Продавцы невозможного - Вадим Панов

– А правду говорят, что он знает всех московских верхолазов?

«Просто вопрос для поддержания разговора или…»

– Правда, – кивнула Пэт. – Отец знает всех.

– Здорово!

У Стена вспыхнули глаза. Девушке стало скучно.

Еще один искатель выгодной партии. Липнут, как мухи на мед, испытывая настоящее возбуждение только при мыслях о связях Кирилла. Обвинять их глупо – мир слишком жесток, каждый ищет возможность зацепиться за хорошее место, но… Но где же душа? Прячется в папашином богатстве?

«А есть ли в этом мире ключ?»

– Какие планы на вечер?

– Пока я здесь.

– А потом? – с нажимом спросил Стен.

– Потом я отсюда уеду, – пожала плечами девушка.

– Ого! Вся семья в сборе, – удивленно произнес Рус, заметив за дальним столиком Мамашу Дашу.

Тетушка Матильды нарядилась по обыкновению ярко: цветастое платье, кричащая бижутерия – связки здоровенных браслетов на руках, массивные серьги и непременная шляпка. Сегодня голову Мамаши Даши украшало нечто «современное», типа продвинутое, но странное – конструкция походила на творение абстракциониста, которому приснился сплющенный противогаз.

– Чему ты удивляешься? – Матильда отставила пустой бокал, а проходящий мимо официант немедленно предложил другой – полный шампанского. – Тетя – близкая подруга Кирилла, хорошо знает Пэт, и в том, что ее пригласили…

– Я думал, здесь вечеринка для молодежи.

– Здесь просто вечеринка, на которую собрались те, кому дорога Пэт.

– Гм… пожалуй.

Мамаша Даша привычно шумела – не ругалась, разумеется, а громко говорила, сопровождая речь обильным количеством жестов и не позволяя себя перебивать. Соседи по столику «благодарно» внимали: Филя тоскливо, Олово – с традиционной невозмутимостью.

– Давно хотел спросить… – Рус взялся за сигареты. – Почему Таратута всегда такой… – Молодой человек пошевелил пальцами, пытаясь выбрать подходящее, но не очень обидное определение. – Такой неряшливый?

– Старый костюм?

– Старый костюм, старая машина, старый портфель… – Рус не был франтом, большую часть жизни проводил в промасленной спецовке, однако, снимая ее, старался выглядеть опрятно. – Насколько я понимаю, Кирилл не самый прижимистый в мире хозяин.

– Кирилл платит отлично, – подтвердила Матильда. – Деньги у Фили есть.

– Тогда в чем дело?

– Филе так удобно.

– Э-э… – Рус недоуменно посмотрел на девушку: – Ему удобно?

– Филя – неряха, – с улыбкой объяснила Матильда. – Его не переделать.

– Но ведь он ведет для Кирилла серьезные дела!

– Ага.

– И?

– Что «и»?

– Ну… – В представлении Руса люди, которые проявляли интерес только к сделкам от полумиллиона и выше, выглядели иначе. Совсем не похоже на шустрого, без конца вворачивающего латинские изречения Таратуту. Даже уголовники, которых довелось повидать парню, старались нарядиться «богато», продемонстрировать свой вес наиболее доступным способом. – Не зря ведь говорят, что по одежке встречают.

– Люди умные понимают, кто такой Филя, или догадываются в самом начале разговора. А дураков навещает Олово и объясняет, что Филя – не клоун.

Говорливая Мамаша окончательно утомила собеседников. Таратута куда-то исчез, а Олово размяк. Подпер голову рукой и с трудом держал глаза открытыми – маленький слуга отчаянно боролся со сном. Впрочем, Мамашу Дашу это не смущало – разгоряченная шампанским женщина продолжала трещать, не обращая никакого внимания на состояние слушателя.

– Олово ведь не просто слуга, так?

Взаимоотношения внутри этой компании до сих пор оставались для Руса загадкой. Кирилл – известный антиквар, богач, человек, которого стороной обходят все московские уголовники, почему он живет на Болоте? Вхож в дом почти всех верхолазов, а на торжество пригласил соседку-гадалку. Вкладывает миллионы в различные проекты, а обходится помощью одного-единственного слуги. А когда тот куда-то уезжает, сам готовит себе еду.

– Почему ты спросил? – тихо поинтересовалась Матильда.

– Мы с тобой вместе. – Рус прикоснулся к ее руке. – Я надеюсь, мы вместе надолго. А Кирилл считает тебя… наверное…

– Членом семьи, – спокойно произнесла девушка.

– Он заботится о тебе.

– Да.

– Отца у тебя нет, получается, рано или поздно мне придется говорить с Кириллом, вот я и хочу знать о нем больше.

Матильда улыбнулась. Пригубила вино и задумчиво ответила на жест Руса – тоже провела пальцем по его руке.

– У Кирилла нет «просто» друзей, «просто» слуг, «просто» помощников. Все люди, которые оказываются рядом, становятся ему близки. И он долго, очень долго тянул нас вперед.

