Кремлевский кукловод «Непотопляемый» Сурков — его боятся больше, чем Президента - Лев Сирин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ни Зиновьев, ни Гозман не только не хотели верить в свою смерть, но и не верили, что их казнит Сурков-Сталин.
Послушайте, что говорит мне в своем политически посмертном интервью Леонид Гозман:
— У администрации, как мне кажется, много противоречивых решений. С одной стороны, там есть умные люди — считать там всех дураками было бы совершенно неправильно, — которые понимают, что ситуация с монополией «ЕдРа» просто загнала страну в тупик. Все связанные с этим опасности, которые видим мы с вами, в администрации тоже видят.
Чуете, куда ветер дует? Зиновьев пишет Сталину: «В моей душе горит желание: доказать Вам, что я больше не враг». А теперь сравните у Гозмана: «Все связанные с этим опасности, которые видим мы с вами, в администрации тоже видят». То есть Леонид Яковлевич, как и Григорий Евсеевич, подчеркивает, что мыслит в унисон с политическим оппонентом — Кремлем в лице Суркова. Никакие мы не враги!
Более того, по мнению Гозмана, плоть от плоти отец-создатель «Единой России» Сурков якобы, как и Гозман, считает что ситуация с «ЕдРом» «загнала страну в тупик». То есть намекает, что у них с Сурковым есть общий враг — «Единая Россия»!
Вам сложно представить, как Владислав Сурков, сидя в Кремле, мучается от того, что его детище — «Единая Россия» — загоняет страну в тупик?
Конечно, сложно! Потому что это невозможно. Потому что это бред!
Достаточно было почитать, что он говорил еще в 2005 году на заседании «Деловой России»: «Что бы сейчас ни говорили правые и «Яблоко», никто им не мешал. Может, они еще вернутся в следующий парламент — Бог им в помощь. Может, это и хорошо. Но мне кажется, сегодня надо укреплять правый либеральный современный европеизированный фланг «ЕР».
В парламент правые не вернулись ни в 2007-м, ни в 2011-м, потому что Владислав Юрьевич предпочитает «укреплять правый либеральный современный европеизированный фланг» «Единой России». Где ваши глаза, Леонид Яковлевич? Или вы спите и видите себя правофланговым «ЕдРа»? Тем более Сурков вас туда звал: «Ко мне много приходят лидеров либеральных, которые говорят: давайте новую партию создадим. Я говорю: зачем, зачем? Вот 300 голосов («Единой России». — Примеч. авт.) — идите и занимайте там места. Хотите в руководящие органы — вступайте, не стесняйтесь…»
…И многие ведь не постеснялись.
Так в чем же причина столь странной для отходящего в иной политический мир человека словесной эквилибристики Леонида Гозмана? (Отходящего, к слову, к моему искреннему сожалению.)
Известный политолог Александр Дугин, на мой взгляд, лучше всех сформулировал феномен: как Сурков сумел отрубить политический хвост ельцинским либералам по частям, а не сразу, и при этом не сделать им больно.
«Старые ельцинские кадры по инерции считали «Славу» своим, доверяли ему, полагая, что он, как и остальные «семейные», отбивает и «крышует» их позиции во власти», — пишет Александр Гельевич. И еще: «он (Сурков. — Примеч. авт.) реалистично: понимает ельцинскую систему, знает ей цену, умеет откручивать от нее постепенно деталь за деталью, но чтобы при этом она сохраняла видимость цельности, т. е. «как бы работала».
Статья Дугина «Кремлевский golden boy» была опубликована в 2004 году. За семь лет прилежной; игры в политический конструктор Владислав Сурков, получается, окончательно развинтил каркас последней системной либеральной партии. Усердный инженер, ничего не скажешь. По мнению тогой же Дугина, в этом смысле Сурков куда талантливее питерских, потому что «эффективно и «чисто конкретно» на практике выполняет ту задачу, которую Путин поставил «своим», но к которой они все еще не знают, как подступить».
Владимир Федорин написал тогда же в «Ведомостях»: «Правые силы и «Яблоко» дорожили дружбой с Сурковым, внося посильный вклад в формитрование культа Путина». А экономист и журналист Дмитрий Травин еще больше конкретизировал ситуацию: «Система Суркова непробиваема извне. Но она уже гниет изнутри, поскольку для строительства подобных систем можно использовать лишь подгнивший человеческий материал. Тот материал, из которого никогда не сделать настоящего человека».
Главное заблуждение не только Гозмана, но и большинства либеральных политиков как системной, так и внесистемной оппозиции заключается в том, что они считают Суркова в той или иной степени своим во власти. Мол, без него было бы еще хуже, — где-то прочитал я.
Помилуйте, господа! Куда уж хуже-то?
В 1999 году, когда Владислав Сурков пришел к власти, либералы были представлены в Госдуме, как казалось, всерьез и надолго. Союз правых сил фактически самостоятельно выиграл выборы. Нормально контактировал с Путиным. Достаточно вспомнить Кириенко, сидящего у него на приеме с программой СПС, или нередкие рукопожатия с Путиным Немцова. Но вот дальше…
Дальше и началось то самое хирургическое развинчивание Сурковым либерального политического механизма, о котором говорил Дугин. Причем как началось, так и закончилось под мазохистские при-станывания политиков-демократов.
Вот как объяснил мне гибель Союза правых сил Гозман:
— СПС больше не мог выполнять функции политической партии не из-за проблем с финансированием, а из-за двух типов проблем. Из-за проблем с государством — раз. Из-за проблем внутренних — два. Внутренние проблемы, наши собственные ошибки всегда важнее, чем внешние.
Самой главной ошибкой было то, что мы позволили создать образ определенной несолидности себя. Мы такие тусовщики, болтуны ради красного словца и так далее… правых стали ассоциировать с тусовкой, со светской жизнью, которая в нашей стране отвратительна, с моей точки зрения. Само словосочетание обозначает нечто отвратительное… Гламур! И так далее…
Вот вам, пожалуйста, типичный пример оправдания самими либералами деятельности Суркова по Умерщвлению их партии. То они были солидными — аж 4 министра бывших и действующих: Чубайс, Кириенко, Хакамада, Немцов, — а то в одночасье стали болтунами-тусовщиками. О государстве вскользь, о Суркове — ни слова!
Зиновьев, разглядывая портреты Сталина в тюремной камере и говоря о нем исключительно в превосходных тонах, надеялся на снисхождение для себя, как для человека. Поначалу и впрямь получил всего 10 лет тюрьмы. Гозман тоже рассчитывал на ответный шаг Суркова, когда умалял его роль в уничтожении Союза правых сил. И тоже, как и Зиновьев, поначалу и впрямь получил пост лидера партии «Правое дело» — правопреемницы усопшего СПС.
И в дальнейшем оба были обмануты и убиты. С той лишь разницей, что Зиновьев реально и на, 2 года раньше. (Ну и Суркову до Сталина еще далеко.) А Гозман — политически. (Увы, уже не всплывете, Леонид Яковлевич.)
Говоря все это, я отнюдь не
