Весь этот мир не ты - Ана Сакру

ловлю бешеное биение сердца, забираюсь ладонями под футболку и провожу по горячей гладкой коже. Чувствую, как мышцы пресса напряженно сокращаются от моих прикосновений, нахожу дорожку жестких волос от пупка. Словно слепой скрупулёзно составляю карту его тела в своём воображении. Мои глаза плотно закрыты, мне страшно снова провалиться в реальность из этого чувственного небытия.

Ник что-то делает со мной, где-то трогает, но всё кажется таким гармоничным и правильным, и я так сосредоточена на собственных ощущениях, что не различаю отдельные прикосновения, воспринимая всё скопом. Кажется, мою грудь уже не прикрывает топ, на секунду становится прохладно, а потом левый сосок сладко ноет, оказавшись во рту Ника. Я шумно выдыхаю и зарываюсь лицом в его склоненную над моей грудью макушку. Между ног начинает сладко ритмично пульсировать. Телу становится жарко. Мне знакомы и нет эти ощущения. Я трогала себя раньше, но это так по-другому: остро, томительно и стыдно. Я жмурюсь ещё сильней, погружаясь в спасительную темноту. Жадно прислушиваюсь к себе. Никита нетерпеливо дергает шелковый пояс моих брюк, но одной рукой ему неудобно, и я машинально помогаю. Паника в мозгу вспыхивает лишь на мгновение, но быстро сменяется удушливой волной желания, когда его ладонь ложится у меня между ног.

— Всегда больше любил юбки, — бормочет Аверин недовольно, а я нервно хихикаю. И снова громко выдыхаю, чувствуя, как его пальцы медленно погружаются в меня. Внутри всё сжимается, влажные звуки рвут барабанные перепонки, заставляя мучительно краснеть. Никита снова целует меня в губы, имитируя языком движения руки во мне. Голова кружится, и тело млеет. Наверно так себя чувствуют, когда говорят, что растекаются лужицей. Я снова думаю о том, что пора его остановить, бедро жжёт от горячей прижатой к нему твёрдости, в воздухе уже витает мускусный запах возбуждения, забивается в ноздри. Но я вновь малодушно оттягиваю момент, не нахожу в себе сил прекратить.

Глава 25. В машине

В какой-то момент Аверин резко отстраняется, и я даже открываю глаза от неожиданности, встречаюсь с его мутным взглядом. Он молча снимает меня с колен и подталкивает на заднее сидение, затем перелезает сам. И я опять оказываюсь у него на коленях, только теперь прижатой спиной к его груди. Его дыхание становится шумным и рваным. Мою шею, плечи покрывают жалящие поцелуи-укусы. Он приподнимает меня, стаскивает мои штаны прямо с бельем, возится с собственной ширинкой. Я сглатываю, но в горле от волнения нестерпимо сухо. Ноги дрожат от страха, возбуждения и адреналина. Вцепляюсь в кресло впереди, так что ногтевые пластины начинает ломить. Ник поворачивает мою голову к себе за подбородок и целует: глубоко и жадно. Так, что мне становится нечем дышать. Тело само выгибается в пояснице, ягодицы трутся об обжигающую эрекцию.

Может я и пожалею, но точно не сейчас. Сейчас я уже могу думать только о том, что хочу быстрее испытать это. Пусть вот так, на парковке в машине, почти случайно. Плевать. Сейчас мне уже плевать. Его руки лихорадочно сминают моё тело, сдавливают грудь, оттягивают соски, гладят живот, бедра, заставляя сильнее выгнуться. Спускаются к промежности и разводят ноги шире. Пальцы поглаживают набухшие складки, находят клитор, и я судорожно всхлипываю Никите в рот, а потом всасываю в себя его язык. Между ног словно взрываются миллионы маленьких шипучих пузырьков. На месте усидеть невозможно, лоно сжигает странный жаркий зуд, внизу живота все сладко сжимается, ловя пустоту. Звук разрываемой фольги, какое-то копошение за спиной. Я запрокидываю руку назад и притягиваю его голову еще ближе к себе, жмурюсь сильнее, стараясь не думать, и безвольно приподнимаюсь за рукой Никиты на моём бедре, а потом медленно опускаюсь на него. Дыхание выбивается, из горла вырывается жалобный стон, перемешанный с его хриплым " бля, Лин…", и я чувствую, что растягиваюсь до предела. От непривычного ощущения меня начинает крупно лихорадить, но боли как ни странно нет. Лишь чуть- чуть в самом начале, и сейчас немного печёт. Но это совсем не похоже на то, что мне рассказывали. Я чувствую тянущую наполненность, дискомфорт может быть, но точно не боль. Странно…Может я из тех, у кого вообще нет девственности?

Но додумать я не успеваю, так как Ник разрывает поцелуй и прижимается к моей шее, втягивая кожу, а его рука на моём бедре заставляет меня начать двигаться, задавая темп. Вторая ладонь так и остается на моем клиторе и все быстрее поглаживает его.

Вот чёёёрт. Мой рот приоткрывается, жадно ловя воздух, пальцы впиваются в обивку переднего сидения в поисках опоры, между ног все саднит и одновременно сладко скручивает. Это чем-то напоминает верховую езду, которой я занималась много лет, только теперь меня одновременно словно пронзают насквозь. На коже выступает испарина. Я чувствую её капельки на висках, вдоль позвоночника, слизываю над верхней губой. В салоне моментально потеют окна от нашего жаркого дыхания. Никита чуть меняет позу, теперь ему удобней подаваться навстречу мне, отчего проникновения становятся глубже и резче, темп непрерывно нарастает с каждой секундой, отчего я начинаю неконтролируемо стонать уже в голос, заглушая влажные шлепки сталкивающихся бедер. Его пальцы скользят вдоль моего позвоночника, с силой нажимая, наверно оставляя красные следы. Я прогибаюсь глубже под их давлением, обхватываю переднее сидение руками. Промежность жжёт, и, кажется, в том числе от его взгляда. Я почти уверена, что он смотрит сейчас туда, где мы соединяемся. От одной этой мысли между ног еще обильней выделяется влага. Я отрывками слышу его жаркий шепот: "бля, кис, почему ты такая узкая"…" офигеть"…" не могу долго"… Я не всё понимаю, в ушах шумит, но меня жутко заводит его бормотание, повергает в транс.

Постепенно темп становится слишком быстрый, почти нестерпимый. Ноги сводит от напряжения, лоно горит в болезненном удовольствии, стоны захлебываются друг в друге. Я запрокидываю голову, чувствуя, как внутри нарастает, закручивается что-то мучительное, невообразимо сладкое, грозящее накрыть с головой. Оно дрожит совсем рядом, но пока ускользает в последний момент.

Ник резко хватает меня за бедра, жестко фиксируя, прижимается лбом к моему затылку и начинает с силой насаживать на себя. Я отпускаю переднее сидение и завожу руки назад, пытаясь обнять обхватить его, слепо вожу ладонями по его телу, голове, безвольно обмякаю как тряпичная кукла, лишь внутри всё напряжено, мышцы лона жадно сжимаются вокруг таранящего члена, пытаясь удержать в