– Тянул?

– Скоро его сменит другой человек.

Рус тряхнул головой:

– Я не понимаю…

– И не надо. – Матильда потянулась и быстро поцеловала друга в губы. – Обо мне тебе все равно придется говорить с ним.

– Хотел бы я так же – за три года в магистры!

– Деньги заплатила, вот экзамены и проставили.

– В Универе денег не берут. Да и смысла нет торопиться…

– Я с Пэт экономическое право сдавал – она лучше профессора предмет знает!

– Тебе придется все шесть пахать! И хорошо еще, если диплом защитишь!

– Не глупее некоторых!

– Патриция! За тебя!

Но возглас потонул в шуме. Слева смеются, справа шепчутся, в конце стойки страстно целуются. «Нанодевальвация» давит на уши самым новым хитом, извиваются на сцене потные музыканты, собственным примером горяча тех, кто выбрал танцпол. Самый большой зал «Стоп-крана» забит под завязку, кое-где над головами уже мелькают сдернутые блузки. Градус веселья поднимается с каждой секундой.

– Или сейчас, или завтра, – улыбнулся администратор, протягивая Кириллу микрофон. – Поверьте, я знаю, что говорю.

Администратор провел немало вечеринок и видел, что публика на грани – скоро, очень скоро начнется развеселый хаос.

– В таком случае – сейчас.

– Отлично!

Хит закончился, однако взявшиеся за следующую песню музыканты с удивлением обнаружили, что их отключили. В зале заулюлюкали.

– Что случилось?!

– Музыку!!

– Почините музыку!!

– Ребята! – Администратор выкатился на сцену. – Пара слов от организатора вечера! Пара слов, и праздник продолжится!

– Только быстрее!

– Аплодисменты спонсору!

– А пиво и дальше будет бесплатным?

– А шампанское?

– А можно что покрепче?

Развеселый молодняк, которому только предстоит попробовать жизнь на вкус. И среди них – Пэт, раскрасневшаяся, позабывшая обо всем на свете, счастливая.

Улыбающийся Кирилл остановился в правом углу, музыканты отошли левее, и шестеро пыхтящих служителей выкатили на сцену платформу, закрытую тентом из плотной ткани.

– Господа! – Оператор вывел микрофон на полную мощность, а потому голос Грязнова достиг самых дальних уголков «Стоп-крана». – Господа, я человек пожилой, мне пора уходить, но клуб останется в вашем распоряжении до утра.

– Ура спонсору!

– Поставьте ему памятник!

– Музыку! Верните музыку!

– Мы вас любим!

– А кто это?

– Не знаю!

– Папаша Пэт!

– Пэт – отличная девчонка!

– Она уже магистр!

В конце стойки страстно целовались.

Кирилл поднял руку, призывая народ к тишине, и продолжил:

– Напоследок я хочу сказать, что сегодня большой день не только для моей дочери, но и для меня. Я горжусь своей девочкой… Патриция? – Прожектор выхватил стоящую рядом со сценой Пэт. – Патриция, возможно, когда-то я не был хорошим отцом, но, как мне кажется, я исправился…

– Вы лучший!

– Ура!

– Верните музыку!

– Я хочу сказать, что мне повезло. У меня есть ты: замечательная, умная, красивая… Когда я смотрю на тебя, то понимаю, что ты справишься с чем угодно. Когда я смотрю на тебя, я понимаю, что прожил жизнь не зря. Ты делаешь меня счастливым, дочь, только тем, что ты есть. И все, что я могу, – дарить тебе маленькие забавные подарки.

Ткань соскользнула, открыв пронзительно желтый «Ламборджини». По залу прокатился удивленный вздох.

– Папа!

Пэт бросилась Кириллу на шею.

Анклав: Франкфурт

Территория: Zwielichtsviertel

Клуб виртуальных игр «Эверест»

Плохие и хорошие вести часто приходят в одном конверте

– Это была бойня! Самая настоящая бойня! – На глазах Красной выступили слезы – боль не утихла. Роза придавила ее, затолкала глубоко внутрь, забыла о ней, когда хладнокровно помогала уносить ноги двум счастливчикам, сумевшим вырваться из кольца парашютистов. Довела их до самого Франкфурта, спасла… И только теперь, когда ребята оказались в безопасности, дала волю эмоциям.

– Палачи, – выдохнул Крюгер.

– Озверевшие дикари! – рявкнула Ева.

Сорок Два зябко передернул плечами, но промолчал.

Они собрались в совещательной комнате. Большой стол, изрядную часть которого занимал встроенный в столешницу сенсорный дисплей, мониторы на стенах, жужжащие системные блоки… Именно в этой комнате продумывалась операция по захвату вертолета. Именно отсюда улыбающийся Крюгер отправился за «поплавками». Именно сюда он вернулся, растеряв всех своих людей. Злой, грязный, но без единой царапины.