Жизнь на Земле. Естественная история - Дэвид Эттенборо

Но самые грозные муравьи вообще не живут в муравейнике, а блуждают в поисках поживы. Это — южноамериканские и африканские бродячие муравьи. Они движутся колоннами, иногда такими длинными, что часами тянутся через одно какое-нибудь место. В головной части колонны солдаты расходятся веером в поисках пищи. А за ними по 10–12 в ряд движутся рабочие, и многие еще несут личинок. Когда колонна пересекает открытое место, с флангов ее охраняют солдаты, вооруженные огромными челюстями и совершенно лишенные зрения. Они стоят плечо к плечу, грозно вытянувшись во весь рост и раздвинув челюсти, готовые вцепиться во всякого — только суньтесь. Но вот охотники во главе колонны натыкаются на пищу; тут же собирается все войско, наползают со всех сторон и разносят добычу по кусочкам. Кузнечики, скорпионы, ящерицы, птичьи гнезда с птенцами — все, что не успевает сойти с дороги, подвергается нападению. В Западной Африке, если хочешь стреножить или запереть какое-нибудь животное, необходимо помнить про муравьиную опасность. Я однажды собрал там большую коллекцию змей. У меня были габонские гадюки, шумящие гадюки, ошейниковые кобры, а также безобидные виды вроде древесных змей и питонов. Мы содержали их в глинобитной хижине и у входа поставили караульщика с банкой керосина под рукой. Только разлитый и подожженный керосин способен остановить муравьиное нашествие. Но несмотря на все меры предосторожности, в один прекрасный день к змеям через дырку в задней стене все-таки проникла колонна муравьев. К тому времени, когда мы обнаружили случившееся, муравьи уже пробрались сквозь марлю, которой были затянуты ящики, и десятками ползали по змеям. Разъяренные болезненными укусами змеи напрасно пытались наносить ответные удары по крохотным агрессорам. Их пришлось одну за другой вынимать из ящиков и, держа врастяжку, обирать муравьев, которые вонзили свои маленькие жадные челюсти между змеиными чешуйками. Как мы ни старались, все-таки несколько змей подохли от муравьиных укусов.

Бродячие муравьи находятся на марше в поисках пищи несколько недель подряд. Личинки выделяют феромоны, которые циркулируют по всей армии и побуждают ее к движению. Но потом личинки начинают окукливаться и перестают издавать свои химические приказы. Тогда армия останавливается и разбивает лагерь. В ней может насчитываться до 150 тысяч особей, но все они сбиваются в один большой ком где-нибудь в корнях дерева или под нависшим камнем. Цепляясь друг за друга, они образуют своими телами настоящее живое гнездо, с ходами, по которым движется матка, с камерами для куколок. Теперь яичники царицы быстро развиваются, брюшко ее сильно раздувается. И примерно через неделю она начинает нести яйца. За несколько дней она откладывает до 25 тысяч яиц. Из них очень скоро вылупляются личинки, и одновременно из заложенных в камеры куколок выводится новое поколение рабочих и солдат. Личинки опять выделяют феромоны, и армия, сильно пополнившая свои ряды новыми рекрутами, снова отправляется в поход.

Если суперорганизм, образуемый колонией термитов, можно сравнить с антилопой, то организованные агрессивные колонны бродячих муравьев представляют собой как бы насекомый эквивалент хищного зверя. Ненасытные и неотвратимые, несущие смерть любому животному, которое не смогло спастись от них бегством, они — подлинная гроза буша. Малые размеры отдельной особи ничего не значат. Тысячи могут полечь, а мощь армии в целом не потерпит никакого урона. В своих колоннах насекомые образуют суперорганизм, который принадлежит к самым свирепым, самым сильным и самым долговечным обитателям леса.

Насекомые населили Землю раньше, чем позвоночные, им и сегодня отведена на ней выдающаяся роль. Нет такого вида растений, которыми так или иначе не пользовались бы насекомые. В некоторых районах Африки они постоянно уничтожают три четверти урожая, выращенного человеком. Даже в Соединенных Штатах Америки, где, казалось бы, в распоряжении фермеров — самые современные меры защиты, насекомым все равно достается десять процентов урожаев. Хлопковый долгоносик заражает хлопковую плантацию — и миллионеры оказываются банкротами. Колорадский жучок распространяется по посадкам картофеля — и люди голодают. Насекомые не только отнимают у человека пищу, они сосут его кровь, зарываются ему под кожу и заражают его всевозможными опасными болезнями. В отместку человек обрушил на насекомых все мыслимые способы ведения войны. Он палит по ним из огнеметов. Он бомбардирует самцов радиоактивными частицами, стерилизует их, а затем выпускает в огромных количествах на волю, обрекая целые поколения самок на бесплодие. Он синтезирует все новые химические яды самого убийственного действия и опрыскивает ими целые районы. И все-таки, несмотря на колоссальные затраты труда и денег, человеку не удалось до сих пор истребить ни один вид насекомых[2]

