Дом Живых. Арка первая: Порт Даль - Павел Сергеевич Иевлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ладно, ладно, простите, что смутила вас, девушка. Вы, я вижу тоже птаха?
— Непосвящённая, — пискнула не знающая куда девать глаза Завирушка.
— Это непростой путь, уж поверьте старухе.
— Вы совсем не старая! — запротестовала девушка.
— Вы закончили кокетничать друг с другом? — спросил Полчек. — Мы можем перейти к делу?
— Минуя скучные «как дела, мама», «как ты жила все эти годы», «я так скучал» и всё такое? — подняла брови Юдала.
— Я не скучал.
— Я знаю. Но мог бы и соврать.
— Ты видишь, когда врут.
— Я оценила бы старание.
— Вот поэтому я и не приходил.
— Так что же тебя привело?
— Она! — Полчек указал пальцем на Завирушку.
— О, так эта девушка важна для тебя?
Завирушка растерянно переводит взгляд с Полчека на Юдалу и обратно, чувствуя себя предельно неловко в этом противостоянии матери с сыном.
— Скорее, некоторые догадки по её поводу. Она не помнит своего детства и падает в обморок при виде одноногих моряков.
— И это настолько тебя заинтересовало, что ты притащил её ко мне?
— Я не знаю других специалистов в ментальной магии такого плана.
— Да уж, это не иллюзией сюртук штопать…
— Мама!
— Прости, — неожиданно сдалась женщина, подняв ладони в примирительном жесте, — это твоя жизнь, и живи её, как хочешь.
— Вот именно, мам!
— Что ты хочешь от этого несчастного ребёнка?
— Я не ребёнок! — возмущается Завирушка, но её все игнорируют.
— Что угодно из воспоминаний детства. Родители. Родственники. Где она жила до того, как её подобрали на берегу птахи. Почему она теряет сознание при виде одноногих моряков.
— Только если девушка сама хочет это узнать, — отрезала Юдала. — Никогда не знаешь, какие демоны вынырнут из глубин прошлого.
— Она хочет.
— Я хочу, — кивает Завирушка. — Боюсь, но хочу.
Глава 6
Бремя судьбы
— Она спит, — Юдала упёрлась ладонью в грудь Полчека, не пуская того в келью. — Это был тяжёлый сеанс.
— Да уж я заметил, — кривится он. — Четвёртый час сижу! Вы бы хоть бар тут организовали.
— Это храм Вечны, а не твой убогий шалман.
— Шалман? Убогий? Ах… Впрочем, ты меня просто провоцируешь на скандал, да? Чтобы мы опять поругались, и я ушёл ни с чем? Это не сработает, мама.
— А жаль. Лучше бы тебе уйти ни с чем.
— Что не так с этой девушкой? Что ты раскопала?
— Что тебе следует как можно скорее посадить её на корабль в Корпору и забыть.
— Насколько всё плохо?
— Настолько, что я собираюсь пренебречь этикой лекаря и долгом птахи. Я не восстановлю ей воспоминания и не скажу, что увидела. Сеанс не удался, заклятье стёрло память полностью, какая досада.
— А что ты увидела?
— Пойдём, у стен тоже есть уши.
Полчек с Юдалой вышли из храма, поднялись на мост и встали у ограждения. Мост-над-заливом позволяет срезать путь в объезд порта, соединяя крылья образующей город подковы, и под его высокой каменной дугой проходят мачты даже самых больших кораблей. Отсюда открывается замечательный вид, что делает его любимым местом художников и самоубийц.
— Так она попала под заклятье? — спросил Полчек.
— Нет. Обычное вытеснение.
— Обычное что?
— Иногда человек видит что-то настолько ужасное, что его душа не может этого вынести. Тогда он всё забывает. Это защитный механизм, позволяющий нам не сойти с ума от горя, боли и ужаса. Никто из нас даже не догадывается, сколько всего в жизни забыл. Воспоминания вытесняются в тот чёрный подвал под разумом, где обитают терзающие нас ментальные демоны. Они медленно грызут свою тюрьму, и человек не знает, отчего ему так страшно ночами, почему его мир полон непонятной боли и по какой причине собственная жизнь валится у него из рук. Моя задача как ментапрактика — работать с этими демонами, медленно и аккуратно выводя их на свет, под действием которого они постепенно рассеиваются. Иначе они либо будут мучить человека всю жизнь, либо однажды вырвутся сами, разрушив его душу.
— И на эту судьбу ты обрекла девушку?
— К сожалению, альтернатива ещё хуже.
— Да что такого ты увидела?
— Ты не хочешь рассказать, зачем она тебе?
— Нет.
Юдала помолчала, задумчиво глядя на панораму залива.
— Я хотела соврать тебе. Так же, как ей, — призналась она после паузы. — Сказать, что ничего не вышло. Но я знаю тебя, ты не уймёшься, будешь искать способы и, в конце концов, найдёшь. Себе и ей на беду.
— Да что с ней такое, говори уже!
— Я не знаю, кто она, но её родителей убил Дебош Пустотелый.
— Сам Дебош? Лично? — поразился Полчек. — Это же всё равно что… Не знаю даже, с чем сравнить. Как если бы меня нефилим в задницу клюнула.
— Именно это событие сработало как вытесняющее, заперев её память. Всё, что мне удалось вытащить, это картинка: молодая женщина, рыдающая в углу над телом сына, лежащий в стороне в кровавой луже мужчина и стоящий над ними знаменитый капитан-андед. «Это они?» — спрашивает он. «Она и ребёнок. Наконец-то мы нашли их», — отвечает кто-то, кого не видно забившейся под кровать пятилетней девочке. «Вы хорошо замели следы, Летана, — говорит Дебош женщине. — И прожили на пятнадцать лет дольше, чем должны были. Но немёртвые не устают искать». Его костяной меч вонзается ей в грудь, и кто-то говорит: «Контракт закрыт».
— Это всё? — спросил Полчек.
— Тебе мало? Если убить кого-то нанимают самого Дебоша Пустотелого, то за этим стоит жуткая история, сынок. Кому-то было очень нужно, чтобы они умерли. Настолько, что он связался с андедами, которые никогда не отступают и не прекращают преследования.
— Сын. Вот в чём дело, — задумчиво говорит Полчек. — Всё сходится.
— Ты меня слушаешь вообще? — злится Юдала.
— Сколько лет было сыну?
— Лет пятнадцать на вид, пожалуй.
— Всё сходится! Завирушка — второй ребёнок, поэтому она так молода. И поэтому её не убили андеды. Они просто не знали, что Летана родила второй раз, и не искали девочку! Спасибо, мама, ты мне очень помогла.
— Полчек, послушай меня! Ты тащишь из