Настоящая книжка Фрэнка Заппы - Фрэнк Заппа

Мой менеджер вылетел в Европу и почти месяц лихорадочно метался по всему континенту, пытаясь набрать недостающую сумму. Тщетно. Учитывая его переезды, питание, гостиницы и межконтинентальные телефонные переговоры плюс затраты на переписчиков (не говоря уже о тех двух-трех годах, что я потратил на сочинение музыки), к моменту отмены концерта я уже истратил 125 000 долларов наличными.

Вторая история такова: в 1980 году в Амстердаме директор Голландского фестиваля пришел ко мне в гостиницу и сообщил, что организаторы хотят устроить «специальное исполнение моей оркестровой музыки» с участием «Резиденти-оркестра» (из Гааги), а также исполнение других вещей, поменьше, Нидерландским духовым ансамблем — все эти концерты состоятся в рамках «специальной недели» фестиваля.

Я сказал ему, что уже получал подобные предложения в прошлом (включая одно от Симфонического оркестра Осло, чьи музыканты решили, что репетиции удастся впихнуть в два дня), и в красочных выражениях поведал венскую историю.

Я сказал, что было бы просто чудесно услышать музыку на концерте, но поскольку ее довольно много, а материал весьма сложный, я не намерен обсуждать этот вопрос, если не гарантируются по меньшей мере трехнедельные репетиции, и никоим образом не собираюсь больше вкладывать в подобные замыслы собственные деньги.

Он меня заверил, что они жаждут воплотить замысел в жизнь, вопрос о графике репетиций можно утрясти, и мало того — ВСЕ РАСХОДЫ они берут на себя!

Голландский фестиваль вложил сумму, в пересчете составившую 500 000 долларов. Были заключены соглашения с «Си-Би-Эс» на запись и выпуск пластинок, наняты новые переписчики, наняты музыканты из Соединенных Штатов для исполнения партий, подлежащих звукоусилению, нанят технический персонал для ухода за аппаратурой (концерт должен был состояться в зале на восемь тысяч зрителей) и объявлено рок-турне по Европе (для частичного покрытия расходов на перевозку аппаратуры и жалованье приглашенным американцам — я снова работал бесплатно) — и все это в качестве подготовки к очередному летнему оркестровому концерту, который ждала печальная участь его предшественника.

Что произошло? Ну, для начала рассмотрим экономическую сторону подобного проекта. В нем участвует множество музыкантов, и всем нравится получать деньги (это еще мягко сказано). Кроме того, поскольку требовалось звукоусиление, нужна специальная аппаратура, чтобы звучание в зале вышло как можно чище. (Зал назывался «Ахой» — чудесный образец голландской закрытой арены для велосипедных гонок с бетонным полом и круглым наклонным деревянным треком). К тому же намечалась запись музыки, требующая дополнительных затрат на аренду аппаратуры, жалованье звукооператоров, дорожные расходы и т. д. и т. п.

Деньги, выделенные голландским правительством, покрывали расходы на жалованье голландским музыкантам за репетиции и концерт, а также стоимость аренды репетиционного зала. Все прочие расходы, как водится, моя забота.

Я должен был найти способ оплатить аппаратуру для звукозаписи, услуги звукооператора, сеансы записи (сверх платы за концерт) и всю дальнейшую подготовку альбома к выходу в свет (монтаж, оформление и прочее). После подписания договора с «Си-Би-Эс» эта проблема решилась.

Далее: как оплачивать репетиции и дорожные расходы американским музыкантам, а также их жалованье за концертное выступление? Мы выкрутились, наметив четырехнедельное рок-турне между первыми репетициями оркестра (неделя до 20 апреля) и всеми остальными (вторая половина мая, перед самым началом концертов).

Группе, которую я намеревался привезти из Штатов, предстояли в общей сложности семнадцать недель работы — в основном репетиции, не считая четырех недель рок-концертов, одной недели концертов с оркестром и пяти дней записи. Девять человек в группе, каждому за семнадцать рабочих недель заплатят 15 000 долларов плюс дорожные расходы, питание, гостиницы и так далее.

Незадолго до начала репетиций в Соединенных Штатах Винни Колаюта и Джефф Берлин позвонили нам в контору и попытались заключить тайные сделки о повышении жалованья им лично, сказав при этом: «Остальным не говорите».

Услышав об этом, я решил обойтись на концерте без электроинструментов и тем самым сэкономить немало времени и кучу денег на переезды музыкантов, а заодно избавиться от хлопот с репетициями. В силе оставались планы выступлений чисто акустического оркестра в менее вместительных залах. Оставались в силе и планы записи альбома… пять дней записи после концертов.

