Проклятие для Чудовища (СИ) - Джулия Кей

Глава 8

После уроков домой я мчалась как никогда быстро. Сложить все школьные вещи и как следует подготовиться к сегодняшней вечеринке, ведь этим вечером я обязана быть не просто красивой, а сногсшибательной в прямом смысле. Дома никого, поэтому за слоновий топот никто не предъявит и лишние вопросы по поводу марафета не задаст. Приказав книжкам самостоятельно выйти из рюкзака и устроиться в шкафу, выбежала из комнаты в ванную, скинув школьную форму и отправив стираться в машинку без покупных порошков, а со смесью бабушки Лоры, которая пахла, как солевая пещера, но на вещах меняла свой аромат на что-то среднее между цветами и свечками. Залезла в миниатюрную ванну, не забыв задвинуть салатовую шторку, иначе опять затоплю первый этаж.

Горячая вода размочила кожу, а скраб из абрикосовых косточек сделал ее мягкой и нежной. Даже душ я принимала под горячими струями воды, как кипяток, а вместе с гелями для тела атмосфера напоминала купание в чае. Наверное, любовь к огненному душу ни что иное как дьявольская натура ведьм.

Тщательно терла по коже мочалкой, пытаясь добиться непонятно какого эффекта, старательно мылила волосы на голове, после душа вылила на тело полтюбика молочка с ароматом авокадо и надела мамин розовый халатик, висевший в одном ряду с полотенцами. Дверь в ванную оставила открытой, чтобы весь накопившийся пар испарился и снова превратил комнату в пригодную для использования людьми, без температурного режима теплицы для цветов.

Решила рискнуть и нарастила ногти, всего несколько миллиметров прозрачных кончиков, в каждый добавила маленькие разноцветные сухоцветы. Волосы, высушив двумя взмахами, уложила крупными кудрями, приподняв на макушке. Надеть я решила клубничное платье до щиколотки, которое однажды купила под влиянием тренда. Колготы мне показались лишними в образе, поэтому я откинула их в сторону. Макияж сделала легкий, особенно подчеркивая глаза — очень уж меня поразило, что Филипп заметил их оттенок.

Мне показалось обилие украшений рушит мой нежный образ, поэтому оставила лишь серьги и браслет из черных бусин обсидиана. Осмотрев себя в зеркало решила добавить красную помаду для разбавления невинности образа, и Золушка готова ехать на бал. Правда, тут я сама себе фея-крестная, карету мне никто не пришлет, добираться своим ходом, а после полуночи максимум получу выговор от родителей.

От волнения хотелось пить, разболелся живот. Чтобы немного отвлечься направилась кормить всех своих насекомых. Тех, что сидят в своих аквариумах и коробках, кормила там же, а вот ползающим в свободном доступе просто оставляла кормежку в их любимых углах. Есть захотят — спустятся. Мои эксперименты никогда не нападали друг на друга, хотя я понимаю всю абсурдность ситуации. Самой мне не было страшно, что во сне кто-то заползет в ухо, отложит там свои личинки… Ведь они все подчиняются мне и готовы принять боевую позицию по щелчку пальцев, а, на секундочку, около 500 укусов комаров могут стать смертельными. Поэтому я любила своих защитников, которые слушают не только мое нытье, но и удовлетворяют мои магические любопытства. Но неподготовленный человек вряд ли останется морально здоровым после того, как увидит, что я могу спать на одной подушке вместе со сколопендрой или паука сенокосца на потолке вместо люстры, длина каждой лапки которого около полуметра.

Мне хотелось показать свою значимость, поэтому приняла решение опоздать примерно на час. Пусть Филипп думает обо мне, ищет взглядом, боится, что я забыла о нем.

Но Филипп молчал. Даже не написал ни разу.

Посмотрев социальные сети одноклассников, поняла, что вечеринка уже в самом разгаре, не выдержала и спустилась на первый этаж, не дожидаясь того самого часа опоздания. Поверх платья надела свою любимую дубленку, которая не то, что от холода, от февральского ветерка не спасет. Схватилась за дверную ручку, глубоко вдохнула и открыла дверь.

Даже для меня на улице было зябко. Ускорила шаг, чтобы добраться до тепла. Калитка в дом Клементьевых была открыта настежь, не думая о безопасности, но явно приглашающая всех желающих. Я все-таки за собой ее прикрыла, садовые воры промышляют не только летом, а во дворе Филиппа под сугробами я видела пробивающиеся шляпки гномов.

Музыку услышала еще за три дома, а открыв дверь, чуть не была сшиблена волной басов. В прихожей половина курток висела огромным облаком на вешалке, требующей пощады, другая половина так и валялась на полу, а вот обуви я совсем не заметила, вероятно, все ходили прям в сапогах, создавая еще больше работы для Аллы на следующий день. Во всем доме стояла темнота, все веселье происходило в гостиной, где мы с Филиппом занимались уроками. Кто-то принес световую ленту, раскидал ее вдоль стен, посреди комнаты стоял дискошар, крупные неоновые блики от которого гуляли по стенам. Стол и диван отодвинули в стороны, освобождая место под своеобразный танцпол.

Я прошла к арке в гостиную, народа была не так много, как раз два-три класса и то не в полном составе. Только «свои». Никто не танцевал, но музыка оглушала. Сразу уловила запах алкоголя, а потом уже заметила целую выставку бутылок. Прошла дальше, пытаясь найти в темноте и в падающих на лица огоньках Филиппа. Музыка внезапно стала тише, я уже могла разобрать голоса людей, но один явно был громче остальных:

— Смотрите, кто пришел, — послышалось откуда-то справа.

Я повернула голову. На отодвинутом из центра диване сидела Соня, рядом Голубков, уже заметно теряющий фокус в глазах, Корнеев, улыбающийся неестественно широко, а с другой стороны от нее на краю пристроился Филипп. Соня обратила на себя мое внимание и положила голову на плечо Клементьева.

Музыку выключили совсем. У меня нехорошее предчувствие.

— Тебя разве приглашали, Лифчик?

— Приглашали.

Я сжала кулаки, понимая, что нахожусь в невыгодной ситуации. Я стояла буквально в центре комнаты, все глаза направлены на меня, а мое розовое платье в неоновом свете делает меня белой воронов в толпе. Вокруг не мои друзья, а Сони, и они уже давно выбрали стороны.

— Точно. Самая преданная фанатка. Филипп показал мне твою аппликацию. Очень мило, — Соня поднялась и достала откуда-то с полки мою валентинку из крыльев бабочек, которую я сделала для Филиппа. — Ты, наверное, очень старалась, — ее голос пугал меня своей милотой. — Такая хрупкая, — и Соня надламывает закругленный край, который тут же с хрустом отламывается. — Ой, как жалко-то. Лив, ты же починишь?

Соня медленно начала подходить ко мне. С каждым шагом она отрывала новый кусок от сердца и