывать, что от гаремов сплошная польза. И даже хихикал при этом. Вот только спорил почему-то с ежами. А к утру их даже удалось убедить и заставить петь хором о собственном величии.

Вот только пробуждение из-за этого получилось жуткое. Потому что ежи были на самом деле. И они реально умели петь. О гаремах. А к вечеру еще и оказалось, что контролировать их почти невозможно, хотя и не очень хотелось. Что ежи всей толпой ходят следом, хотя и не хотелось. И единственное, что несчастного повелителя ежей спасло от самоубийства — найденное дупло с дикими пчелами и то, что пчелы похитителя меда так и не тронули. Пожужжали возмущенно, конечно, но кусать не стали.

А потом он еще и на село набрел и обнаружил, что понимает его жителей. Непонятно почему.

А о заваленном деревьями овраге и мешке с черепами он никому так и не рассказал. Даже женщинам, у которых в разное время пропали дочери. Ему было откровенно страшно даже вспоминать о том месте. И возвращаться туда он не хотел. Тем более, обладательницам черепов уже никто и ничем не поможет. А сообщников у того мужика не оказалось. Там даже проход к врытому в землю ящику с алтарем постепенно зарос молодыми деревцами и кустами.

— Надеюсь его никто и никогда не найдет, — мрачно пробормотал парень и погладил первого появившегося рядом ежа.

Ежи к нему всегда приходили, стоило только зайти в лес. И те, которые умели петь и явно были неравнодушны к незамужним красавицам, и самые обыкновенные.

Впрочем, после той ночевки в овраге, на него и собаки не лаяли, и волки как-то зимой словно не заметили, и белки с рук ели. Хотя приходили почему-то именно ежи. И заставить сорвать свадьбу можно было именно их. Главное, суметь им объяснить, что делать и что идти надо не в ставшее практически родным село, а в другое, соседнее.

— Приступим, — сказал парень и с комфортом сел на свернутое в несколько раз одеяло.

Разговаривать с ежами следовало картинками, а не словами. И картинки эти надо было представлять как можно четче и ярче. Так до них быстрее доходит. Было время в этом убедиться.

Нужное Льену село находилось у самого болота.

Собственно, на самом деле ему было нужно соседнее, Тихое Болото, но в него заезжать магам очень не рекомендовалось. Там остережная табличка была. Да и в ближайшем к болоту городке об этом постоянно предупреждали. Нет, на свой страх и риск поехать конечно можно было. И селяне наверняка ничего плохого гостю бы не сделали. Вот только потом это обязательно бы узнали какие-нибудь проверяющие, и Льену бы начали выносить мозг лекциями о недопустимых действиях все, кому не лень. А развлекаться подобным образом любили, даже портальщики в почтовых отделениях не гнушались.

В общем, Льен решил сначала съездить в Старое Болото. Тем более, там даже оседлый маг был. Точнее была, лекарка, которой почему-то именно там было удобно проводить загадочные аспирантские исследования. Поговорит с ней, поговорит с селянами, может что-то и узнает. Потому что ловиться поющие ежи почему-то не желали, словно чуяли магию. А сведений об этом нигде не было.

— А зачем тебе ежи? — после некоторых размышлений спросил Дамир.

Они шли по виляющей из стороны в сторону не то широкой тропе, не то узкой дороге. Лошади у Льена не оказалось, он искренне считал, что в здешних лесах от коней больше проблем, чем пользы. Сумка была обтрепанной и плоской, привязанный к ней котелок старый, с почерневшим от нагара дном и с такой вмятиной сбоку, словно котелком кого-то по голове били. Даже плащ по краю успел обтрепаться. Зато сапоги выглядели, как новехонькие, и явно были сшиты на заказ, еще и с вплетением какой-то бытовой защиты, что стоило немало. За одни эти сапоги Вторая Школа Пятилистника вполне могла организовать нормальную практику. А уж если присовокупить меч, явно старинный и из тех, которые очень не любят чужие руки, и кольцо-печатку, которое Льен почему-то носил на веревочке на шее, вместе с другим, женским, из черненого серебра, то наверное и ремонт провести.

В общем, Льен был очень странным свободным магом, и студентусы не сильно понимали, как к нему относиться.

С одной стороны — общались, как с равным, сам же попросил.

С другой — было в нем что-то такое, что отбивало желание посмеяться и заподозрить