Названия звездного неба - Капенко Юрий Александрович

Последнюю, девятую планету открыл 18 февраля 1930 г. американский астроном Клайд Томбо. Но открыл он ее по расчетам Персиваля Ловелла. Известный американский астроном Ловелл (1855–1916) последние годы своей жизни полностью посвятил поискам девятой планеты. Он называл эту еще неоткрытую планету Икс («Я опечален тем, что об Икс ничего не сообщалось»), или Транснептуновая планета.

Таким образом, имя Ловелла было тесно связано с открытием планеты, хотя он умер задолго до этого события. Не случайно астрономы основанной Ловеллом обсерватории почти на месяц задержали сообщение о новой планете, подождав до 13 марта 1930 г. — до дня 75-летия со дня рождения Ловелла.

Этим объясняется, что среди названий, предлагавшихся для новой планеты, фигурировало и наименование Ловелл. Но оно не было принято. Однако имя ученого в названии планеты все-таки осталось, хотя и в зашифрованном виде. Ведь утвердившееся название Плутон начинается с инициалов Персиваля Ловелла: П. Л.

Имея инициалы ученого, как заданное условие, авторы названия обследовали античную мифологию, традиционный источник астрономических названий, в поисках бога, имя которого начиналось на Пл- [49]. Кстати, предложила для новой планеты название, которое было признано самым удачным, 11-летняя девочка[50]. Условное обозначение планеты Плутон также составлено из инициалов ученого: p.

Вместе с тем с чисто мифологической точки зрения название Плутон оказалось оптимальным, так как греческий бог подземного царства Плутон был братом Посейдона (Нептуна) и Зевса (Юпитера), именами которых уже были названы планеты. В римской мифологической системе этот бог соответствия не имел, поэтому обращение к греческому (а не латинскому) имени воспринималось как вполне законное. Удачным название Плутон оказалось и фактически: отдаленное и темное подземное царство можно сопоставить с самой удаленной из планет, на которой тоже царит вечная ночь.

Не исключено, что существует и десятая, еще более далекая планета. XXI в. может открыть свою планету, как открыли их XVIII, XIX и XX вв. Пока что она существует лишь в научно-фантастических романах — преимущественно с условным названием Трансплутон.

Впрочем, астроном Дж. Бреди даже вычислил ее предположительную массу и орбиту. Одни ученые эти предположения принимают и ищут десятую планету, другие — их отрицают.

Можно полагать, что название у нее будет вообще не мифологическим. Ведь планеты названы именами Зевсовых братьев, остались только сестры, но их имена вряд ли окажутся приемлемыми. Разве подходит для сверхотдаленной планеты, скажем, имя богини земледелия Деметры (в Риме ее называли Церерой)? Зато тенденция как-то отразить имя ученого, утвердившаяся в названии Плутона, сохранится, вероятно, и в гипотетическом наименовании гипотетической трансплутоновой планеты.

Глава VII Спутники планет

У всех планет, кроме Меркурия и Венеры, есть спутники. И только один из них — Луну, сопровождающую нашу Землю, — астрономам не пришлось специально открывать: человечество испокон веков знакомо с этим «ночным солнцем».

Все остальные спутники планет найдены уже в телескопический период. Собственно говоря, период этот и начался с открытия Галилеем спутников Юпитера. Соорудив свою знаменитую зрительную трубу, Галилео Галилей 7 января 1610 г., в первый же вечер небесных наблюдений, увидел три спутника Юпитера, а вскоре нашел и четвертый.

Тем самым был открыт новый класс небесных тел — спутники планет. Но эти тела не сразу стали именоваться спутниками. Галилей назвал их по-латыни sidera «звезды» или «светила». Термином sidus римляне обозначали преимущественно звезды, но могли так назвать и почти любое другое небесное тело, в том числе Солнце и Луну.

Точнее говоря, Галилей назвал открытые им спутники Юпитера Sidera Medicea «медические светила», посвятив их своему покровителю герцогу К. Медичи. Кстати, немецкий астроном Симон Мариус (1570–1624), который оспаривал у Галилея приоритет открытия спутников Юпитера, назвал их аналогично, но уже с посвящением своим высочайшим патронам: Sidera Brandenburgica «бранденбургские светила».

В этих названиях интересна терминологическая часть (sidera), а не посвятительная. Последняя была данью своему времени и в том времени так и осталась. Первые четыре спутника Юпитера теперь называются обычно галилеевыми спутниками, поскольку открыл их Галилей.

Термин sidera «звезды, светила» для нового класса небесных тел явно не подходил, так как он имел слишком общее значение. Как мы помним, позже по подобным соображениям он был забракован и в обозначении планеты Уран.

Крупнейший немецкий астроном Иоганн Кеплер (1571–1630) нашел в 1618 г. более удачный термин сателлит, которым и стали называть спутники планет. Это латинское название (лат. satelles) означает «телохранитель, попутчик».

С ним конкурировал одно время термин луна. В этом случае на другие спутники было перенесено собственное имя самого знакомого из них — Луны. Антиох Кантемир в 1730 г. восклицал: «Сколькож красива вещь есть Юпитер с своими четырьмя лунами, или сателлитами». Иногда лунами называют спутники всех планет и сейчас. Но выражение это образное, терминологической функции оно не приобрело.

В русском языке эта функция была закреплена за словом спутник. Слово это давно жило в языке, но в астрономическом значении оно представляет собой перевод термина сателлит. Такой перевод был предложен в начале XVIII в. известным соратником Петра I Яковом Брюсом. Брюс писал это слово сопутник, но позже была принята форма без o: спутник. Известны и другие, менее удачные попытки перевести термин сателлит на русский язык. В одной рукописи 1718 г. спутники планет именуются последователями и обстоятелями…[51].

Хотя Симон Мариус не стал первооткрывателем спутников Юпитера, именно он в 1614 г. присвоил четырем спутникам Юпитера имена Ио, Европа, Каллисто и Ганимед, которые и были приняты астрономической наукой. Более того, эти названия породили традицию, предопределившую мифологические корни имен большинства спутников, которые были открыты позднее.

Все предложенные Мариусом названия — имена персонажей греческой мифологии, так или иначе связанных с Зевсом-Юпитером. С нимфой Каллисто мы уже познакомились, рассматривая название созвездия Большая Медведица. Царевны Европа и Ио тоже были героинями любовных историй Зевса, а царевич Ганимед, взятый за свою неописуемую красоту на небо, был любимцем и виночерпием Зевса.

Мариус с этими своими названиями был далек от новаторства. Когда он их выдвигал, античная мифология уже давно и прочно утвердилась в наименованиях звездного неба. Вспомним названия созвездий и особенно планет. Мифологическая традиция здесь была древней, и Мариус просто следовал ей, именуя новый класс небесных тел. Но вместо римской мифологии он обратился к греческой. Этот шаг был неизбежным, поскольку собственно римские мифы были весьма скупым источником имен. К тому же греческая культура и римская создали единый мифологический сплав — античную мифологию, уже неделимую по своей этнической принадлежности.

Удача же Мариуса заключалась в том, что он выбрал имена таких мифологических персонажей, которые были, во-первых, тесно связаны с Зевсом-Юпитером и, во-вторых, по своему мифологическому рангу располагались ниже этого бога. Подобный выбор хорошо отражал реальные соотношения планеты и ее спутников.

Он и определил правила наименования спутников планет. Новооткрытые спутники получали имена из греческой мифологии, причем это были имена существ, связанных (преимущественно родственными отношениями) с божеством, имя которого имела соответствующая планета.