Бандитская Лиговка - Николай Пономаренко

- Неужели Кувалкин? Вот падаль! Да нет... Он прижимистый. Даже на самую крутую идею денег не даст. Иди сюда, дорогая, дай мне забыться.

Шкворень с кажущейся радостью прижалась к Иннокентию. Пиратский лидер с ходу запустил обе руки под платье Полины Антоновны. Она, казалось, даже не замечала откровенного лапанья и тисканья.

- Ты сказал, что двое предлагали тебе уран. И почем?

- Забудь, Анжела, дай отключиться.

Одна рука под юбкой, в другой - коктейль.

- Скажи почем. Мне для дела надо. Прицениваюсь.

- Если оптом - десять тысяч долларов. Сволочи. Удавлю, если ещё раз увижу.

- А узнаешь?

- Когда с такими предложениями подваливают - рожи запоминаются помимо воли.

- О кей, зайчик, - Шкворень обзавелась ещё одним осведомителем.

Полина ловко покинула "пирата" Гришечкина, разомлевшего было от ощупывания её тела. Она направилась в дальний угол зала, где Шайтанов с удовольствием добивал вторую бутылку водки. Сделав несколько шагов, она как на преграду наткнулась на тяжелый, чуть насмешливый взгляд Янсона. Он сидел за столиком, вольготно вытянув длиннющие ноги. Шкворень невольно позабыла про фривольную походку, подошла подобающим её званию шагом.

- Георгий, как здорово, что ты здесь. Я так устала от этих хамских рож.

- И рук, надеюсь.

- Ты видел? А что руки - к моему телу, уверяю, не прилипают. Секрет знаю. Ты ревнуешь?

- Не совсем приятно видеть как на глазах милая женщина, которую хочется назвать дорогой, превращается в проститутку.

- От кого я слышу юношеские сентенции?! Утром ты представлял такого злодея, что мой образ проститутки Анжелы меркнет как слабый луч сквозь решетку. Я тоже в некотором роде актриса. Ты пришел подглядывать? Из-за меня?

- Из-за тебя. Причем вовремя.

- Что значит вовремя?

- Потому, что до тебя ещё не добрались добрые люди и ты пока жива. Ведь это ты под именем Анжелы распустила слух, будто знакома с богатым покупателем урана?

- Есть такой.

- Продавцы уже ищут тебя.

- Получилось!

- Они вполне безобидные, можешь мне поверить.

- Я знаю.

- Но есть и обиженные, пострадавшие от подброшенных таблеток. Будь осторожна.

- Думаешь? Чего опасаться посреднику?

Янсон пожал плечами. В этот момент к столику подошли два вежливых молодых человека.

- Вас зовут Анжелой?

- Анжелой тоже, - карикатурно томно ответила Шкворень.

- Пойдем с нами. Хороший человек приглашает.

- Если в постель, то я уже занята.

- Для его постели есть варианты помоложе.

- Ты груб, недоносок.

- Что?.. Если б... Короче, дело есть. Вставай.

Янсон внимательно, но спокойно следил за перебранкой. Шкворень взглядом дала ему понять чтобы не вмешивался.

- Куда, собственно, идти, мальчишки?

- Тут недалеко.

На улице Полину Антоновну с ходу затолкали в припаркованный возле ресторана автомобиль. Молодые люди сели по бокам.

На переднем сидении покуривал владелец "Беллуны" и ещё двух ресторанов, открытых совместно с германскими партнерами. Господин Нашкодьянц старательно выдавал себя за потомка поволжских немцев. Недавно к нему приехал рекомендованный партнерами коммерсант господин Брюгхер. Он стал свидетелем такого позора, как закрытие всех ресторанов Нашкодьянца из-за подброшенных таблеток урана.

Шкворень узнала в ресторанщике одного из самых активных требователей справедливости после получения открытки с головой Лося. Нашкодьянц даже не взглянул на женщину, изображавшую испуг и отчаяние. Чувствовалось, что он и сейчас взвинчен. Видимо оттого, что все три его заведения были сегодня все ещё закрыты из-за радиоактивного фона и бизнесмен терпел убытки. Не поворачивая головы он спросил:

- Кто собирается купить партию урана?

- А вы продаете? - простодушно спросила Полина Антоновна.

- Если задаст ещё хоть один вопрос - сделайте ей больно, - приказал подручным Нашкодьянц.

- Ой, не надо, - воскликнула Шкворень, - Я плохо знаю этого человека. Он всего лишь мой клиент. Он сегодня был в ресторане. Его найти? Что вы хотите? Хотите минет?

Полина была уверена, что захвативших её людей интересует только уран.

- Он ушел из ресторана?

- Ушел.

Подручный доложил шефу:

- Она сидела за столиком с каким-то волосатым мужиком.

- Это он? - спросил шеф "Беллуны".

- Нет, тот старше, мудрее, богаче.

- Фамилия?

- Разве я веду клиентские анкеты? Зачем он вам?

