У Пяти ручьев - Евгений Кораблев

Мишка моментально кинулся от них в лес, чуть не опрокинув Пимку.

Старый вогул отогнал псов. Гришук в свою очередь позвал Крака, пробовавшего усесться к оленю на рога.

– Вы видите около чумов двух всегдашних друзей вогула, – сказал Ян, – оленя и лайку. Без них жизнь здесь была бы невозможной.

– Эх, не фартит! – вздохнул дед. – Бабы одни. Домовничают. Мужики, верно, рыбу промышляют. Вот тебе и проводник...

Тошка и Пимка не отрывали глаз от оленей.

– Э, да у них, кажись, праздник? – продолжал дед, пристально всматриваясь. – Вишь, сколько нарт стоит и олени... Гости приехали!

– Ну, дед, ступай, разговаривай с ними. Ты нашим переводчиком будешь, – сказал Ян.

Дед кое-как говорил, по-вогульски, а старик вогул, оказывается, умел объясняться немного по-русски. С помощью жестов беседа скоро наладилась.

Дед выяснил, что среди вогулов, действительно, находятся приехавшие с севера гости, приглашенные на праздник.

– Что за праздник? – обратился к деду Ян. – Спроси.

– Медвежий праздник, – ответил старик. – Охотник Савелий, хозяин юрты, убил на днях медведя и созвал по этому случаю гостей. Они привезли с собой и два чума, поставленных на поляне. Третий чум принадлежит Савелию. Сам он уехал за шаманом и должен сегодня вернуться.

Пока старики разговаривали, ребята и вогулы взаимно разглядывали друг друга.

Вогулки были крепкого телосложения, среднего роста, черноволосые, нос приплюснутый, рот с тонкими губами и желтыми зубами. Руки длинные, ноги кривые. Сходство лиц с Пимкой было поразительное.

Женщины, видимо, тоже заметили, что Пимка – вогуленок, что-то по-своему говорили и, указывая на него, громко хохотали.

– Узнали родню, узнали! – смеялись и ребята.

– Разве у вогулов не растут бороды? – удивленно спросил Гришук у Яна, указывая на совершенно безбородого старика манси.

– По преданию, первому вогулу отростил бороду дьявол, – ответил Ян, улыбаясь, – но благочестивый вогул ее выщипал. Остальные подражают этому хорошему примеру.

Одежда вогулов имела много общего с обычной крестьянской.

– Очевидно, они кое-что усвоили, бывая в наших деревнях.

– Смотрите, ведь это гости выходят! Из чума-то, из чума!

– Эти совсем... Глядеть страсть! – сказал Федька.

Действительно, приехавшие с севера вогулы носили одежды из звериных шкур. Волосы их были заплетены в две длинные косы, перевитые шнурком. Длинные руки покрыты татуировкой.

Степан, – так звали старика, – оказавшийся отцом Савелия, приглашал всех в юрту.

Общее изумление вогулов вызывал ходивший около ребят Мишка (он только что прибежал из лесу) и садившийся Пимке на плечи Крак.

Крак уже показывал свое искусство лаять, и дед сказал, что вогулы прозвали его «крылатой собакой». Но Мишку пришлось увести подальше от чумов, так как вогульские собаки не давали ему покоя.

Пимка и Тошка подошли к оленям и начали их осматривать. Эти крупные животные оказались совсем смирными и ласковыми. Особенно хороши были глаза их, большие и грустные. Спина оленей покрыта густой темно-бурой шерстью, ноги и брюхо буровато-белые. У некоторых животных рога были велики и ветвисты, у самок оленя, напротив, они значительно меньше. Во время жвачки олени очень часто давились и кашляли, «перхали». Время от времени животные издавали звук, похожий на сиплое мычание.

Между тем Ян и дед вели деловую беседу. Старик Степан сообщил, что вечером вернется Савелий и можно будет переговорить о проводнике.

– Как нынче лесовали? – спросил дед.

– Савелий – хороший охотник, – ответил Степан. – По насту залобовал пять зверей да тридцать оленей, девять лис, трех медведей, очень много белок, есть соболь и куница.

– А нынче какую охоту ждете?

– Не знаю. Урожай орехов хорош. Белка будет, если шайтан не угонит куда...

Андрей тем временем отправился осмотреть лодки. Это был обделанный ствол выдолбленной осины, длинной до двух сажен, а шириной не более аршина. Внутри были распорки.

В такую лодку можно поместить не более трех человек. Андрей попробовал поднять ее. Она оказалась легка, точно из картона. Много груза поднять такая лодка, конечно, не могла.

Гришук занялся приготовлением обеда. Ему помогал Пимка. Накормить семь человек – дело нелегкое.

Под вечер из лесу раздался выстрел. Сидевший на поляне с гостями старик вогул тотчас вскочил, схватил ружье и выстрелил. Из лесу ответил другой выстрел. Все бросились навстречу.

Скоро из-за кустов показались оленьи рога. За ними виднелась скуластая физиономия вогула.

Приехал Савелий и привез с собой шамана, страшного уродливого карлика.

Савелий первым делом пригласил экспедицию принять участие в празднике, который начнется утром следующего дня и продолжится пять дней.

Затем, переговоривши с Яном, он предложил купить имевшийся у него запас ржаных сухарей и круп. И то и другое экспедиции как нельзя более было на руку.

Что касается проводника, то, по мнению Савелия, едва ли кто из охотников пойдет с ними ввиду скорого начала осенней охоты. Соблазнится разве Иван, неудачливый охотник, но и то лишь после праздника.

Ян опросил, не продадут ли они пары нарт и четверки оленей, так как лошади экспедиции совсем отказываются служить.

Савелий нашел это возможным и обещал оказать содействие. Яну удалось, наконец, устроить и последнее дело: Савелий взялся отправить со Степаном на кордон лошадей с коллекциями экспедиции.

Теперь, закончив все дела, можно было успокоиться и посмотреть, как лесные обитатели будут справлять свой медвежий праздник. Раньше его окончания, видимо, все равно ничего невозможно было предпринимать.

– Опоздаем. Беспременно опоздаем... не поспеть до зимы, – ворчал дед. – Провалиться бы им с их волчьими да медвежьими праздниками. Кто святых празднует, мучеников и преподобных, а они... медведей!

Ребята, напротив, очень были довольны этой остановкой на несколько дней. Кроме того, что предстояло посмотреть местный праздник, им надо было просушить некоторые шкурки и привести в порядок свои коллекции.

Необходимо также было очень тщательно упаковать материал, предназначенный к отправке на кордон, и написать письма для пересылки через лесника домой.

VI. В чуме

Летнее переносное жилище вогула, или чум, состоит из длинных жердей, прикрытых снаружи большими, сшитыми между собой кусками бересты. Вместо дверей – входное отверстие, вышиной менее человеческого роста, прикрыто тоже куском бересты.

Посреди чума на камнях устроен очаг. Над ним висит котел, где варят обед.

Вогулы сидят вокруг огня прямо на голой земле, иногда подстилают оленьи шкуры. Чум обычно полон дыма и грязи. Необделанные оленьи шкуры издают отвратительную вонь. От вечного дыма у многих вогулов постоянно болят глаза. Но дым – непременный спутник туземца на севере Урала, только им он опасается от комаров.