От счастья не убежишь - Каролин Лэмпмен

В суматохе прощания никто не заметил на щеках Стефани смущенного румянца.

Наконец гости скрылись за поворотом.

– Если хочешь поехать верхом, поторопись, – заметила Кейт. – Мужчины скоро отправятся на работу.

Они вернулись в домик, и Кейт достала из шкафа амазонку.

– Мне ее подарил Джонатан. Ему, видишь ли, взбрело в голову, что мне пора учиться ездить верхом. – Она грустно улыбнулась. – Тот редкий случай, когда ему не удалось добиться своего. А амазонка мне уже давно мала. Тебе будет коротковато, но с сапогами это ничего.

Вскоре Джош, чуть не прыгая от радости, подвел Стефани к смирной пегой лошадке с дамским седлом на спине. Рядом ждали Коул и Чарли.

– Это Заплатка, – торжественно представил лошадку Джош. – Она горная лошадь, и, папа говорит, одна из лучших.

– Привет, Заплатка. – Стефани радостно засмеялась, когда кобыла потерлась головой об ее протянутую ладонь. – Я думаю, мы подружимся.

– Вы и впрямь готовы? – спросил Чарли.

– Готова, да еще как! – Она поставила ногу в его сложенные ладони и села в седло.

...Мозолистые руки подсаживают ее в седло.

– Править вы сумеете, мисс Стефани. Помните одно: не боритесь с лошадью, а работайте вместе с ней.

Стефани подташнивает от страха и волнения. Устланный соломой пол так далеко внизу...

– Стеф! – При звуке его голоса воспоминание ускользнуло во тьму. – С вами все в порядке? Вы что-то вспомнили?

Она грустно покачала головой.

– Я вспомнила, как в первый раз села на лошадь. – Она вздохнула. – Почему я не могу вспомнить ничего путного?.. Ладно, по крайней мере я знаю, что уже ездила верхом.

С первых же шагов Стефани очень хорошо поняла, почему Джош выбрал эту лошадь для сбивания масла. Аллюр у нее был зубодробительный. Впрочем, какая разница? Ехать верхом – это великолепно.

– Коул, пожалуйста, откройте ворота! Нам с Заплаткой нужно хорошенько размяться.

Коул засмеялся.

– Совсем по-женски: дай вам палец, вы всю руку откусите. Ладно, сейчас оседлаю Сумрака, и мы с ним выведем дам на прогулку.

Стефани не могла дождаться, когда Чарли отодвинет засов. Наконец Коул направил Сумрака вперед, в прерию, и Стефани последовала за ним. Коул придержал коня, чтобы Стефани могла ехать с ним наравне.

– Вы просто скажите, куда ехать, – попросила она.

Коул с улыбкой указал рукой на несколько деревьев, видневшихся примерно в полумиле от всадников.

– Земля между нами и той рощицей гладкая и безопасная.

Стефани кивнула и легонько пришпорила кобылу.

– Вперед, Заплатка! Покажем мужчинам, как это делается!

Коул неспешным галопом скакал за Стефани. Сомнений нет: она – опытная наездница. Держится в седле, словно срослась с лошадью, и кошмарная рысь Заплатки ей, по-видимому, совершенно не мешает.

Они остановились под раскидистым деревом.

– Чудесно! – воскликнула Стефани. Глаза ее сияли от удовольствия. – Гораздо веселей, чем шить.

– И получается у вас гораздо лучше. Стефани бросила на него озорной взгляд.

– Мне повезло! Плохую наездницу вы бы к своим лошадкам не подпустили.

– И был бы прав! Едем, покажу вам здешние места.

Все утро они наслаждались прогулкой верхом. Коул показывал Стефани окрестности и рассказывал забавные истории, приключившиеся в этих местах с ним и его братом Леви. Лишь один раз их веселье было омрачено. Ниже по ручью Стефани увидела пепелище – обугленные бревенчатые стены и пустые глазницы окон – и спросила Коула, что здесь случилось.

– Это хижина Чарли, – ответил Коул, и на его лицо легла тень. – После смерти жены он ушел отсюда и больше не возвращался.

– Он был женат? – Стефани не могла себе представить Чарли в роли семьянина.

Коул кивнул.

– На индианке по имени Лунный Цветок, мы называли ее Луноцветка.

– Что же произошло?

Коул заерзал в седле.

– Банда конокрадов... Они надругались над ней. Чарли пришел – и увидел... Она прожила еще два дня. Когда она умерла, он поджег хижину. Потом уехал, и папа вместе с ним. Шесть долгих дней их не было. Когда вернулись... выглядели они так, словно заглянули в преисподнюю. – Коул покачал головой. – Кейт спросила: «Вы это сделали?» И Чарли кивнул. Просто кивнул. Никто никогда больше об этом не заговаривал. Но я этого никогда не забуду.

Стефани поежилась под жарким летним солнцем. Веселый шутник Чарли...

– Наверно, он очень ее любил.

– Да. – Коул потянул за узду, разворачивая Сумрака. – Все это дела давно минувших дней. Не возражаете, если мы поедем вниз по ручью и дадим лошадям отдохнуть перед обратной дорогой?

Стефани поднялась на пригорок и увидела внизу поросший травой луг. Она крикнула, обернувшись:

– Эй, догоняйте! – И пустилась вскачь.

Сумрак в несколько секунд догнал и обогнал Заплатку. Коул уже спешился, когда подъехала Стефани.

– Я не жалею, что проиграла! – воскликнула Стефани. – Какое удовольствие – даже смотреть на его галоп! И как же, наверно, чудесно сидеть на нем верхом!

– И не надейтесь! Он не подчинится женщине.

По огоньку в глазах Коула Стефани поняла, что он ее поддразнивает. Он обхватил ее за талию, легко снял с лошади и поставил на землю.

Едва дыша, Стефани отошла на несколько шагов и осмотрелась. Коул привязывал лошадей. Деревья возле ручья уже надели осенний наряд и сверкали красным золотом под ослепительной голубизной неба.

– Как красиво!

– Угу. Пить хотите?

Стефани кивнула, и Коул показал ей, как сложить ладони, чтобы донести до рта глоток прозрачной холодной воды. Но Стефани каждый раз проливала больше, чем выпивала. Услышав сдавленный смешок, она вскочила, выплеснула оставшуюся воду в лицо Коулу и бросилась бежать.

– Ах ты... – Коул попытался схватить ее, но Стефани оказалась проворней. Он гонялся за ней по лугу: вот-вот, казалось, поймает! Но каждый раз она успевала увернуться.

Наконец они остановились лицом к лицу. Каждый следил за движениями противника.

Коул сделал ложный выпад вправо и, как только Стефани метнулась влево, бросился на нее, сбил ее с ног, и оба, хохоча во все горло, покатились по траве.

– Будешь еще брызгаться?

– А почему я одна должна быть мокрой? – еле выговорила Стефани.

– Придется тебя тоже искупать в наказание. – Коул выразительно покосился в сторону ручья.

– Ты не осмелишься...

– Еще как осмелюсь. Только ты, пожалуй, до смерти промерзнешь на обратном пути.

Он перекатился на живот, придавив ее своим телом, и принялся тереться мокрыми щеками, носом, лбом об ее лицо...

– Вот мы и квиты.

Она потрогала его усы.

– Не совсем. Ты забыл одну мокрую деталь.

– Это легко исправить, – прошептал он и потерся усами об ее губы. Прикосновение превратилось в поцелуй, удивительно мягкий и нежный. Оба они растворились в океане чувств. Стефани обвила руками его шею. Он начал осторожно вынимать шпильки из прекрасных каштановых волос.