Примерно через неделю после неудачного налета американских музыкантов в нашу контору пришло письмо от руководителя «Резиденти-оркестра». Кроме всего прочего, там говорилось, что оркестровый комитет (группа музыкантов, которая представляла членов оркестра в спорах с администрацией) нанял адвоката и готов начать переговоры о гонораре, полагающемся ИМ за запись пластинки.

Поскольку я уже получил в «Си-Би-Эс» деньги для выплаты им по соответствующей таксе, подобное требование было попросту нереальным: я никогда не слышал, чтобы музыканты требовали от композитора отчислений за исполнение написанных им произведений, и мне показалось нецелесообразным создание опасного прецедента, который мог повлиять на заработки других композиторов, вынужденных потакать этому сборищу алчных ремесленников.

Вскоре директор оркестра и тот организатор Голландского фестиваля, который предложил всю затею, прилетели в Лос-Анджелес, чтобы окончательно утрясти все детали.

Они явились ко мне домой около полуночи. Примерно в половине второго я заявил, что у меня нет ни малейшего желания видеть их жалкий продажный ансамбль, и я ни при каких условиях не разрешу им исполнять мои произведения. Они довольно поспешно удалились.

Некоторое время спустя было установлено, что все эти межконтинентальные забавы довели мои «вложения в серьезную музыку» примерно до 250 000 долларов, а я так и не услышал ни единой ноты.

Итак, вот они, народ… две оркестровые глупости: умозрительный двойной концерт для неслышных инструментов на двух материках, великолепно исполненный самыми выдающимися музыкантами нашего времени.

Фрэнк Заппа, журнал «Мьюзишн» № 36, сентябрь 1981 года.

Извлек ли я урок? Куда там!

Для всех, кто когда-либо считал меня тупицей (если не хуже), данный раздел станет лишним подтверждением их правоты. Голландскую сделку благополучно похоронили, и на горизонте замаячила еще одна… в Польше… более того, с двумя разными оркестрами в Польше и с одним неизменным результатом: МУЗЫКИ НИКАКОЙ — ЗАТРАТЫ ОГРОМНЫЕ. Так или иначе, в конце концов, я сказал: «От этих европейских оркестров — сплошной геморрой».

В большинстве проектов участвовали власти — когда муниципальные, когда государственные, — то есть проект предлагали «официальные лица», которые якобы и должны были за него платить.

Тогда-то я и решил взять быка за рога, самому за все заплатить и поработать с Настоящим Американским Оркестром.

Мы заключили соглашение с Сиракьюзским Симфоническим. Наметили дату: 30 января 1983 года в Линкольн-центре. Музыка должна была исполняться и записываться в Соединенных Штатах.

Так или иначе, ПОСЛЕ заключения договора кому-то из «руководящих кругов» Сиракьюзского Симфонического пришло в голову УДВОИТЬ согласованную плату с помощью целого свода маловразумительных «правил местного профсоюза». Сиракьюзцы назначили себе цену куда выше рыночной.

Поэтому я сказал — точнее, на сей раз уже закричал: «нахуй! Я не намерен подчиняться каждому сумасшедшему вымогателю из американских профсоюзов!» — и решил нанять оркестр «Би-Би-Си» (или равный ему по уровню) в Англии. Мы позвонили в оркестр «Би-Би-Си». Он был ангажирован на пять лет вперед.

Это был как раз подходящий оркестр, поскольку он специализировался на современном репертуаре. НО он был занят. Поэтому мы позвонили в Лондонский Симфонический — и сначала там ответили, что ОНИ тоже заняты.

Они как раз заканчивали фонограмму к фильму и намеревались взять двухнедельный отпуск, а потом приступить к записи ЕЩЕ ОДНОЙ фонограммы.

А Лондонский Симфонический оркестр целиком и полностью зависит от музыкантов — это «кооператив». ОНИ решают, кто станет дирижером и что они будут играть. Когда им предложили мой план, они проголосовали за него и за отмену отпуска, поэтому я взялся за дело. После тридцатичасовых репетиций мы отыграли один концерт и приступили к записи.

Первое незначительное бедствие: не удалась задуманная схема размещения музыкантов. Помещение, которое мы сняли, оказалось меньше, чем на присланном мне плане (на чертеже отсутствовал стационарный киноэкран, отобравший у нас восемь футов в глубине сцены), и пришлось подыскивать для записи другое место.