Путь к власти. Том 1 - Олеся Шеллина

— Если бы нас твой Тихон не выпер из дома, потому что устанавливал какой-то щит, или контур, или что он там устанавливал, то мы бы не попёрлись, как ты выразился, в этот проклятый парк! — Ирине нужно было выплеснуть весь свой страх, свой гнев, свою беспомощность, и кроме меня, ей не на ком было это сделать. Вот только, у меня в этот чертов день столько всего произошло, что разрядка тоже была необходима.

— Ещё скажи, что это я его специально послал, чтобы вы поехали в парк, — процедил я, уже плохо соображая, что несу. — Что таким вот оригинальным способом решил избавиться от бывшей любовницы…

Она меня ударила, и это было неожиданно. Перехватив её руку, я рывком прижал Иру к себе. Секунду смотрел на запрокинутое личико тяжело дыша, а потом грубо поцеловал.

Ирина сопротивлялась. Причём довольно активно. Наверное, я ещё не потерял остатки совести, потому что, почувствовав её протест, отпустил, слегка отстранившись. И тут же столкнулся с её напряженным взглядом.

— Костя, ты что, голый? — спросила она почему-то шепотом и осторожно провели рукой по груди, обнажившейся, потому что полы проклятого халата, который меня наверняка какой-то демон заставил надеть, слегка разошлись.

— Ира, убери руки, иначе я не отвечаю за последствия, — хрипло проговорил я. О чём мы только что говорили? Не помню, ну и хрен с ним. Тем более, что она не останавливалась, продолжая ощупывать напрягшиеся мышцы. — Я тебя предупредил, теперь не обижайся.

По правде говоря, выпускать пар тем способом, который мы оба в итоге избрали, было гораздо эффективнее, и, что уж тут, гораздо приятнее. Не знаю, мы дошли до стола, или я её отнёс туда, такие подробности не отложились в памяти. Запомнилось только то, что я её даже не раздевал. Просто посадил на стол и задрал юбку домашнего платья, которое она надела вместо любимых брюк. Я взял её грубо, без каких-либо прелюдий, но, судя по последующей реакции, Ирине сейчас нужно было как раз нечто подобное.

Когда последние отголоски только что пережитого удовольствия затихли, я прислонил голову к её плечу.

— Я не буду извиняться, — тихо сообщил, и закрыл глаза, понимая, что ничего между нами не закончилось. Что всё только вышло на новый уровень. Так остро, приправлено горечью, так страстно не было ещё ни разу. Даже с ней.

— Ты идиот? — сонно спросила она, не спеша опускать скрещенные на моих бёдрах ноги и одергивать платье.

— Наверное. — Я пожал плечами. — Тебя было довольно легко забыть. Я так думал. — Хмыкнув, провел кончиками пальцев по нежной коже щеки. — Так что, да, я — идиот. И не могу списать свою реакцию на то, что у меня давным-давно никого не было. Это было бы слишком просто.

— И что нам делать? — она вздохнула и легонько укусила меня за мочку уха.

— Черт, остановись, если не хочешь продолжения. — Я нашёл в себе силы отстраниться.

— А если я хочу? — она слегка наклонила голову.

— Лучше не нарывайся, иначе мы так и не доберёмся сегодня до постели. А я, если честно, хочу уже лечь, и чтобы меня побаловали, — я хмыкнул и помог ей слезть со стола.

— Моя комната слишком близко к комнате малышей, — неуверенно проговорила Ира.

— Я как похотливый хозяин поместья затащу хорошенькую няню к себе, когда она будет проходить мимо моей спальни, — я отвел с её лица темную прядку. — Няня же будет проходить мимо моей спальни в самый подходящий для домогательств момент?

— Наверняка это не вызовет подозрений, — Ира хихикнула. — Особенно, учитывая тот факт, что твоя спальня находится дальше по коридору, и мне даже чисто теоретически нечего в этой части дома делать. Но, так и быть, я сделаю вид, что заблудилась. Вот только, как долго мне придётся делать вид, что я прогуливаюсь?

— Недолго, — я улыбнулся. — Можешь начинать прямо сейчас. У меня роскошная ванна, поэтому не нужно тратить время на то, чтобы привести себя в порядок.

— Не задерживайся, а то передумаю, — она сделала шаг к двери. — Как я выгляжу?

— Как будто только что занималась весьма грубым сексом на столе, — совершенно искренне ответил я.

— Правда? — она широко улыбнулась и распахнула дверь, практически столкнувшись с Кларой. — А… Эм… М-да, — произнесла Ира с философским видом.

