Бой неизбежен! - Питер Смит

Соединение контр-адмирала Придхэм-Уиппела тоже стало мишенью воздушных атак, хотя и не столь мощных. Итальянцы провели 3 атаки с 11.10 до 18.04. На линкеры и авианосец были сброшены 25 бомб, некоторые разорвались довольно близко. И в который раз противник не добился ни одного попадания. Во многом своей безопасностью 1-я эскадра линкоров была обязана 2 ископаемым истребителям «Гладиатор», которые обеспечивали «воздушное прикрытие». Обычно среди 17 самолетов авиагруппы «Игла» не было истребителей, но на сей раз на палубе стояли 3 старых биплана. Их отодвигали в сторонку, чтобы они не мешали полетам «Суордфи-шей». На авианосце не было летчиков-истребителей, но 2 пилота торпедоносцев добровольно вызвались «попробовать» и начали творить чудеса.

Командир авиационной боевой части капитан 2 ранга Чарльз Л. Кейли-Пич взлетел и атаковал итальянские бомбардировщики. Бортстрелки отогнали его, причем Кейли-Пич получил пулю в бедро. Однако это его не остановило, и он взлетел еще раз. В ходе последующих атак «Гладиаторы» сумели сбить 2 или 3 вражеских самолета.

Еще одна попытка ослабить воздействие вражеских бомбардировок была предпринята, когда флот уже подходил к египетскому берегу. Моряки испытали некоторое облегчение, когда на последнем отрезке пути вечером 12 июля над головой появились истребители «Бленхейм» 252-го авиакрыла Королевских ВВС. Было отмечено, что следящие за флотом итальянские разведчики наводят атакующие эскадрильи на цель, передавая «тире» по радио. Во время следующих операций это было использовано радиостанцией Александрии, которая передавала ложные сигналы. Это позволяло на некоторое время избавить флот от вражеских атак.

На последнем отрезке пути в Александрию тихоходный конвой прикрывала 3-я эскадра крейсеров в составе «Каледона» и «Кейптауна». Они встретились с конвоем 13 июля в 10.00. «Уорспайт» и его сопровождение вошли в гавань Александрии в 6.00 того же дня. Линкор «Рэмил-лис» в сопровождении эсминцев «Дайамонд», «Хэйвок», «Империал» и «Вендетта» вышел в море, чтобы прикрыть тихоходный конвой. Последние воздушные атаки итальянцы провели против кораблей Придхэм-Уиппела с 10.56 до 16.23, однако никакого успеха снова не добились. Эти корабли прибыли в Александрию рано утром 14 июля, «Рэмиллис», 3-я эскадра крейсеров и тихоходный конвой пришли 15 июля в 9.00. Конвойная операция МА-5 успешно завершилась.

Глава 7.

Последствия

Мы уже знаем, что преувеличенные заявления итальянских летчиков заставили Муссолини поверить, будто английскому флоту за 4 дня боев нанесен серьезный урон. Последующие передачи итальянского радио отражали эту совершенно неверную точку зрения.

Один из видных итальянских историков Марк-Антонио Брагадин после войны описывал эту операцию:

«Объективный анализ результатов должен привести к заключению, что бой закончился вничью. Ни один корабль не был потоплен. 4 попадания, полученные итальянскими кораблями, не имели серьезных последствий. То же самое можно сказать о повреждениях «Нептуна» и «Уорспайта». Оба флота выполнили свои главные задачи, которые они ставили перед собой. Оба конвоя благополучно дошли до цели. Оба флота не сумели помешать противнику, так как плохо понимали, что же он делает. Однако следует помнить, что вечером 8 июля англичане вышли в море, чтобы нанести решительное поражение итальянцам. Это им полностью не удалось. Ситуация была исключительно благоприятной для них. Адмирал Каннингхэм давно планировал нечто подобное».

Трудно написать нечто менее объективное, хотя примерно в таком ключе Брагадин писал всю свою книгу. Как можно заявлять, что ситуация была «исключительно благоприятной» для англичан? Ведь итальянский флот уже освободился от необходимости сопровождать конвой и уже несколько часов шел по направлению к своим главным базам. Его поддерживала вся мощь итальянских ВВС. Каннингхэм имел меньше кораблей, они были тихоходнее, он должен был прикрывать конвой. Вдобавок англичане находились в более чем тысяче миль от своих баз.

