Укротить Чудовище. Часть 1 (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна

Спорить я, если честно, поленилась. Мы еще раз проверили и просмотрели все списки, внесли последние поправки, и я собрала бумаги в одну стопку, намереваясь подняться к себе и там переписать на чистовик. Прижав списки и грифели к груди, направилась к двери и вдруг услышала за створкой голоса. Говорили негромко, однако Фабиана и Мортона я опознала сразу. Только странное какое-то место для обсуждений. Я осторожно приоткрыла дверь, выглянула в коридор. Ах вот оно что.

Мортон, одетый в простые черные брюки и черную же, застегнутую под горло куртку, стоял возле задней двери в конце коридора и деловито обхлопывал карманы, попутно давая Фабиану последние ценные указания.

— И куда ты собрался на ночь глядя? — поинтересовалась я, выйдя к мужчинам.

— Прогуляться хочу, Диз, — не моргнув глазом соврал Мортон.

— В одиннадцатом часу вечера? — уточнила я, припомнив положение стрелок на настенных часах на кухне.

— Диз, ты взрослая женщина, должна уже понимать, что к чему в жизни молодого здорового мужчины, — насмешливо заметил Фабиан.

— Именно что я-то понимаю, — и знаю прекрасно, что реши Мортон навестить заведение госпожи Маделены и преспокойно вышел бы через парадный вход, а не пытался бы тайком сбежать через задний. Я осмотрела короткий коридор, убеждаясь, что посторонних поблизости нет, и понизила голос: — Разве господин Гивенс тебя не предупредил, что лучше не соваться на эти развалины?

— Предупредил, — Мортон надел черные кожаные перчатки и улыбнулся по-мальчишески проказливо. — Я его выслушал и принял сказанное к сведению, однако никаких клятв или обещаний я не давал, а запрет готов принять только официальный.

Да и тот, сколь подозреваю, вряд ли бы остановил некроманта.

— А как же горгул?

— А что — горгул?

— Едва ли он тебе обрадуется.

— Я ему тоже не слишком рад. Если что, меня ни для кого нет. До завтра, Диз, — Мортон кивнул мне на прощание и вышел за дверь.

— Птичку мою не забудь вернуть в целости и сохранности, — вместо напутствия выдал Фабиан и закрыл за некромантом створку.

— Он с ума сошел? — опешила я. — Сказано же было, на территории объекта нельзя появляться ведунам!

— Морти говорит, на этих развалинах прямо нечто редкое образовалось, что никак нельзя упускать.

— И возможные последствия его не волнуют?

— Когда бы они вообще его волновали?

О да!

— Он хоть справлялся о самочувствии Фреа? — полюбопытствовала я, не рассчитывая, впрочем, на положительный ответ.

— Тут какое-то редкое магическое явление, а Морти будет разводить реверансы вокруг трепетной леди? — усмехнулся Фабиан. — К тому же я видел Эла, когда тот нес родственницам ужин. Эл сказал, что с кузиной все хорошо.

И на том, похоже, все решили успокоиться. Можно ли из этого сделать вывод, что пока обошлось и от жалоб отцу Катерина все-таки воздержалась?

— Ладно, пойду к себе, переписывать списки, — вздохнула я и, развернувшись, направилась к лестнице для слуг.

— –

Фреа

К счастью, Элан согласен со мной — поступок Катерины безрассуден, неразумен. Ей не следовало даже пытаться избавить меня от этой помолвки способом столь странным, опрометчивым, не следовало подвергать риску ни себя, ни окружающих. Брат поддерживает меня, более того, он напоминает Катерине, что ей, простой ведунье, не стоит спорить с лордом Данмаром, не стоит меряться с ним силой. Под нашим общим натиском сестра отступает неохотно, временно откладывает в сторону идею рассказать обо всем папе, хотя мне и кажется, будто она готова возразить на замечание Элана о простой ведунье. Невольно я задумываюсь о ее споре с лордом Данмаром, о той части его, где речь зашла о темных делах вестральского корпуса, о лорде Холдане и о том, что скрывает он и Катерина, бывшая некогда его ассистенткой. Лорд Кристофер Холдан-старший добрый друг нашей семьи и отца, он действительно оказывал покровительство Катерине, когда она поступила в корпус Вестралии и вынуждена была жить так далеко от дома, он учил меня многим полезным вещам. Порою я удивлялась, почему папа и дядя Кристофер не договорились о браке между мной и сыном лорда Холдана, Кристофером-младшим? Союз был бы выгоден обеим сторонам, соединил бы две влиятельные семьи Вальсии, мне не пришлось бы покидать родную страну, да что там, даже не пришлось бы уезжать далеко — Нуалон и замок лорда Холдана, Белль, расположены рядом друг с другом, — и я немного знала молодого Кристофера, юношу приятного, пусть и не особо открытого, общительного.

