Ответ Империи - Олег Измеров

14. Визит дамы

Как ни странно, но из услышанного по "голосу" Виктора больше всего понравилась весть об удушении диссидентов. Лично для него это означало, что раз диссиденты удушены, как класс, то мало кому придет в голову подозревать в его, Виктора, словах, это самое диссидентство. Также оставались курить в стороне всякие интриганы и демагоги, которые могли по злобе или от зависти навесить на него диссидентство; если и напишут телегу, то на нее наверху всерьез смотреть не будут. Правда, здесь могут навесить пиратство, но, в отличие от диссидентства, это еще доказать надо.

Утром перед работой Полина Геннадьевна на пять минут собрала персонал в торговом зале, поздравила с Днем Освобождения и сообщила, что райисполком ночью прислал электронку довести до сведения сотрудников, что в Брянске есть пункт по реабилитации лиц, оказавшихся в трудной ситуации, что она и исполняет.

— Ну, как вы знаете, в эти пункты могут обратиться лица бродяжничающие, или случайно попавшие в такую ситуацию, когда нет паспорта и денег, разное там в жизни бывает… Ну, вы знаете, это у нас уже давно есть, почему разослали напомнить, не знаю, может, в каком городе непорядок нашли, вот и кинули рассылку в порядке принятых мер…

"Значит, можно без паспорта обратиться? Как во второй реальности? А что же тут, в кооперативе? Полина же типа считает, что у меня паспорт есть, но у родственников. Как это объяснить? И что там надо, в этом пункте? И не подставлю ли я начальство? Только ж как-то устроилось, хоть и временно… Нет, тут нельзя кидаться сломя голову на первый встречный рояль в кустах, это тебе не роман по альтернативной фантастике. Сперва разузнать надо."

По офисной трансляции шла программа песен военных лет и передачи по истории партизанского движения и боев за Брянск — как потом узнал Виктор, местные управления культуры заранее рассылали сидюки с записями по организациям и предприятиям.

Алгоритм инструкции Виктор добил к обеду и кинул Зеленкову.

"Пойдет", ответил тот в мессадже. "После обеда подойдет Света, поднатаскаете на своем методе, вместе составите такую же штуку по ее задаче для РОНО."

"ОК", — ответил Виктор, "да, как тут Проблема-2000?"

"На мази. Проги штопаем заранее, европезы больше шума наводят."

"ОК. А где тут поближе столовки дешевые?"

"ПТУ, к радиотоварам и дальше к оврагу. Комплекс в одни руки без выноса".

"OK", — откинул Виктор и подумал: "Ну вот, какой-то компромисс между дешевым и здоровым питанием."

"Шустро вы с клавой. Будто лет двадцать работали"

"А и есть двадцать. Я за первую в семьдесят восьмом сел. Называлась Наири, ввод с машинки Консул."

Комплекс оказался по вполне советской цене рубль пятьдесят в местных, — и включал в себя морковный салат, рассольник, поджарку с картофельным пюре, чай, хлеб и булочку. Помимо пэтеушников, в столовке тусовались пенсионеры, которым было влом готовить. Интерьер столовки оказался довольно приличненький, в стиле техно, из которого выпадала приклеенная фанатами к доске объявлений афиша прошлогоднего концерта Виктора Цоя на стадионе "Десна". Здесь же Виктор и увидел первую очередь — на раздачу, правда, двигалась она быстро, потому что черная лента транспортера один за другим выдавала готовые подносы с блюдами. А надо сказать, что ничто так не подвигает человека на философские обобщения, как предчувствие еды.

"Итак, первая задача попаданца, то есть выжить, успешно выполнена", торжественно отметил про себя Виктор, двигаясь с людским потоком за хромированным барьерчиком к транспортеру, "я перешел на трехразовое питание, значит, я — существую. Вторая задача всех попаданцев в альтернативный мир — адаптироваться. К быту и культуре во всех смыслах. Здесь процесс пошел. Представить себе социализм без дефицита и очередей, но с компьютерами и Интернет, оказывается, проще, чем думают. Вот если б не напряг с паспортом… С кем бы посоветоваться? На работе — не, не будем, неизвестно как отразится. Стоп. Инга. Она человек не заинтересованный, наверняка разбирается, ну и, может, знакомства есть. Но надо поближе познакомиться, расположить к себе. Как раз сегодня встречаемся на концерте в Соловьях. Заодно провентилировать насчет этих бомжовок. С этим план есть, пошли дальше. Попаданец, по понятиям, имеет информацию из будущего и как-то ее использует. Тут опять подлянка, потому что история почему-то всегда другая. Союз не развалился, Чернобыль не взорвался, Проблема-2000 решается, и, самое главное, Цой жив. Работаем пока по мелочам, ждем главную миссию попаданца, завязанную на информацию из будущего. Чего у нас там есть? Ах да, третья мировая. Ну, это нам запросто. Наверху уже все придумали: отвезут, пригласят, а дальше — как на КВНе."