Как мы видели из дневников Чиано, кое-то в Италии усомнился в заявлениях своих летчиков прямо сразу. Однако итальянский лидер нуждался в хороших новостях и объявил своему народу о великой морской победе. Это должно было уравновесить постоянные успехи немцев на полях сражений и замаскировать бездействие армии в Диви. Верил или нет дуче в то, что итальянцы одержали победу, — не известно. Однако он был вынужден на ней настаивать. Как отмечает Чиано, на немцев его заявления не произвели решительно никакого впечатления.

«Он нашел утешение, приказав газетчикам раздуть значение морской битвы, происшедшей неделю назад. Но мы получили информацию, даже из германских источников, что повреждения, полученные британским флотом, были совершенно ничтожными. Итальянский флот придерживался того же мнения. Но руководство ВВС было склонно к преувеличениям. Я могу лишь надеяться, что версия, изложенная ВВС, правдива, иначе мы потеряем достоинство и престиж даже в глазах немцев».

Действительно, итальянцы потеряли все это. У берегов Калабрии они получили такой удар по моральному духу, от которого уже никогда не оправились. Немецкий историк Фридрих Руге писал:

«Главными отличительными чертами боя у Пунта Стило были:

1. Неудовлетворительные результаты итальянской авиации, применявшей только бомбометание с больших высот.

2. Недостаточно отработанное взаимодействие между итальянскими флотом и авиацией.

3. Отказ итальянцев от преследования и использования своих легких сил для ночных атак.

4. Усиление чувства превосходства у англичан и комплекса неполноценности у итальянцев».

Этот последний момент англичане заметили практически сразу.

Они сразу были невысокого мнения об итальянцах как о солдатах. Поспешный отход Кампиони после единственного попадания подтвердил всем морякам флота Каннингхэма, от главнокомандующего до последнего юнги, что они безоговорочно превосходят противника. Сам Каннингхэм так завершил свой отчет об этом бое:

«Ничтожные материальные результаты этой короткой стычки с итальянским флотом, разумеется, глубоко разочаровали меня и всех, кто служил под моим началом. Однако бой не был совершенно бесполезным. Он показал итальянцам, что их авиация и подводные лодки не могут помешать нашему флоту заходить в центральную часть Средиземного моря, и что лишь их линейный флот может помешать нам действовать в этом районе. Я полагаю, что бой создал нам определенное моральное превосходство. Хотя наш флот превосходил противника в количестве линкоров, мы многократно уступали ему в крейсерах и эсминцах. Итальянцы имели мощную базовую авиацию, которая легко могла прибыть к месту боя, что компенсировало наши немногие авианосные самолеты.

Для наших моряков этот бой показал, особенно тем, кто не имел боевого опыта, как трудно добиться попадания на большой дистанции. Поэтому необходимо сближаться с противником, когда это можно сделать, чтобы добиться решающих результатов[4]. Он показал, что горизонтальные бомбардировщик!! действуя на больших высотах, даже при большом количестве сброшенных бомб и точном прицеливании могут добиться только единичных попаданий. Такие атаки были скорее нервирующими, чем опасными.

Наконец, эти операции и бой у Калабрии породили во всем флоте желание преодолеть воздушную угрозу и не позволить ей стеснить нашу свободу действий, а следовательно, и контроль над Средиземным морем».

Это возродило в Уайтхолле определенный энтузиазм. Там с тревогой следили за развитием событий и испытывали определенное беспокойство после того, что показали пикировщики Люфтваффе в Норвегии и у Дюнкерка. Тот факт, что Реджиа Аэронаутика, которой до войны так боялись наши политиканы (и не слишком боялись моряки), оказалась еще одним блефом Муссолини, а итальянский флот позорно бежал, хотя причины этого в то время не были точно известны, породил у политиков надежды, что Восточное Средиземноморье все-таки можно удержать, несмотря на зловещее карканье собственных Маршалов Авиации. Первый Морской Лорд сэр Дадли Паунд писал премьер-министру Уинстону Черчиллю:

«Мы захватили господство в воздухе над Западным Средиземноморьем, и как только завершится операция, которую проводит сейчас Восточный флот, мы будем точно знать, с чем мы столкнемся в Восточном Средиземноморье. Нет никаких сомнений, что Соединение Н и Восточно-Средиземноморский флот действуют в крайне тяжелых условиях, так как мы не можем дать им такое же истребительное прикрытие, как в Северном море, когда корабли оказываются в районах действия вражеских бомбардировщиков».

Однако англичане получили несколько уроков и с материальной точки зрения. Когда Паунд раздражал Уайтхолл своей решимостью оставить сильный флот в Восточном Средиземноморье, он спросил у Каннингхэма, что тому необходимо в первую очередь. АБК без колебаний представил длинный список своих нужд.