Капитан Быстрова - Юрий Рышков

— Чего вы тут стоите? — настороженно спросил мальчишек Петре и привычно ощетинился.

— Смотрим на твою «летчицу»! Как она ловко козу доит!.. — насмешливо сказал ему в ответ Гоги.

— Ну и что ж? Она в отпуске, пусть делает что хочет! — примирительно ответил Петре, хотя и сам тайно протестовал против такого Наташиного поведения, если она в действительности была-таки знаменитой летчицей. Он не допускал мысли, что боевой летчик может доить коз, опускаться до такого мелкого дела.

— Настоящий летчик доить коз не станет, — словно угадав мысли Петре, рассудил Гоги.

— А ты откуда знаешь?

— Знаю! Она такая, какая есть. Она тут ни при чем. Это ты нас обманул.

— Летчица она, честное слово! — вскипел Петре, сдерживая подступающие слезы. Но ребята по-прежнему насмешливо ухмылялись.

Маленький Бокерия сверкнул глазами и, прижимая к груди свою ношу, повернул прочь от ребят, к закутку.

— Иди, иди, «летчица»! — с презрением бросили ему вслед.

Не помня себя от обиды, Петре вошел в закуток и резко бросил траву под ноги козе. Та, испугавшись, шарахнулась в сторону и обязательно опрокинула бы маленькое ведерко с молоком, не успей Наташа вовремя подхватить его.

— Осторожней! Разве так задают корм скоту?

— Не ваше дело как… Коза наша, а не ваша…

Удивленная дерзостью Петре, Наташа строго посмотрела на мальчика. Он не выдержал ее взгляда и, прислонившись к стене, опустил голову. Ему стало стыдно за свой поступок. Ведь Наташа ничего плохого ему не сделала… Но уже через мгновение он пристально и зло смотрел ей в лицо, насупив густые, темные брови.

— Что ты на меня так смотришь? — спросила Наташа, не понимая странного поведения ребенка.

— А как же я должен смотреть?

— Зачем так сердито? Я тебя ничем не обидела…

— Не обидела?! Я из-за вас столько терплю!

— Из-за меня? — удивилась Наташа.

Петре стоял, покусывая ногти, и часто-часто моргал, с трудом удерживая слезы.

— Что же ты молчишь, Петя? Говори, в чем дело?

Отставив ведерко с молоком, она взяла его за руку.

Мальчик не выдержал и затрясся в судорожном плаче.

— Петя, Петре! Ты должен сказать мне, в чем дело? Только не плачь. Будь настоящим парнем.

Сидя на скамеечке, Наташа гладила его по жесткой, курчавой головке:

— Объясни, в чем дело? Я ничего не могу понять…

Петре молчал и плакал. Наташа попыталась заглянуть ему в глаза. Он заплакал еще сильнее, еще горестнее. Прижав к себе ребенка, Быстрова нежно обняла его и тихо заговорила:

— Может быть, я действительно чем-нибудь тебя обидела или провинилась перед тобой? Расскажи мне… Сама я не могу догадаться… Я не понимаю, что происходит с тобой? Ну? Говори, в чем дело?

Всхлипывая, Петре уперся подбородком в Наташино плечо и, спрятав лицо в ее волосах, одной рукой обхватил Наташу за шею. Волосы щекотали ему лицо, но казались такими приятными и родными. От этого становилось еще стыднее. Хотелось покаяться во всем, но как, с чего начать?.. Он так сильно обидел ее, а она спрашивает, не она ли его обидела!

— Расскажи мне… По секрету… Мы никому ничего не скажем, — ласково и спокойно уговаривала Наташа.

— Прости меня, тетя Нато!..

Размазывая слезы по Наташиной щеке и шее, Петре принялся несвязно рассказывать, с каким нетерпением он ждал появления знаменитой летчицы, заранее гордился ею и хвастал перед ребятами. Все они завидовали ему… И вдруг приехала — приехала, а не прилетела! — она, простая тетя…

— На тебя обидно смотреть, — говорил Петре. — Ты такая, как все… Никто не верит, что ты умеешь летать и драться с фашистами. Ребята смеются надо мной, дразнят меня…

Наташа улыбнулась:

— Чего же ты ожидал, Петя? Ни один летчик не может дышать огнем, как драконы в сказках… И автомат с собой носить не может, да еще стрелять из него целый день! Летчики такие же люди, как все. Ты должен знать это — мальчик ты большой.

— А ребята не верят, что ты летчица. Говорят, я наврал им. Потому что летчики коз не доят… Я говорил им: ты ордена имеешь и фашистские самолеты сбивала, а они смеются надо мной. Они видят тебя в женском платье — и не верят.

— Ну не плачь! Я тебя выручу. — Наташа поднялась. — Сегодня же. Я приду к вам в школу в военной форме, при всех орденах. Хочешь?

Петре сначала недоверчиво взглянул на нее, потом, очевидно, уверовал в ее слова, повеселел и восторженно переспросил:

— Правда?