— Вы закончили? — Клара дождалась нерешительного кивка Ирины и зашла в кабинет. Я посмотрел на свою… а кем мне всё-таки приходилась Лейманова? Ну, пусть будет подруга. Я посмотрел на подругу через плечо Клары и увидел, как она зажала ладонью рот и выскочила из комнаты, прикрыв за собой дверь.

— Клара, что привело тебя сюда в такой час? — я себя поздравил с тем, что сумел составить вполне членораздельную фразу.

— Костя, у тебя в высшей степени превосходное тело, но не нужно его демонстрировать мне, потому что ты для меня: а — слишком молод, б — являешься моим довольно близким родственником, и, наконец, в — ты будущий глава моего клана. Конечно, если ты не стыдлив, то можешь ничего не делать, мне будет приятно любоваться тобой, как произведением искусства.

На этот раз мне хватило совести слегка покраснеть и запахнуть халат.

— Не красней, иначе я решу, что между вами с Ирочкой только что произошла весьма пикантная сцена. — Добавила Клара, видимо, решив меня добить.

— Ну что ты, как такое вообще может прийти кому-то в голову, — саркастически заметил я, вовремя прикусив язык и не добавив, что Ира моим телом тоже как произведением искусства любовалось, ничего больше. Вот люблю я перед женщинами в распахнутом халате появляться. Такое вот небольшое извращение, неужели дамы не порадуют наследника клана Орловых, оценив его достоинства? — Так, что ты здесь делаешь?

— Костя, я пришла выяснить, что ты собираешься делать с организатором этого гнусного нападения? Этот жуткий опыт оставил чудовищный след на наших крошках. — Ну, тут я мог поспорить, сомневаюсь, что близнецы, да и Стёпка что-то поняли. — Меня засунули в грязный багажник, а ты едва не лишился своих детей и этой милой девушки. А ведь там был ещё и твой крестник, — Клара скрестила руки на груди. — Вот я и спрашиваю, что ты намереваешься сделать с этим ублюдком, с этим куском отборнейшего дерьма, с этим…

— Я понял, — подняв руку, прервал этот поток эпитетов. — Я почти уверен в том, кто это сделал. Они использовали наши телепорты, украденные с военных складов, и мне прекрасно известно, у кого эти телепорты в итоге оказались.

— Я не спрашиваю, знаешь ли ты, кто этот моральный урод, это может Матвей выяснить. Я спрашиваю, ты намерен что-либо с ним делать? — с нажимом произнесла Клара.

— Да, — просто ответил я. — Правда, я вынужден буду оставить вас одних, на неопределенное время.

— Это не страшно, — Клара махнула рукой. — Теперь мы будем во всеоружии. Но я хочу услышать подробности: что конкретно ты сделаешь с этим сукиным сыном? Ты сваришь его в масле, а потом четвертуешь? — Мне слабо представлялось, что можно четвертовать, после проварки в масле, и я с любопытством посмотрел на изящную Клару Львовну, ожидая продолжения. — Или ты каминными щипцами будешь вырывать его яйца, и одновременно наматывать на вертел его вонючие кишки?

Вот на этот раз я моргнул. Такое даже представлять себе не буду, чтобы настрой на длинную и продуктивную ночь не сбить. А Клара между тем набрала в грудь побольше воздуха, но я поднял руку, призывая её к молчанию.

— Клара, скажи мне, только честно, ты знакома с императорским палачом? И если да, то насколько близко? Я вот, например, готов поспорить, что вы любовники, и в свежей расчленëнке черпаете вдохновение для любовных игрищ. — Заявил я тётушке, садясь в кресло, скрестив при этом руки на груди.

— Ты говоришь чушь. Естественно, ни с каким палачом я не знакома, — она скрестила руки на груди.

— И не знакомься, ты его плохому научишь, — посоветовал я, чувствуя, как ко мне начинает подкатывать самая аристократичная в мире болезнь — мигрень. — Так, зачем ты всё-таки пришла, ну, кроме того, чтобы помечтать о том наказании, которому в итоге подвергнется Адреас, если Матвей подтвердит, что за нападением стоит именно он?

— Я пришла, чтобы попросить тебя позвонить Виктору Лейманову. И проверь, как работает связь в этом кабинета, потому что мальчик не сумел дозвониться ни до тебя, ни до своей сестры, переволновался и пошел на то, чтобы побеспокоить меня. — Клара покосилась на беспорядок на столе, но ничего не сказала, а развернулась