Златоглазка в полете

Эпитафитная орхидея брассия, похожая на пчелу

Жук на цветке магнолии

Розовый богомол-цветок (Малайзия)

Гусеницы бражника молочайного

Бабочка-репейница выходит из куколки

Крыло бабочки-махаона

Жук-голиаф

Царица-матка в термитнике, окруженная рабочими особями

Танец пчел

Стая саранчи

5. Завоевание вод

На морских побережьях, там, где при отливе на камнях обнажаются обмякшие тела актиний, очень часто можно встретить и другие студенистые комки. Актиния, если ее сдавить, выделяет из сердцевины несколько капель воды. Такие же бесформенные создания, асцидии, под ногой выстреливают кверху тонкой струйкой, за что и получили по-английски наименование «морские спринцовки». Под водой их отличие от актиний и вовсе бросается в глаза. У актинии вокруг одного центрального отверстия собраны в виде цветка щупальца; у асцидий щупалец нет, а отверстий два, и они соединены между собой U-образной трубкой. Вся эта конструкция одета толстым студенистым слоем. Под водой в расправленном виде эти бесформенные комки становятся по-настоящему красивыми. Один европейский вид почти совсем прозрачен, вокруг обоих отверстий — переливчатые нежно-голубые круги, а внутри просвечивают тонкие мускульные кольца трубки, и все животное в целом похоже на изящное изделие из венецианского стекла. У других видов студенистое тело бывает матовым, розовым или золотистым. Некоторые растут гроздьями, как виноград; другие, покрупнее и более вытянутые, живут в одиночку.

Все это — фильтрующие организмы, они втягивают воду через одно отверстие, пропускают ее через полость с щелями в стенках, а затем снова выбрасывают в море через второе отверстие. Частицы пищи, пристающие к стенкам полости, сдвигаются с помощью специальных ресничек на дно, попадают в маленькую кишку, которая отходит от дна, загибается кверху и открывается в отводящее колено внутренней трубки, и таким образом удаляются.

Простое устройство, скромное существование. Но у этих существ родственные связи в самых изысканных сферах. Их древнейшие предки — родня иглокожих. Но гораздо интереснее, что от их, так сказать, кузенов пошли первые в мире позвоночные. Конечно, в современной взрослой асцидии трудно усмотреть признаки такого родства, однако в личинке они заметны. Личинка асцидии похожа на крохотного головастика. Ее шаровидная передняя часть содержит трубку-полость и зачаток кишки. А для перемещения в воде ей служит подвижный хвостик с жестким тяжем внутри, доходящим до середины тела. Этот тяж представляет собой некий намек на спинной хребет. Но личинка владеет им очень недолго. По прошествии нескольких дней она приклеивается носом к камню, теряет хвост и начинает вести сидяче-прикрепленный образ жизни.

Личинка асцидии — не единственный представитель фильтрующих, которые обладают этим многообещающим стерженьком в спине. Такой же есть и у чуть более крупного студенистого существа — ланцетника. Это создание, имеющее форму узкого листка сантиметров шести длиной, живет, полузарывшись в песчаное дно моря. Передний его конец, торчащий наружу, снабжен венчиком из щупалец, расположенных вокруг отверстия, через которое он всасывает воду. Тело у него тоже устроено примитивно. Какое бы то ни было подобие головы отсутствует, есть только небольшое светочувствительное пятно; нет сердца — только несколько пульсирующих артерий; нет ни плавников, ни конечностей, есть лишь небольшое расширение на заднем конце наподобие оперения стрелы. И однако же в этом примитивном организме можно усмотреть первые намеки на будущую рыбу. К гибкому стержню, который тянется во всю длину его спины, прикреплены поперечные полосы мышц. Животное ритмично сокращает их, и по бокам его пробегают волны, они отталкивают воду назад, а ланцетник продвигается вперед. Он плавает.