Ветувьяр (СИ) - Кейс Сия

— Надо же, вспомнил мое прозвище… — Рассмеялась она, — Чем еще удивишь? Может, мне позвать художника, пусть запечатлеет этот момент — адмирал Флетчер на коленях умоляет стервозную сестрицу ему помочь!

— Почему ты такой стала? — Уставившись в стену, вымолвил Джеррет.

— Не стала. Меня такой сделали. Вы с Тейвоном, — Холодно отозвалась она.

Джеррет старался не вспоминать ничего из тех безумных дней, но воспоминания — вещь препротивная: лезут в голову как раз тогда, когда их меньше всего желаешь видеть.

В зале было темно — только на столе, заваленном бумагами, горела парочка свечей, да из окна лезла слабая луна. Девятнадцать лет назад тронный зал был не таким, как сейчас — Ремора решила все там поменять, заменила шторы, гобелены и даже, кажется, обивку мебели — тогда в нем было холоднее и мрачнее, или это только так казалось из-за того разговора, который велся под его сводами?

Джеррету хотелось бежать, но он сидел на месте, съеживаясь под пристальным взглядом то Геллиуса, то отцовских советников, то — что было хуже всего — Шерода Лукеллеса. Ему даже не потрудились ничего объяснить, и юноше приходилось складывать те жалкие обрывки, которые он слышал, воедино, чтобы понять, что происходит вокруг.

Как же невовремя отведенный Тейвону год подошел к концу! Сейчас даже сам Джеррет с радостью отдал несколько дней своей жизни ветувьяру, лишь бы не копаться во всех проблемах королевства самому, но Геллиус настоял, что ему, как будущему защитнику страны и трона, тоже необходимо принимать участие в жизни Кирации.

В тот день все вокруг смотрели на него с надеждой, а Джеррет отдал бы все, чтобы исчезнуть. И ведь все решения уже были приняты до него, оставалось лишь последнее слово и подпись в королевском указе — так ее мог нацарапать кто угодно!

На него смотрели все, а юноша избегал взглядом Калисту. Единственное, что ему успели объяснить, это то, что сестру выдают замуж, и что ее жених заплатит огромные деньги, тем самым пополнив опустевшую казну. Слова “нет”, как и пути назад уже не было, но при виде Лукеллеса Джеррета бросило в дрожь от одной только мысли, что для спасения Кирации Калисте придется делить с этой очеловеченной свиньей брачное ложе.

Наверное, сестра увидела эти мысли на его лице, поняла что-то, чего не понял даже он сам, но в ее взгляде — обыкновенно таком хитром, ленивом и наглом — он в первый и последний раз заметил надежду. И надеялась Калиста на него. Должно быть, она верила, что ему хватит сил на то, на что не хватило смелости у Тейвона — отказаться. Попробовать найти другой выход.

Что-то, наверное к счастью, успело стереться из памяти с тех пор — Джеррет не помнил, что говорил Геллиус с советниками, о чем тарахтел сам Лукеллес и долго ли они тогда просидели. Он лишь помнил, что Калиста все время молчала, изредка поднимая глаза на слабака-братца, и что он сам тогда, тоже непривычно молчаливый, сказал:

— Я желаю тебе счастья.

И от лица главы правящего Дома подписал согласие на их с Лукеллесом брак.

— Я не стану тебе помогать, — Голос Калисты вырвал его из воспоминаний, — Уходи.

— Калиста, — Вновь начал близкий к отчаянию Джеррет, — Твой муж сотрудничает с Зиеконом. Я должен сказать об этом Реморе. Мне не с кем отправить отсюда письмо Эйдену, пойми же ты!

Сестрица казалась невозмутимой, словно статуя.

— Как трогательно… Даже не знала, что ты умеешь так говорить!

С тем же успехом Джеррет мог биться головой о стену. Он смотрел на Калисту и видел в ее глазах лишь пустоту и насмешку.

— Ты… ты что, с ним заодно!? — Выпалил адмирал, вновь хватая сестрицу за запястье.

Калиста поморщилась, словно от удара, и отпрянула, прислонившись к стене.

— Что у тебя с рукой? — Подозрительно нахмурился Джеррет, вцепившись ей в локоть.

