Навсегда твоя роза - Робин Хэтчер

Сумасшедший Джек грязно выругался и повалился набок. Этого оказалось достаточно, чтобы Роза соскользнула с кровати, но он успел схватить ее за рубашку и замедлил побег.

— Нет! — закричала она, пытаясь вывернуться из лохмотьев, и опять запаниковала.

Несмотря на темноту, Роза заметила, как Джек добрался до края постели. Еще мгновение — и спасения не видать.

Она выскользнула из рубашки, но левая нога попала в прореху.

— Нет! — снова воскликнула она, споткнулась, и нога запуталась в разорванной ткани. Девушка рванулась еще раз, сорочка полностью порвалась и осталась на полу. Несясь к двери, она услышала, как насильник, устремившийся в погоню, ударился о тумбочку.

Роза распахнула дверь и нагая побежала в коридор, несясь к единственно безопасному месту в этом доме…

К комнате Рафферти…

— Майкл!

Услышав испуганный крик Розы, Майкл мгновенно проснулся. Он распахнул дверь, и та с шумом ударилась о стену, а через секунду вбежавшая девушка уже прижималась к нему. Рафферти машинально обнял ее.

— Роза?

Она дрожала, как осиновый лист, и была абсолютно голой.

— Роза, — прошептал он опять, сжимая объятия.

Боже, она такая хрупкая и такая испуганная.

— Что здесь происходит? — послышался из коридора голос Глена Таунсенда.

Свет керосиновой лампы осветил комнату и нагую девушку в объятиях мужчины. Майкл быстро заслонил ее своим телом и повернулся к двери.

— Рафферти, что это ты делаешь с моей дочерью?

Майкл мог поклясться, что в глазах Глена появилось довольное выражение.

— Все не так, как кажется на первый взгляд.

— Неужели? — Таунсенд повернулся к жене, стоявшей неподалеку. — Вирджиния, зови шерифа.

— Глен…

— Зови, черт побери! Я не позволю этому парню трахаться с моей дочерью до свадьбы. Видишь, он в нижнем белье, а она совсем голая. Он либо женится на ней утром, либо пойдет в тюрьму. Пусть выбирает — первое или второе.

Роза испуганно выглянула из-за спины Майкла.

— Папа, ты не…

— Заткнись! Я с тобой поговорю позднее.

— Послушайте, Таунсенд, — Майкл полностью взял себя в руки. — Я не знаю, что случилось с Розой, но не имею к этому никакого отношения. Дайте ей возможность объясниться, и мы узнаем правду.

Глен сделал шаг вперед.

— Давайте выясним, — он схватил Розу за запястье и вытащил из-за спины Майкла. — Скажи-ка, что ты здесь делала, девка? Почему оказалась голой в объятиях этого парня и вела себя, как шлюха? Говори, дрянь!

— Па… — шепотом умоляла она.

Голова девушки была опущена, а тяжелая коса свисала через плечо. Она старалась прикрыть наготу рукой, но унижения избежать не могла. Глен либо не понимал, что ставит дочь в неловкое положение, либо поступал намеренно, стараясь добить ее.

Разозленный Майкл повернулся, стащил покрывало с кровати и набросил на плечи девушки.

Она взглянула на него, в глазах блестели слезы благодарности, а потом губами беззвучно прошептала:

— Спасибо…

Роза была бледна как смерть, губы посинели. Майкл понимал, что девушка выглядит так от страха, а не от холода, и пожалел, что ничем не может ей помочь.

Наконец она повернулась к отцу.

Майкл также, как и остальные, ждал объяснений Розы, желая узнать, что привело ее в комнату постороннего мужчины глубокой ночью. На то должны быть веские причины. Рафферти надеялся, что ее ответ прояснит их.

Роза уже собралась заговорить, когда заметила Сумасшедшего Джека, стоявшего в дверном проеме за матерью. Он взглядом показал, что ей позволено рассказать о случившемся в спальне. Своим присутствием насильник словно бросал вызов.

Что, если отец заставит ее выйти замуж за этого человека? Ведь именно Джек порвал ночную рубашку, ласкал ей грудь и собирался совершить большее.

Правда застряла у Розы в горле. Глаза уставились в пол.

Отец заставит дочь пойти под венец за любого после того, что произошло сегодня ночью. Не лучше ли, если им окажется Майкл? Во всяком случае, он не причинит ей вреда и не станет относится так грубо, как Сумасшедший Джек. В Рафферти жестокости нет. Он всегда вел себя доброжелательно, много раз спасал от беды.

Отец больно ухватил Розу за подбородок и заставил поднять глаза.

— Говори, что было?!

Стать женой Джека Адамса невозможно, уж лучше умереть, чем позволить ему дотронуться до себя.

— Я просто хотела его видеть, — прошептала девушка. — Ничего не случилось.

— Возвращайся в свою комнату, — Глен подтолкнул дочь к двери. — Утром ты выходишь замуж.

Розе хотелось взглянуть на Майкла, объясниться, но она не посмела. Правду все равно не откроешь. Выбора нет. Никакого.

ГЛАВА 11

Неестественно спокойный и подтянутый, Майкл стоял перед преподобным Джекобсом, монотонно повторяя за ним брачную клятву, и за время церемонии ни разу не взглянул налево туда, где стояла невеста.

Его невеста…

Нужно быть сумасшедшим, чтобы позволить втянуть себя в подобную ситуацию. Лучше бы шериф МакЛеод посадил его за решетку. Тогда можно было бы послать в Лос-Анджелес за адвокатом Кристианом Довером. Парочка недель, проведенных в тюрьме, не нанесла бы делу непоправимый ущерб. Будь у него в запасе немного времени, и желанная свобода не заставила бы себя долго ждать, учитывая опыт Кристиана в решении правовых вопросов и состояние семьи Рафферти, из которого вполне можно выделить приличную сумму на подкуп.

Но просить помощь у Довера значило бы нарушить строгие указания отца. Тогда бы Майкл потерял всякую надежду заполучить отели «Палас», и победа досталась бы Диллону. Этому не бывать! Даже если придется жениться дюжину раз.

Кроме того, проклятый Глен Таунсенд не получит ни цента из денег Рафферти.

Угрюмая усмешка появилась на лице Майкла. Отец Розы явно надеется погреть руки на их браке. Видимо, предполагает, что сможет тянуть из зятя деньги, когда пожелает. Если так, он глубоко ошибается.

— А теперь властью, возложенной на меня церковью и правительством территории Айдахо, провозглашаю вас мужем и женой. Пусть никто не посмеет разрушить союз, созданный Богом.

Как только пастор Джекобс перестал говорить, вся торжественность в его поведении мгновенно улетучилась. Он расслабился и, довольный совершенной работой, уставился на молодоженов.

И тогда Майкл впервые взглянул на Розу.

Девушка выглядела бледной, под глазами легли черные круги, синяк на щеке приобрел желтоватый оттенок, искажая, но не пряча, красоту, которой ее наделила природа. Она казалась хрупкой, беспомощной и более чем испуганной.