Названия звездного неба - Капенко Юрий Александрович

Таким образом, сложилась ситуация, которую нельзя не признать парадоксальной. Древнейшие названия космических объектов, как мы это уже не раз могли заметить, стали мифологическими либо получили мифологическую окраску лишь в процессе своего исторического развития. Изначально они были вовсе не мифологическими. Названия же позднейшие, вводимые уже после открытия телескопа, были, как правило, мифологическими изначально, специально брались из справочников по мифологии. Парадокс этот объясняется сложившейся традицией и общим преклонением перед античным миром, характеризовавшим европейскую культуру со времен Возрождения.

Правила, установленные Мариусом, впервые были реализованы в 1655 г., когда голландский ученый Христиан Гюйгенс (1629–1695) открыл спутник Сатурна. Он назвал его Титаном. Общим словом титаны в греческой мифологии именовалась целая группа божеств старшего поколения, детей Урана и Геи — неба и земли. Титаны были братьями и сестрами Крона (т. е. Сатурна), который тоже являлся титаном. И если бы Гюйгенс предполагал, что у Сатурна есть и другие спутники, он выбрал бы, вероятно, более конкретное имя.

Но через полтора десятка лет, в 1671 г., директор Парижской обсерватории, итальянский астроном, принявший в 1673 г, французское подданство, Джан-Доменико Кассини (1625–1712) нашел еще один спутник Сатурна. И так как общее имя Титан в системе Сатурна уже было, в ход пошли имена конкретных титанов. Спутник получил название Япет, по имени отца Прометея и Атласа.

Кассини продолжил свои открытия, и через некоторое время стали известными спутники Сатурна Рея (это жена Крона-Сатурна), Тефия (божество моря) и Диона (мать Афродиты, дочери Зевса). Все эти их названия — имена титанид, взятые из древнегреческих мифов.

Следующие два спутника Сатурна обнаружил в 1789 г. Вильям Гершель. Знаменитый астроном избрал для этих спутников имена гигантов, а не титанов. Он назвал их Энцеладом и Мимасом. Легенда сообщает, что в битве гигантов с олимпийскими богами Мимас был убит Ареем, а Энцелад придавлен островом Сицилией.

Мифологические гиганты тоже были детьми Урана и Геи, т. е. тоже братьями Крона-Сатурна. Но это было уже совсем другого рода родство, и потому в названиях следующих спутников Сатурна астрономы вновь возвратились к титанам.

А открыто было в XIX в. два таких спутника. И названия их — Гиперион (титан, божество неба) и Феба (дочь титанов, божество света) — продуманы особенно тонко. Ведь речь шла не просто о титанах (что продолжало прерванную В. Гершелем традицию в именовании спутников Сатурна), но о божествах неба и света, что как раз и соответствует названиям небесных светил, пусть даже видимых только в самые мощные телескопы.

Этот последний мотив продолжен в названии десятого спутника Сатурна, открытого совсем недавно, в 1966 г. Спутник этот, вопреки обычаям, получил не греческое, а римское название Янус. При этом мифологический Янус с Сатурном никак не связан. Однако, хотя Янус выполнял много разных функций, первоначально он был божеством света и солнца, что и ставит его в один ряд с Гиперионом и Фебой.

Как видим, все названия десяти спутников Сатурна являются традиционными — в том смысле, что все они взяты из античной мифологии и что все последующие названия каким-то образом опираются на предшествующие. Но само содержание традиционности со временем претерпевало изменения. Нечто подобное можно наблюдать и среди названий спутников других планет.

Планету Марс сопровождают два спутника, открытые в 1877 г. американским астрономом Эсафом Холлом (1829–1907). Спутники эти получили имена Фобос и Деймос, что в переводе с древнегреческого означает «страх» и «ужас» Они сыновья бога Арея (т. е. Марса!) и Афродиты, сопровождавшие своего воинственного отца в походах и на полях битв. Иначе говоря, эти пугающие названия спутников Марса избраны не из-за их грозности, а по признаку родства.

Планета Нептун имеет тоже двух спутников, и их названия связаны с мифологическим Нептуном не менее тесно. Первый из этих спутников, открытый в 1846 г., всего через 18 дней после открытия самого Нептуна, англичанином Вильямом Ласселем (1799–1880), получил название Тритон. Тритон — морское божество и, самое главное, сын Посейдона (Нептуна), как Фобос и Деймос являлись сыновьями Арея.

Второй спутник Нептуна был найден лишь через сто с лишним лет, в 1949 г., американским астрономом Джерардом Койпером. Его назвали Нереидой. Мифологические нереиды (дочерей морского бога Нерея было много — разные источники насчитывают от 34 до 100) происходили не из семейства Посейдона. Однако это были морские нимфы, т. е. они принадлежали к парафии верховного бога моря Посейдона. Да к тому же и женой Посейдона была одна из нереид — Амфитрита. Таким образом, мифологическая связь имен планеты и ее спутника выдержана и здесь.

Уместно добавить, что с точки зрения такой связи целесообразнее было бы назвать спутник не Нереидой, а Амфитритой. Во всяком случае использованным оказалось не собственное, а нарицательное мифологическое имя, как это произошло ранее со спутником Сатурна Титаном. И если бы у Нептуна нашлись новые спутники, то для их именования самым удобным путем стало бы обращение к собственным именам нереид, как после Титана Кассини называл вновь открытые спутники Сатурна именами титанов.

В таком же мифологическом духе наречен спутник Плутона Харон, открытый совсем недавно, 22 июня 1978 г., американским астрономом Дж. Кристи. Согласно верованиям древних греков Харон занимался перевозкой душ умерших через реки подземного царства Плутона. И кстати, как в названии планеты Плутон оказалось зашифрованным имя Персиваля Ловелла, так в астрониме Харон тоже скрыто указание на человека: выбирая название, Кристи учел его созвучие с именем своей жены Харлены.

Совсем иначе сформировались имена пяти спутников Урана. Мифологическая традиция здесь была нарушена. Ведь эта традиция требовала использовать имена ближайших родственников божественного патрона соответствующей планеты. А имена детей Урана — титанов и гигантов — стали названиями спутников Сатурна. Жена Урана Гея, т. е. Земля (древнегреч. γῆ «земля»), тоже имела уже свою астрономическую функцию [52].

Итак, когда В. Гершель открыл в 1787 г. два первых спутника Урана, в мифологии просто не хватило для них названий. А. Гершель к тому же и не был особым поклонником (и, добавим, знатоком) мифологии. И он обратился вместо мифологии к Шекспиру, остановившись на названиях Оберон и Титания.

Оба этих названия в конечном итоге тоже мифологические, но не из греческой мифологии. Оберон, или Альберон, встречается в нескольких средневековых рыцарских романах, а Титания — у римского поэта Овидия. У Шекспира в комедии «Сон в летнюю ночь» царь эльфов назван Обероном, а его жена — Титанией. Гершель положил начало новой, шекспировской, традиции, которая проявилась в именовании спутников Урана, открытых позже.

А нашел следующую пару спутников Урана в 1851 г. В. Лассель. Он назвал их Ариэль и Умбриэлъ. Первое из этих названий, — несомненно, шекспировское: оно взято из пьесы Шекспира «Буря», среди персонажей которой есть дух воздуха Ариэль. Но Умбриэля у Шекспира нет. Это имя образовано по аналогии с первым от латинского слова umbra, означающего «тень, темнота» и «постоянный спутник (как тень)». Наименование оказалось удачным: Умбриэль ведь является спутником планеты Уран, следуя за ним, как тень.

Надо добавить, что для Шекспира источником имени духа Ариэля явилась каббала — особое религиозно-мистическое учение, опирающееся на толкование Библии. Каббалистические обозначения различных духов имеют окончание на — иэль, что явилось образцом и для Ариэля, и для Умбриэля. И кстати, все эти духи несли у астрологов свои функции, что, может, и побудило Ласселя использовать подобные названия — разумеется, уже без всякой мистики — как имена космических тел.