Виктор подхватил подхватил синий пластиковый поднос с ленты и тут же направился к ближайшему столику, из-за которого поднимались уже отобедавшие.

Света — а точнее, Семиверстова Светлана Викторовна, как значилось в мессенджере, была стройной дамой среднего роста и возраста, с худощавым лицом, на котором выделялись большие выразительные глаза под аккуратными черными бровями и большой, но приятный и даже немного чувственный рот. Темные волосы скромно расчесаны на две стороны и плотно уложены, что придавало ей некоторую беззащитность; одета она была очень строго, в черную водолазку, подчеркивающую стройность фигуры и темно-серую твидовую прямую юбку до колен, верх которой растягивали крепенькие бедра.

— Меня к вам на сегодня прикомандировали, — пояснила она, взяв один из стульев у стены и присаживаясь рядом с креслом Виктора. — У нас здание на Октябрьской, за драмтеатром. Документы уже скинули вам в папку.

Из-за кривизны стола их колени оказались рядом, но Светлану это нисколько не смутило. Виктора — тем более.

— Ну, не будем терять времени…

Виктор рассчитывал управиться за час, максимум — полтора, однако работа растянулась на все четыре. Дело в том, что Светлана великолепно работала на клавиатуре, разбиралась в архитектуре сетей, явно имела практику работы с СУБД и наверняка когда-то программировала на языке высокого уровня круче бейсика; но при этом ее явно напрягала своя же система работы с кадрами, ради которой ее и прислали, хотя она всячески стремилась не полавать вида. Поэтому приходилось шариться в документации там, где Виктор ждал ответа с ходу, да еще дама не всегда помнила, что в этой документации где указано. Приходилось пользоваться контекстным поиском. Виктор быстро пришел к выводу, что Светлана не кадровик, а взятая в подразделение программистка, причем брали ее недавно. К тому же она время от времени отвлекалась от темы и задавала посторонние вопросы; один из них был, есть ли у Виктора семья. Он никак не мог понять, то ли он неожиданно производит такое впечатление, то ли личные вопросы стали для нее остры до невыносимости, но она как-то немного выделялась на фоне обустроенных увлеченных трудоголиков "Коннекта".

"Кстати, о птичках," — задал себе вопрос Виктор, "а что значит — немного выделяется? Все люди разные, каждый немного выделяется. Почему мне показалось, что эта женщина немного выделяется? Не в смысле, что я на нее вдруг запал, а чем-то не похожа на офисных служащих? Стоп. Как я различаю "похож-не похож" в зависимости от работы? Не видно, чтобы тут человека под профессию подгоняли, как у Хаксли."

Хаксли, Олдос Хаксли, сказал себе Виктор, бедный английский писатель, если бы вы знали, сэр, как вас опошлили наши либералы, каким проповедником невежества и дикости они вас выставляют… Они десятилетиями носятся с мыслью, неизвестно как вытащенную из написанного в дремучем тридцать втором году романа "О дивный новый мир": любая попытка научно переустроить общество якобы всегда ведет к подавлению и деградации личности. Само желание создать для общества теорию, которая позволяет ученым не только говорить "Вот какая фигня приключилась", глубокомысленно ковыряя в носу и отдав будущее политикам по принципу "Авось лучше выйдет", любая попытка показать, пусть приближенно, что и как надо исправить в разлаженном механизме, в зародыше объявляются преступлением и сатанизмом. И тут же, те кто у нас бьют себя пяткой в грудь, называя себя либералами, требуют всем поголовно поменять менталитет, то-есть не просто подавить свободу собственной личности, а уничтожить ее начисто, и вырастить на пустом месте геномодифицированный организм. Если же посмотреть, что пытаются вырастить, то выходит, что человеческое существо, ради его свободы личности, надо заставить холуйствать, приучить уважать не других людей, а наворованное им богатство, загадить ему мозги до потери чувства Родины, превратить из коллективного существа, каковым, собственно, и был человек с тех пор, как он слез с дерева и отбросил хвост, в корыстного себялюбца, готового перегрызть глотку ближнему. Может либералов в роддоме с тоталитаристами перепутали?