— Правда. Спокойно иди в школу. Я приду к концу занятий.

30

В середине дня, переодевшись в военную форму, Наташа вышла из дому. Чтобы не привлекать внимания своими наградами, она надела серый плащ с полевыми погонами.

Зайдя в кабинет директора школы, Наташа повесила плащ на круглую вешалку в углу комнаты. Потом с улыбкой, весело и подробно рассказала Тамаре, сколько невольных бед навлекла она своим приездом на голову бедного Петре и каким способом решила вывести мальчика из столь затруднительного положения.

— Вот и чудесно! — обрадовалась Тамара, доверчиво и дружески поглядывая на Наташу. Она давно поняла, что ревновать Наташу незачем.

Тамара вызвала пионервожатую и растолковала ей, о чем нужно поговорить с второклассниками. По-грузински, так, чтобы не поняла Наташа, рассказала о ее боевых заслугах, о которых узнала из письма Шакро Отаровича.

… На последнем уроке Петре изнывал от нетерпения. Тетя Нато обещала прийти в школу, но до сих пор ее нет. Уж не забыла ли она о своем обещании?.. Но он верил тете Нато и заранее с победоносным видом поглядывал на товарищей…

Незадолго до звонка в класс вошла пионервожатая. Она о чем-то тихонько поговорила с учительницей, а ребят попросила остаться на местах.

— Дети, — сказала она. — Я хочу сообщить вам очень интересную и приятную новость. В гости к вам пришел советский офицер-летчик… Он хочет познакомиться с вами и посмотреть на вас. Сейчас он придет сюда… Кто он такой, спросите вы… Я расскажу вам, чем он знаменит. Во-первых, он умело и храбро сражался с фашистами, сбивал их самолеты… Однажды во время воздушного боя его ранили. Раненный, он ринулся на самолет врага и хотел расстрелять его, но патроны в пулеметах кончились. «Как же быть? — подумал он. — Нельзя, чтобы враг ушел!..» И тогда летчик направил свою машину прямо на врага и ударил его самолет своим самолетом. Враг был уничтожен, но и самолет летчика от удара испортился, и ему, раненному, пришлось прыгнуть прямо в море. Летчик, конечно, мог погибнуть. Его спасли моряки. Правительство наградило летчика самым высоким орденом — орденом Ленина. Сейчас летчик отдыхает и поправляется после ранений…

Ребята, вытянув шейки, внимательно слушали пионервожатую. Как интересно посмотреть на такого летчика!.. Какой он? Наверно, большой и сильный?! Наверно, с усами? Не чета той тете, которая живет у деда Отара!

Дверь класса отворилась, и директор школы Тамара Георгиевне, улыбаясь детям, скомандовала:

— Встать!

А следом за нею вошел он — летчик… Это была та самая тетя Нато, жившая в доме Бокерия! Но как она сейчас выглядела!.. Высокие аккуратные сапожки, синяя шерстяная юбка, зеленая гимнастерка, туго перетянутая ремнем с портупеей, на боку — кобура с пистолетом, на плечах — золотые погоны, на груди — ордена! Один, два, три… — целых шесть орденов! И еще гвардейский знак!

Дети шумно встали и замерли. Донимавшие Петре обидчики таращили глаза на Наташу. Гоги даже чуть побледнел.

— Здравствуйте, ребята! — громко сказала Наташа, отдавая честь.

Ребятишки пролепетали в ответ что-то несвязное.

— Это что же такое? — строго сказала летчица, пряча от детей улыбку. — Даже отвечать как следует на умеете? А ответить надо четко, по-военному; «Здравствуйте, товарищ гвардии капитан!» Ну, давайте еще раз… — Наташа, отдавая честь, повторила: — Здравствуйте, ребята!

— Здравствуйте, товарищ гвардии капитан! — хором ответили дети, очарованные и ошеломленные строгой воинской дисциплиной.

— Так-то, — проговорила Наташа. — Вот мы и поздоровались как следует, а значит, и познакомились… А сейчас — вольно! Р-разойдись!..

«Давно бы так, а то — коз доить!» — подумал Гоги.

Ребятишки обступили Наташу и Тамару. Весело и сбивчиво загудели их голоса, один за другим посыпались самые невероятные и неожиданные вопросы…

— Ну, кто нам с Петре попутчики? — спросила Наташа минут через десять. Но окружившие ее дети даже не слышали вопроса. Они продолжали с нескрываемым любопытством и интересом рассматривать ее, трогать ордена и по-прежнему донимать вопросами.

— Тетя капитан! А женщины тоже имеют право быть летчиком?

— Сам видишь! — улыбнулась Наташа. — Ну, по домам, по домам! Пошли…

Ребята окружили ее плотной стайкой, взяли за руки и вышли из класса.

По дороге Наташа улучила момент и спросила мальчика, который больше всех донимал Петре: