Игра в кошки-мышки - Сьюзен Стивенс

Кэрри не могла рисковать своей дружбой с женщиной, которой она восхищалась. Девушка защелкнула замки чемодана. Лучшее, что она может сейчас сделать, — это попробовать поискать юридической поддержки в Англии. Она и так потратила достаточно времени на наивные размышления о том, что Нико должен знать о ребенке. Он предложил ей брак по расчету. Но нет, она поедет домой и станет жить как раньше. Осталось только дождаться такси, которое отвезет ее в аэропорт, и дни, проведенные на Нироли, останутся в прошлом.

— При каких обстоятельствах мисс Эванс покинула дворец? — Нико побагровел от ярости. Он возвышался над привратником, как скала. — Почему меня немедленно не известили об этом? — Он не стал озвучивать другие вопросы, вертевшиеся у него в голове. Он всегда считал неприемлемым кричать на слуг. И если бы привратник все знал, он ни за что бы не выпустил Кэрри Эванс за ворота. — Ладно, не важно.

Нико удалился во дворец. Оказавшись внутри, он облокотился о стену и глубоко вздохнул. Он осмотрел весь дворец целиком. Не только дворец, но и старый город, но Кэрри нигде не было. Мать отказалась встретиться с ним и послала свою горничную передать, что Кэрри вернулась в Лондон по его милости.

Вернулась в Лондон? Лондон — огромный город, и, насколько Нико знал, у нее не было там собственного дома.

Нико расхаживал взад-вперед по комнате. Внезапно его взгляд упал на телефон. Решение пришло моментально. Он подошел к аппарату. В данном случае оставалось только одно — позвонить в аэропорт и приказать остановить вылет самолета. Но внезапно телефон зазвонил сам. Нико оповестили о том, что король желает с ним поговорить. А потом позвонила мама, умоляя его не упустить свой единственный шанс быть счастливым.

Какой еще шанс быть счастливым?

Нико до упора вдавил в пол педаль газа своего серого «астон мартина». Только он знал, что сделает его счастливым. И это не трон Нироли или выгодный брак с Анастасией. Это Кэрри, Кэрри Эванс, его маленькая мышка.

Прежде чем покинуть дворец, Нико написал официальное письмо, в котором отказывался от трона. Он упомянул один из древних законов: «Ни один из членов королевской семьи не может сочетаться браком без одобрения короля. Любой брак, заключенный против правил, означает изгнание из дворца и лишение почестей и привилегий». А Нико собирался жениться на своей Кэрри по любви, а не по расчету. Она значила для него гораздо больше, чем все сокровища мира. Она показала ему, как это — жить по-настоящему, и он хотел отплатить ей за это. Сейчас нужно перехватить лондонский рейс, пока самолет не поднялся в воздух, или он рискует потерять Кэрри навсегда.

Нико опоздал. Он не смог бы подобрать нужных слов, чтобы описать свои чувства, даже если бы попытался. Глядя в пустое небо, он не мог даже различить след, который оставил самолет, унесший Кэрри в Лондон. Нико понятия не имел, куда направилась его любимая женщина, и она не оставила ему адреса.

Потому что у Кэрри нет дома, напомнил себе Нико. Он беспокоился за нее. Резко повернувшись, он с силой ударил кулаком о стену.

Пока Кэрри не нашла квартиру, она жила в скромной гостинице. Поиски жилья заняли у нее меньше недели. Она поняла, что квартира в этом доме — то, что ей нужно, в тот момент, когда вышла на балкон.

— Я ее беру, — сообщила Кэрри. Ее не испугало даже то, что после прежнего жильца остался жуткий беспорядок. Она могла снять квартиру на три месяца, заняв денег у знакомых.

И эта квартира была не призрачной мечтой, как студия в дворцовой башне, она была счастливой реальностью.

Я навсегда покончила с мечтами и надеждами на то, что однажды Нико меня полюбит. Теперь у меня будет совсем другая жизнь, скоро родится малыш.

Но Кэрри все еще было больно, когда она вспоминала Нико Фьереца. И, возможно, так будет всегда.

Она не читала газеты и понятия не имела о том, что происходит на Нироли. Может быть, Нико уже помолвлен с принцессой Анастасией.

Чтобы избежать сложностей, Кэрри отрезала себя от старой жизни. Она не оставила свой новый номер телефона или адрес даже знакомым, у которых заняла денег. Конечно она вернет сумму вовремя. Возможно, однажды она восстановит все старые связи, но не сейчас. Это время нужно ей не просто для того, чтобы зализать старые раны. Она начинает новую жизнь. Только так ее малыш будет в безопасности.

Единственное, что обернулось лучше, чем Кэрри ожидала, это то, что ее первые картины, которые она написала по приезде с Нироли, привлекли гораздо больше внимания, чем она смела надеяться. Она получила предложение от одной лондонской галереи и теперь работала над коллекцией картин для них. Эту работу она надеялась закончить до рождественских каникул.

Кэрри стала художницей, профессиональной художницей, и это все, чего она хотела.

Почти все… Не совсем все…

Кэрри наклонила голову, чтобы посмотреть на свое последнее творение. На картине она изобразила увитые фрезией дворцовые стены… Она пыталась не рисовать Нико, но он был повсюду. И всегда будет…

Когда в небольшом художественном магазинчике, куда Кэрри зашла за красками, зазвонил дверной колокольчик, она даже не повернулась. Да и к чему это? Она никого не знала в этой части Лондона, и никто не знал ее…

Но когда звук колокольчика смолк, воздух за спиной Кэрри словно накалился. Она почувствовала знакомый аромат одеколона, глубоко вдохнула и со вздохом выдохнула.

— Кэрри?

Ухватившись за стену, чтобы удержаться па ногах, она повернулась:

— Как… — Слова застряли в горле.

Нико не дал ей упасть. На улице шел дождь, и он промок насквозь, на щеках виднелась щетина, выглядел он неважно. Он казался очень измотанным.

— Наконец-то. — Нико улыбнулся и положил снимок, который держал в руках, в карман.

— Как ты меня нашел?

— Твои картины. — Он вздохнул с облегчением.

— Но в Лондоне дюжины художественных магазинов!..

— Сотни.

Кэрри прошла к кассе и оплатила свои покупки. Все казалось ей сном.

— Давай помогу, — предложил ей Нико.

— Нет. — Она прижала сумку с покупками к груди. — Нет, спасибо, я сама.

Кэрри не желала снова испытать ту боль, которая поутихла совсем недавно. Она не могла вернуться к постоянному унижению и неуверенности. Ей не хотелось односторонних отношений. Но снова потерять Нико!.. Она желала счастья своему ребенку, а это означало, что нужно обеспечить ему стабильность. Кэрри собиралась осесть где-нибудь в таком месте, которое она могла бы называть домом. Пусть даже это будет крошечная квартирка.

— Нам лучше пойти ко мне и обсохнуть, пока мы оба не подхватили воспаление легких, — произнес Нико.