Сестрица вновь попыталась вырваться, но адмирал оказался быстрее — он уже поднял шелковый рукав платья, чтобы увидеть на тонкой коже целый набор синяков — больших и маленьких, фиолетовых, густо-синих и уже позеленевших. Кое-где виднелись даже ссадины с запекшейся кровью.

Он не стал требовать осмотреть вторую руку — и без нее все было понятно. Джеррет поднял глаза на лицо Калисты, в ее глазах застыли слезы, на губах — что-то, что она так и не осмелилась сказать.

— Ты едешь в Анкален, — Опуская ее рукав, выдохнул Джеррет, — А эту мразь я порежу на куски!

На гнев уже не было сил — он просто был готов на все, чтобы уничтожить эту свинью, заставить его почувствовать себя в сотни, тысячи раз хуже, чем чувствовала себя Калиста, пока он нее бил.

— Ты что, совсем идиот!? — Прорычала она, — Я останусь здесь. А ты будешь молчать.

— Ты… защищаешь его? — Недоумевал Джеррет.

— Я спасаю Кирацию. Снова. На этот раз от твоего самодурства. Как ты собираешься оправдывать убийство главы торговой гильдии!?

Джеррет потупил голову, ненавидя самого себя за тот день, когда он проявил слабость и отдал Калисту на растерзание этому уроду.

— Забудь обо всем, что здесь увидел. Я разберусь с этим сама, — Чеканила слова Калиста, — Твое место — на войне, так езжай туда и не лезь!

— Калиста…

— Заткнись! — Сверкнула глазами она, — Я тебя ненавижу. Ничуть не меньше, чем его. И я не нуждаюсь ни в твоей жалости, ни в твоей помощи, ни в твоей защите. Проваливай!

Оттолкнув его, Калиста ураганом понеслась по коридору. Джеррет чувствовал себя виноватым и оскорбленным одновременно. Слов он не находил, внятных мыслей — тоже. Оставалось только одно — спасать Престона из жирных лап Лукеллеса и надеяться на то, что глава торгашей начнет действовать не раньше, чем Джеррет сможет каким-то образом предупредить Эйдена.

Едва синяя фигурка Калисты скрылась в дальнем конце коридора, адмирал развернулся и отправился в логово твари, чью жизнь он заберет при первой же возможности.

Глава 9. Кирация. Талаар

И почему все приграничные города похожи один на другой? Джеррет еще не ступил на твердую землю, а уже знал, где в Талааре площадь, где — крепостные стены, а где — здание военной коллегии.

“Королева Этида” медленно причаливала к северному портовому и рыбацкому городу, которому в этом году явно придется забыть о спокойной размеренной жизни. Талаар обещал стать если не центром военных событий, то одной из важнейших точек, так что Джеррету предстояло досконально проверить здесь все — от исправности пушек до выучки солдат, и что-то ему подсказывало, что гладко пойдет далеко не все…

Джеррет разглядывал город, опершись руками о борт и слушая суету экипажа вокруг себя. Рядом с ним никто не маячил, так что можно было спокойно собраться с мыслями и решить, чем заняться в первую очередь. Нужно было как можно скорее встретиться с комендантом, обсудить, что он мог предложить по части обороны и какие орудия имел в распоряжении.

— Господин адмирал, разрешите? — Раздался веселый голос.

Джеррет лишь чуть подвинулся, не сводя глаз с острых шпилей какого-то здания впереди. Атвин молча устроился рядом, устремив взгляд туда же, куда и командир.

— Чего хотел-то? — Оторвавшись от созерцания портового пейзажа, Джеррет посмотрел на юношу.

Ему рассказывали, что Атвин просто души не чает в своем капитане, и на то у простого парня из южного городка на краю Кирации были причины — не вытащи его оттуда адмирал Флетчер, он бы так и прожил всю жизнь, подворовывая у торгашей рыбу и рассказывая байки на базаре.

А адъютант из Атвина вышел неплохой — и исполнительный, и расторопный, и под руку не лезет. Джеррет с ним не прогадал, и потому видел в парне с многообещающим будущим кого-то вроде своего ученика. В плюс ему играло еще и то, что парень был совершенно не похож на самого Джеррета в его девятнадцать лет — ни внешне, ни по характеру.

— Никогда не был в Талааре. Да и вообще, на севере, — Сказал Атвин, подставляя лицо ветру.

— Ну вот, посмотришь, — Похлопал парня по плечу Джеррет, — Только не увлекайся, а то скоро в бой…