Сезон воронов - Соня Мармен

– С такого расстояния они все равно подумают, что ты – мужчина. Хотя постой… Кажется, я знаю, что делать! – сказал Дункан, отпуская ее. – Погоди-ка!

Он вынул из сумки плед и протянул его девушке.

– Надень как arisaid[30].

– Но это же плед Макдональдов! Думаешь, отец этого не увидит? Он столько раз дырявил такие пледы, что… – Марион прикусила язык, чтобы не сказать очередную гадость. – Мой отец узнает цвета врага, Дункан. Вы ведь наши враги…

– Не в этой войне, Марион.

Она на мгновение задержала взгляд темно-голубых глаз у него на лице, потом схватила плед и ловко в него завернулась. Он одобрительно улыбнулся.

– Эти цвета тебе к лицу! Теперь ты похожа на супругу главы клана из Гленко. Кто бы мог подумать!

– Катись ко всем чертям, Макдональд! – пробурчала она в ответ и поплотнее запахнула плед.

Как следует одернув свою импровизированную юбку, Марион бросилась бежать к отряду Гленлайона, который как раз выстраивался в боевом порядке в тридцати метрах от того места, где они с Дунканом прятались. «Cruachan!» Ее крик разнесся над равниной, вызвав суматоху в рядах солдат. Десятки мушкетов устремили свои дула на девушку, готовые выстрелить в любую секунду. Марион остановилась как вкопанная. Эхо воинственного крика Кэмпбеллов растворилось в тумане, постепенно пожиравшем холмы Глен Лонана. Повисла леденящая кровь тишина. Джон Buidhe Кэмпбелл направил своего коня к девушке, которая стояла, словно окаменев, и смотрела на добрую сотню повернутых в ее сторону стволов. Дункан вышел из-за кустов, предусмотрительно подняв руки над головой ладонями вперед, и последовал за Марион.

– Fraoch Eilean!

– Проваливайте отсюда! – крикнул им Гленлайон.

– Нам нужно поговорить! Марион хочет с вами поговорить!

– Марион? Боже милостивый! Ты ли это, Марион?

Пара секунд, и лэрд был рядом с дочкой. Лицо его покраснело от ярости.

– Марион Кэмпбелл! Можешь объяснить мне, как ты тут оказалась?

– Папа… Вы не должны сражаться! Родичи не должны проливать кровь друг друга напрасно!

Лэрд Гленлайона смотрел на нее, словно не веря своим глазам. Взгляд его скользнул по тартану Гленко и вернулся к умоляющему лицу дочери.

– Ты не ответила на мой вопрос! – сжимая кулаки, прикрикнул он.

– Я пришла, чтобы предотвратить это бесполезное побоище! Отведите свой отряд назад, отец! Так нужно!

Гленлайон окинул взглядом усеянные красными точками вражеских мундиров холмы и выругался.

– Не вмешивайся в то, что тебя не касается, дочка! Война – это дело мужчин. Возвращайся домой!

– Никуда я не пойду, пока не увижу, что вы отвели войска!

– Мне – отступить? – процедил Гленлайон сквозь зубы. – Отступить перед Аргайлом? Никогда! На этот раз наглец получит по заслугам!

– Папа, Фанад был единственным другом твоего отца! Наверняка он, как и ты, против этого сражения. Подумай сам, ведь сейчас речь не идет о наших личных обидах на герцога Аргайла! Сейчас корона Стюартов сражается с короной Ганноверцев! Если твои люди погибнут, какую помощь ты сможешь предложить Мару и Претенденту? Не стоит сражаться со своими ради чьей-то прихоти! Заклинаю вас, прикажите нашим людям отступить!

Отец выслушал эту тираду молча, с бесстрастным лицом. Только глаза его двигались – глубоко посаженные глаза на изможденном лице. Гленлайон поочередно смотрел то на дочь, то на ее спутника Макдональда.

– Теперь вы! Как вы оказались с моей дочерью, поганец?

– Папа!

– Марион, закрой рот!

Лицо лэрда побелело от гнева.

– Я сопровождаю вашу дочь туда, где она будет в безопасности, сэр!

– Вы за идиота меня держите? Моя дочь – в безопасности в руках мужчины из Гленко! Пресвятая дева! Рассказывайте свои басни кому-то другому, Макдональд!

– Он говорит правду, – подтвердила Марион, которую рассердила реакция отца. – Ему поручили охранять меня.

– Кто же ему дал такое поручение, ты можешь мне сказать?

– Аласдар Ог Макдональд и…

– Аласдар? Что я слышу, дочка! Что ты забыла в проклятой долине?

– Она была не в Гленко! Она была в…

Дункан умолк и посмотрел на Марион, которая стояла и кусала губы от отчаяния. Выбора у нее не оставалось: нужно было рассказать отцу правду.

– В Инверари, – пробормотала она едва слышно и опустила глаза.

– Что? Повтори-ка!

– В Инверари! Я была в Инверари, а потом оказалась в лагере якобитов.

Лэрд кивнул. Заявление дочери ошеломило его. Марион сцепила руки за спиной – совсем как ребенок, ожидающий наказания.

– Что ты там делала? Это ты сказала Арчибальду, что я поведу своих людей в Лорн?

Голос Гленлайона дрогнул от дурного предчувствия.

– Нет. Как ты мог такое подумать?

Лэрд Гленлайона упрямо не отрывал взгляда от луки седла, которую сжимали его пальцы. Глаза его были пусты, лицо искажено тревогой. Марион подбежала к нему и вцепилась обеими руками в полы отцовского пледа.

– Клянусь тебе, папа! Это не я!

Он закрыл глаза и тряхнул головой, потом перевел взгляд на дочь.

– Я озвучил этот план только сегодня утром. Заранее об этом знали только твои братья и ты.

– Кто-то из слуг мог услышать, такое возможно! Молли постоянно подслушивает под дверью! Она могла проговориться.

Лэрд Гленлайона провел рукой со вздувшимися венами по лицу. Рука остановилась на уровне губ. Он размышлял. Дункан рассматривал человека, которого в его клане так яростно ненавидели, – сына палача, погубившего десятки жизней его родичей. «Господь свидетель, да ведь я сейчас пытаюсь спасти шкуру этого самого Гленлайона!» – подивился он про себя.

То была их вторая встреча. В первый раз они столкнулись давно, пять лет назад. Тогда Дункану было всего четырнадцать. С несколькими мальчишками-сверстниками из Гленко они отправились в Гленлайон, чтобы украсть своих первых коров. Лэрд поймал их на месте преступления и отвел к границе, разделявшей их земли, под прицелом своего мушкета. Потом, наподдав каждому под зад, он сказал, что на этот раз их, сосунков, прощает, но пускай это послужит им уроком. Если он еще раз поймает их на своей земле, то повесит без лишних разбирательств, благо ветки у деревьев в Гленлайоне крепкие… «Вы хотели показать себя мужчинами, вот с вами и обойдутся, как с мужчинами!» – пригрозил он, давая понять, что его милосердие небезгранично.

Дункан невольно улыбнулся. Он не считал, сколько раз возвращался в долину Гленлайон с того дня, но всегда старался провернуть дело так, чтобы не быть пойманным. Урок, извлеченный из своих злоключений, он усвоил надежно.

С тех пор хозяин долины Гленлайон сильно постарел. Они с его отцом, скорее всего, были ровесниками, но лэрд выглядел лет на десять старше Лиама. Кожа натянулась на впалых щеках с выступающими скулами, поблекшие от усталости и печалей голубые глаза утонули в глазницах, что подчеркивало форму черепа. Плечи его поникли под тяжестью долгов – наследия, оставленного капитаном Робертом Кэмпбеллом. Он потерял здоровье в попытках вернуть то, что отец легкомысленно продал, чтобы заплатить за свои проигрыши и за виски. Неудивительно, что никого из своих сыновей шестой лэрд Гленлайона не назвал Робертом.