Квартирант - Золотина

снегу, а мальчугана вообще пришлось нести, так как своим ходом передвигаться он категорически отказывался, падая на спину, дергая ногами и крича при этом что-то благим французским речитативом. Зашли в квартиру мы со спецэффектами. Мальчишка продолжал кричать, при этом тарабанил по Сереге своими маленькими кулачками с побелевшими костяшками. В прихожей нас встретили Елизавета Марковна и кот. Развеселый пес тут же схлопотал от кота по морде то ли за излишнюю веселость, то ли для профилактики. А старушка брезгливо схватила мальца за ухо двумя пальцами одной руки, а второй рукой крепко так тряханула его за шкирку, как паршивого котенка. Еще немного и мне показалась, что она сейчас найдет лужу, в которую его надо натыкать носом для устрашения. При этом Елизавета Марковна строго и быстро заговорила по-французски. Малыш при звуках знакомого языка моментально успокоился. Обмяк, и стал маленьким испуганным малышом, а не затравленным зверком, которым был буквально пару минут назад. Голос старушки стал более нежным. Он не только успокаивал, а практически вводил в какой-то транс. Мальчишка послушно снял обувь, пошел вслед за Елизаветой Марковной в ванную комнату. Вымыв тщательно руки с мылом, он даже сделал попытку пригладить свою непослушную копну волос мокрыми руками, но та непокорными прядями опять приобрела изначальную форму, мягко говоря, творческого беспорядка. Когда мы все наконец-то вымыли руки и лапы, Елизавета Марковна менторским голосом пригласила всех к столу при чем сначала на русском языке, а потом на французском. То ли интонация голоса, то ли звук нескольких языков привели нас до противности в покладистое настроение. За столом мы все сидели аккуратно, сложив руки и предельно выпрямив спины. Даже пес подобрал вечно висящие слюни, а кот вытянул в струнку свое могучее тело. Чаепитие с булочками и бутербродами прошло на высшем уровне в духе светских мероприятий. Все были предельно вежливы и улыбчивы. Разговор за столом сводился к: «Очень вкусно…», «Передайте пожалуйста…», «Спасибо большое…». И только сытый желудок начал возвращать всех в естественное для каждого из нас состояние – пес развалился на полу и вокруг его брылей начала собираться привычная лужица из слюны, кот распластался на подоконнике, бесстыдно вывалив набитое едой пузо, мы с Сергеем перебрались в кресла и каждый по-своему, но удобно устроился в них, мальчик откинулся на спинку стула, и довольная улыбка блуждала на его лице при этом он украдкой поглаживал свой живот. И только Елизавета Марковна, проводя какие-то хитрые манипуляции с табаком, папиросной бумагой и мундштуком, поглядывала на нас слегка строгим взглядом. Время как будто замерло. Опять возникло ощущение как в упомянутой уже «Алисе в стране чудес» – сцена чаепития. Сейчас пробьют часы и произойдет смена чашек и блюдец и соответственно мест чаепития. Я не успела закончить мысль в голове, как часы действительно пробили время.

«Тьфу ты, чертовщина какая-то», – не сдержалась я.

«Ну… до чертовщины далеко конечно, но все же. Сергей, не соблаговолите ли Вы, любезный, поведать нам где выискали этого мусьё (monsieur)». Я тут я и ощутила это противно приятное чувство мести. Вот сейчас Сереженька на себе прочувствует всю ядовитость нашей разлюбезной старушки. Судя по всему, весь мой вид дал Сергею понять, что именно я думала в этот момент, потому что его глаза сузились как у дикого кота перед прыжком и он даже слегка укоризненно покачал головой. Я фыркнула и приняла позу победительницы. Но не тут-то было. Я не учла один момент: Сергей – мужчина, к тому же еще чертовски обаятельный мужчина. Он опять улыбнулся, едва заметно наклонил голову набок, что придало его лицу легкую лукавость, при этом еще всем телом слегка подался в сторону Елизаветы Марковны. И она поплыла. Ну просто снежная королева, которая на моих глазах превращалась в растаявшую снежинку. Мое бурное воображение уже рисовало следующую картину происходящего – старушка кокетливо машет руками в Сережину сторону и со словами: «Шалун» или на худой конец «Проказник Вы, Сереженька», улыбается ему в ответ и гладит французского мальчонку по растрепанным волосам. Но я поспешила. Определенно поспешила. Наша старушка оказалась очень при очень коварной особой. После того, как она улыбнулась Сереже в ответ своей фирменной и не менее широкой улыбкой, она поднесла к губам мундштук. Глубоко затянулась табачным дымом, замерла на пару секунд и потом опиумной струйкой выпустила его обратно в воздух. Еще немного и я стала бы ожидать колечки из дыма. Но Елизавета Марковна заговорила. Ох, как она заговорила. И каждое слово словно гвоздем прибивало не только Сергея, но и меня, кота и пса в комплекте. И только французский мальчик в силу незнания русского языка чувствовал себя беззаботно и, по-моему, даже блаженно счастливо.

«Ни один уважающий себя мужчина без объяснений не позволит себе тянуть в дом оборванца, тем более в наше неспокойное время. Да, я понимаю, что Ваша профессия иногда обязывает и более того откладывает жирный отпечаток на образе Вашей жизни и тем более Вашем поведении. Но, помилуйте, господин Сергей, Вы взрослый, разумный, состоявшийся мужчина. Вы что, забыли о наличии у Вас рабочего пространства. У Вас же есть в конце концов кабинет в Вашей конторе? На худой конец Вы могли вызвать машину полиции и забрать мальчика на территорию полиции. Ведь он иностранный подданный и ему ничего не стоит соврать с три короба в посольстве, что ему тут – В ЭТОЙ КВАРТИРЕ – нанесли непоправимый ущерб здоровью, как минимум морально. Вы об этом подумали?»

Мы сидели с открытыми ртами и слушали ее, впитывая каждое слово буквально поверхностью тел, а не только ушами. А ведь старушка права. Да и в конце концов – кто этот мальчишка?

«И в конце концов – кто этот мальчишка?», – Елизавета Марковна как будто услышала мои мысли и проворила мой вопрос вслух. Сережа переводил испуганный взгляд с Елизаветы Марковны на меня и так же затравленно обратно. Потом как-то внутренне собрался, вдохнул, выдохнул, немного посопел и начал повествовать.

Установить личность убитого было не так сложно, как изначально казалось. Эксперты правильно заметили, что внешняя одежда убитого не соответствовала нижнему белью, да и всему телу в принципе. Уж очень ухоженным оказался убитым, о чем говорили и его зубы.

«Более того по пальчикам пробили и поняли, что не наш он человек, а иностранец. Биодокументы его говорил о том, что он француз. А дальше дело техники…», – Сережа на пару секунд прервался, попил водички, поднялся с кресла, немного размял спину и дальше продолжил, но уже в режиме