Тем не менее, несмотря на очевидную пользу нашего брака, ни папа, ни дядя Кристофер никогда не заговаривали о возможности поженить детей. Во всяком случае, мне о том ничего не известно.

Элан рассказывает мне о Герре, осмотреть который мне еще не довелось. Обычный тихий город, уверяет брат, бесконечно далекий от Эжена, столицы Вальсии, или иных крупных городов крупных королевств. Но есть приглашение от супруги градоправителя Герре, а это прекрасная возможность поехать в город, познакомиться с его жителями, быть представленной здешнему высшему свету. Разумеется, я понимаю, сколь сильно высшее общество в провинции отличается от столичного, однако не вижу в том ничего плохого, наоборот, тут люди должны быть проще, более открыты и менее склонны к фальши, к притворству и поиску собственной выгоды везде, где только таковую можно найти.

Перед сном я решаю принять ванну, и Лариса собирает все необходимое. Из-за размеров предоставленной в наше распоряжение комнаты, отсутствия раздельных спален и гардеробных большая часть багажа остается в холле, кое-как, наспех задвинутая в закуток под лестницей, нераспакованная как должно, и горничной приходится постоянно спускаться вниз, искать нужные вещи в сундуках, открытых на всеобщее обозрение. В спальню мы забрали только самое необходимое, совсем немного одежды на первое время и драгоценности, на чем настояла Катерина. Сестра же говорит, чтобы я взяла с собой Ларису или ее, чтобы ни в коем случае не оставалась надолго одна в ванной, но я лишь отмахиваюсь. Глупость какая — идти в ванную с сопровождением, будто мы до сих пор живем в те темные, дикие времена, когда леди и помыться без помощи служанок не могла.

Горячая вода расслабляет, душистая пена, поднявшаяся белоснежными шапками над бортиками ванны, окутывает сладким ароматом роз, погружает в воздушную негу, в зыбкую полудрему.

Надо рассказать Элану о трещине, брат должно быть известно, что это может означать.

Или лучше Катерине?

Нет-нет, Элану. Сестре я еще не поведала об истинном назначении папиного подарка, а о том, что Фабиан едва ли не украл у меня кулон, и вовсе никому не решилась рассказать.

Стыдно. И стыдно вдвойне от того, как легко позабыла я все, чему учил дядя Кристофер, как бездумно, мгновенно поддалась власти страха, наполовину животного, парализующего. Следовало не теряться, словно я и впрямь беспомощная, изнеженная леди, словно нечем мне ответить, кроме как завизжать погромче. Или дело в том, что никогда прежде мне не приходилось защищаться, никогда не приходилось применять на практике некогда изученное?

Хрупкая сфера покоя, ленивых размышлений лопается мыльным пузырем, когда я слышу шаги по ванной комнате.

Вздрагиваю, открываю глаза и вижу возле ванны Фабиана, невозмутимого, рассматривающего меня по-мужски оценивающе в рассеянном свете кристалла под потолком.

Бросаю быстрый взгляд на чуть осевшие холмики пены, убеждаясь, что та еще не растворилась полностью, открывая слишком наглому взору недозволенное.

— Господин Кейри, — произношу как можно спокойнее. Пусть не думает, будто его визит в ванную может меня напугать. — Вам не кажется, что вы переходите всякие возможные границы допустимого?

— Нет, не кажется, — даже сейчас, даже в такой скандальной ситуации в голосе его звучит насмешка. — А вам, леди Ренье?

— Нет, мне не кажется, — повторяю я и отворачиваюсь. — Я это знаю.

— Там есть щеколда, — Фабиан указывает на дверь за своей спиной. — Полезная штука, между прочим, особенно когда живешь в общежитии.