Сломленные крылья души - Таня Браун

что он говорил, делал – все это заставляло меня трепетать от волнения, тяжело дышать и ожидать, что же будет дальше.

– Позволь мне доказать то, что ты была не права, – я согласно хмыкнула, мельком оглядев его в зеркале. Илья быстрым и точным движением развернул меня к себе, приподнял в воздух и усадил на каменную столешницу, коленями раздвинув ноги шире, чтобы встать вплотную ко мне.

Ладони путешествовали по моему лицу. Пальцы изящно очертили губы, чуть приоткрывая их; правая рука медленно сползла по талии и легла на бедро, чуть сжав его. Сладкий стон едва ли не сорвался с моих губ. Илья взглянул мне в глаза, будто убеждаясь в чем-то, слегка кивнул сам себе и облизнул губы. Жар полыхал между ног, превращая рот в пустыню.

Губы покалывало от предвкушения, я еще помню тот момент, когда Илья впервые коснулся их своими: на вкус они были такими же сладкими и вкусными, как я себе представляла.

Не дожидаясь его ответной реакции, я всем туловищем подалась вперед, касаясь его губ. Илья в сию же минуту подхватил мой порыв. Мы целовались слишком долго, его горячий и скользкий язык путешествовал по моему рту, лаская каждый уголок. Парень оторвался всего на минуту, по минимуму сокращая расстояние между нами, чтобы подхватить меня под бедра, и нежно впечатать спиной в противоположную стену. Для поддержки мне пришлось обвить ногами его узкие бедра, еще больше вжимаясь в него.

Я висела на нем, как обезьянка, сумасшедшая обезьянка, сгорающая от непреодолимого желания и страсти. Илья стонал мне в рот, иногда покачивая бедрами мне навстречу. Его действия сносили мне крышу окончательно, мне хотелось большего: я уверенно поерзала и крепче обхватила его за шею, прерывая поцелуй.

Он выглядел обезумевшим: в глазах полыхало пламя, а грудь часто-часто подымалась от тяжелых вздохов; волосы в ужасном беспорядке; губы выглядели хуже всего, они опухли от нашей страсти. Хихикнув, я лизнула его в шею, одновременно покусывая.

– Ты слишком испорченная девчонка, – рыкнул Илья, умудрившись ладонью надавить на местечко между ног. Я, как раненый зверек, взвыла. Но всю страсть как будто пылесосом засосало, когда в кармане у одного из нас раздалась противная мелодия.

– Крис, да, я сейчас, – Илья взглянул на меня извиняющимся взглядом. В голове прокрутилось ее имя сотню раз: "Крис", "Крис", "Кристина", и меня, как будто ледяной водой окатили. Дымка рассеялась, и я ощутила горечь своего поступка. Я дала ему шанс, ложную надежду на взаимность.

Сморгнув подступившие слезы, я дождалась окончания разговора и произнесла то, что разобьет ему сердце окончательно:

– Прости, это была ошибка. Ты пьян, а я зла, что ты привел ее. Я приревновала тебя, как друга. Это был порыв минутной слабости, я не позволю больше перейти границу дозволенного. Тебя ждет Кристина, беги к ней, – дрожащим от волнения и обиды голосом сказала я.

Я подняла взгляд на друга и ощутила острую боль потери. На этот раз сильнее. Его покрасневшие щеки блестели от единственной слезинки, скатившейся прямо к уголку губ; глаза широко смотрели на меня, будто умоляя забрать свои слова назад.

Но я не забрала. Тяжело проглотила ком в горле, шмыгнула носом и ушла прочь, даже не обернувшись, ощущая на себе его отчаявшийся взгляд. Я чувствовала себя сукой, самой настоящей тварью, позволившей себе поиграться на чувствах друга, а потом жестоко оттолкнув.

Глава 15

Если тебя просят о чем-то, слезно просят, то может, стоит прислушаться? Ведь ты не можешь знать, чем твое непослушание может закончиться…

Опустошение. Исчезли все чувства, не считая чертовой вины и отвращения к самой себе. Перед глазами стоит он: по щекам струятся соленые, от обиды, слезы; глаза потускнели слишком сильно, если учитывать, что этот человек жив; он всем своим видом выдавал все, что скрывало сердце. И я его прекрасно понимаю, он должен испытывать жуткое отвращение по отношению ко мне, даже мое второе "я" твердит об этом вторые сутки подряд.

Сил элементарно не хватало даже для того, чтобы принять душ, и хоть как-то исправить плачевную ситуацию моего внешнего вида. Хотя сейчас это настолько неважно, учитывая мою забастовку в еде. Я отгородилась от внешнего мира на сорок восемь часов: ни людей, ни косых и осуждающих взглядов, нет никого, кто бы мог напомнить мне о нем; о том, как я плохо выгляжу.

В среднем за эти дни я спала около трех с половиной часов.

За три часа до прилета, Антон прислал СМС:

"Наш самолет скоро приземлится, не могла бы ты нас встретить? Малышка высосала из нас буквально все соки, не хотелось бы суетиться с оформлением номера. Ответь, как прочитаешь" 

" Отлично, буду ждать. Да, конечно, располагайтесь у меня, нет проблем" 

Пальцы с большим усердием нажимали на клавиши клавиатуры, стараясь не промахнуться. Осмотрев быстрым взглядом обстановку дома, я осталась вполне довольна. Усмехнувшись, я попыталась встать с дивана в гостиной.

Плед сполз на пол, прямо к моим ногам. Пришлось наклониться и тщательно его сложить. В голове промелькнули хоть какие-то полезные мысли: первая гласила, что нужно привести себя в нормального, живого и здорового человека, а вторая, что мне необходимо приготовить комнаты для Антона и его семьи.

Для малышки Софи пришлось выделить комнату сестренки. Мне не хватает взрывной энергии Лисы, я скучаю. Розовые стены ее комнаты были полностью обклеены плакатами мультяшных героев, по большей части принцессами. Больно вспоминать, как это маленькое чудо бегало по всему дому, размахивая крохотными ручками и хохоча во весь голос. Вдохнув поглубже, я резко выдохнула и поспешила покинуть ее комнату, на ходу проглатывая слезы. Гостевая комната будет в полном распоряжении Антона, там все осталось, как и было, менять и прибирать особо не нужно. Я убедилась в готовности приема, расположении гостей и со спокойной душой отправилась в душ.

Ванная наполнилась влагой. Горячие струи душа скользнули по телу, как язычки пламени, обжигая все тело. Было не больно, а приятно. Жгучее ощущение собственной кожи придавало уверенности, что я все еще жива и полностью функционирую физически; чего не скажешь о моральном существовании.

В собственном отражении зеркала я видела незнакомку: огромные синяки под опухшими глазами; впалые от голодания щеки, скулы выпирали так сильно, будто их специально вырезали, как на пластилиновой фигурке; глаза совсем выгорели и потухли, потеряли естественный оттенок. Небольшой частью косметики мне удалось оживить лицо, совсем чуть-чуть макияжа, и я стала похожа на обычного подростка, на самую обычную девчонку.

Поверх широкой отцовской футболки