Это был вопрос. Парень, сидевший слева, словно клешней вцепился в грудь Полины Антоновны, подгоняя ответ. "Как это было бы больно, - подумала Шкворень, - Взвизгнуть или закричать?"

Она негромко вскрикнула, запричитала с матом. Нашкодьянц назидательно сказал:

- Мы не хотим, чтобы твой клиент купил таблетки. Будешь работать на меня. Ты много свистела по ресторанам об уране. Это хорошо. Продавцы могут выйти на тебя. А ты, Анжела, сдашь их мне. Второе задание: завтра сообщишь имя и фамилию зажиточного клиента, которому нужен уран. Ищи где хочешь. Все поняла?

- Сколько это будет стоить?

Нашкодьянц впервые слегка повернулся к нахалке:

- Я же сказал - без вопросов.

Один подручный как тисками сжал ладони и пальцы узницы, другой с замахом врезал по лицу. Это была уже настоящая боль. Оскорбление и жгучая обида. Полина Антоновна закричала, резко двинула локтем сидящего справа, наклонилась, чтобы дотянуться до дверцы. Но центральная блокировка замков оказалась включенной.

- Куда, курва? - обозлился ударенный женщиной, - Матку выверну.

- Пусти, урод!

"Не выбраться", - обреченно подумала Шкворень. Два бойца, их хозяин и шофер рядом с ним - все против одной женщины, хоть и подполковницы. Оставалось только терпеть. Она потом отыграется... Но терпеть новую боль и издевательства не довелось. Кто-то снаружи дернул за ручку двери и следом за этим почти одновременно осыпались стекла автомобиля, разбитые мощными ударами. Чьи-то руки вцепились в уши Нашкодьянца и подручного, сидящего справа от Полины Антоновны. Водитель резко включил зажигание, намереваясь рвануть с места.

- Уедете без ушей, пацаны, открывайте! .

Угроза была вполне реальной. Нашкодьянц вопил от боли:

- Открой, идиот!

Разом щелкнули замки. Сидевший справа боец был вырван из машины и отброшен к порогу ресторана.

- Выходи.

Полина рванулась было к выходу, но второй халдей схватил её за шею на удушение. Вдруг что-то продолговатое, тускло поблескивающее , пронеслось мимо носа Полины и уткнулось в шею её мучителя.

- Отпусти её, придурок.

Кинжал слегка порезал кожу у подбородка халдея. Боец вскинул руки сдаюсь. Шкворень узнала в своем избавителе того, кто утром играл в трактире бандита и содрогнулась. Злоба, ненависть, жажда крови - это в глазах, в выражении лица, в движениях.

- Выходи.

Янсон в гриме убрал кинжал, резко развернулся, чтобы встретить удар оправившегося от броска первого халдея. Он нападал сзади. Выходя из машины, Шкворень видела как её избавитель без видимых усилий одной рукой перехватил нацеленную на него руку с металлической дубинкой, рванул нападавшего на себя, отступил чуть в сторону и ударом добавил ускорение инерционному движению тела противника. Боец влетел в машину своего хозяина через заднюю дверь головой вперед, выбил противоположную дверь и упал на асфальт по другую сторону машины вместе со своим подельником, бывшим только что на заднем сидении. Нашкодьянц сидел изогнувшись и держась обеими руками за уши. Водитель осторожно приоткрыл дверь и стремительно рванул на противоположную сторону проспекта.

Янсон, взяв Полину Антоновну за плечи, довел её до входа в ресторан, распахнул дверь, втолкнул женщину внутрь, а сам остался на улице. Шкворень прямиком направилась в туалет полюбоваться изменениями во внешности. Вернувшись в зал, она вопреки желанию и ожиданиям не нашла Янсона. Полина Антоновна приблизилась к дремлющему за своим столиком Шайтанову.

- Олег, проснись.

Пьяный-пьяный, а соображает зачем он здесь.

- Нашла их?

- Нет, но найдутся. Есть такие предположения. Поехали по домам.

Дома, несмотря на усталость, Полина долго не могла уснуть. Вставала, пила чай, рассеянно читала газету, ложилась, опять вставала, курила. Непроизвольно она снова и снова видела жестокое избиение её мучителей. Длинноволосый варвар, будто бесстрастная машина для убийства с считанные минуты разгромил машину, избил пассажиров, а её спас. В который раз она рассеянно прочитывала одно и то же в газете, но только сейчас вдруг сосредоточилась. Статья в газетном подвале заинтересовала её. Она прибавляла что-то в её смутные догадки. Речь шла о выставке полотен французского художника Жоржа де ла Тура, жившего в первой половине семнадцатого века. Под фотографиями двух картин, написанных в разной технике и передающих разительно противоположную атмосферу, стояла интригующая подпись: "Картины де Ла Тура "Новорожденный" и "Лютнист". Считается, что эти работы сделал один человек, художник с раздвоенным сознанием. Или их было просто двое?". Полина Антоновна подробно прочитала всю статью.