Затерянные в Чарусах - Владимир Бойков

— Да? — Николай сильно удивился. — Мне он рассказывал, что они про эту болотную деревеньку легенду слышали. Якобы с древних времен скрывались в ней раскольники. Решили ее специально искать. Вот и нашли на свою голову. Они сюда пешком притопали.

— Зачем ему врать?

— Почему врать. Мне он так свою историю изложил, тебе по-другому…

— Значит, и мне ты говоришь не то, что другим?

— Очень возможно, — засмеялся бывший водитель. — Что помню, то и говорю. Хотя в голове такой кавардак бывает!.. Поэтому совсем не исключено, что завтра мои воспоминания изменятся… — Николай опять попытался раскачать вездеход. — Крепко стоит, — сказал он многозначительно. — Интересно, сколько лет пройдет, пока он в труху превратится?

— Лет сто, не меньше.

— Нет, я думаю, и тысячи будет маловато. Хотя… не достоит он до тех времен — провалится. А знаешь, что я сейчас подумал?.. Компас тебе нужен. Настоящий, магнитный. Только компас поможет выйти. Компас и знание болот, — сказал Николай тихо и в сторону. И тут же, спохватившись, замолчал и быстро-быстро зашагал вперед. Вскоре они уперлись в тот самый негостеприимный дом.

— Кто здесь живет? — спросил Валерий.

— Он.

— Кто он?

— Сам знаешь.

— Откуда я знаю? Я здесь всего три дня.

— Знаешь, — повторил Николай, круто развернулся и пошел назад.

— Зайдем к нему? — крикнул Валерий.

— Иди, если хочется. А мне орехи надо перебирать. — Николай даже не обернулся. Он вдруг перешел на бег. Валерий попытался его догнать, потом махнул рукой и пошел назад к вездеходу.

«Компас, компас, компас», — зудело в его голове одно и то же слово. — «Да откуда в вездеходе компас?». — Валерий постучал по железу ногой. Пожалуй, стоило сходить к профессору, вытянуть еще каких-нибудь полезных сведений. Или бесполезных, которые с точки зрения их непригодности в использовании автоматически превращались в полезные, поскольку могли предотвратить ненужную попытку их применения. Валерий подивился замысловатой громоздкости своих рассуждений и остался доволен, что они все-таки верны. Он опасался как бы и в его голове не появился некоторый кавардак, свойственный большинству жителей деревеньки. И необходимо расспросить об этом таинственном Прошке. Да и о Герасиме не мешало бы. Ведь если предположить, что ему лет семьдесят, хотя на вид не больше шестидесяти, что же получается? Он в десять-двенадцать лет на самолете летал? Чудеса! Неправдоподобно, мягко говоря. В задумчивости Валерий брел по тропинке. Он очень удивился, не застав Аркадия Аркадьевича дома, походил вокруг, покричал, да так и ушел ни с чем

18.

Вечером в дом Ивана заявился Николай.

«Нет, все-таки определенные закономерности существуют даже в этом проклятом месте, — подумал Валерий. — Например, этот тип никогда не стучится».

Николай расселся на лавке, скинул сапоги и стал рассматривать мозоли. Самые заскорузлые он отрывал и кидал под лавку. Валерий наблюдал за ним молча, с брезгливостью, и ждал, что будет дальше. Имелось маленькое сомнение — заговорит ли кто сам в этой деревне о чем-либо, если никакого разговора не навязывать… Прошло с полчаса. Гость обулся, вопросительно уставился на Валерия и спросил:

— Ну?

— Что, ну?

— А, ничего, — сказал Николай и направился к двери.

— Ты что, приходил, чтобы мозолями своими похвастаться?

— Нет. — Николай обернулся.

— А зачем?

Гость наморщил лоб, что-то вспоминая:

— А… совсем забыл. Пойдем завтра на Чумное озеро?

— Зачем?

— Так просто. Место красивое. И рыбы много.

— Там что, чума?

— Нет, конечно. Болото Чумным называется. Трясина такая. Дрягва. По ней ходить можно, но если провалишься, то сразу… — Николай провел рукой над макушкой. — А по болоту и озеро назвали. Берег у него с одной стороны твердый. Ольха черная растет. Лозовые кусты.

— Далеко до него?

— Не знаю. Километров пять-шесть.

— Столько топать, чтобы на ольху посмотреть?

— Рыбы наловим. Зимой что есть будешь?

Валерий пытался сообразить, какой интерес движет этим человеком. Хочет помочь ему выйти из болот, или банально утопить? Понятно одно — он что-то задумал.

— Дед Сом болтал, к озеру этому рыбачок наладился ездить. На самодельном вездеходе.

«Ах, вот зачем он пришел. Принес благую весть». — Но что-то упорно настораживало Валерия, и он решил сдержать эмоции, спрятав задрожавшие пальцы в карманы.

— Поживиться можно, — продолжал Николай и отвел взгляд в сторону. Но затаенная улыбка выдавала, что, несмотря на странную прелюдию, визит имеет конкретную цель.

— Глупости, — сказал Валерий как можно более равнодушно. — Кто тебе что даст. Разве что окурок?

— Любая мелочь может оказаться полезной. Профессор вон — из яблочного огрызка сад растит…

— Ну, да, конечно… — Теперь уже стоило согласиться. А то возьмет, чего доброго, да уйдет. — Только по утрам я спать люблю долго. Не проснусь сам…

— Так я разбужу, — повеселел Николай и шумно потопал к выходу. — Ну, тогда… до завтра?

— Пока-пока…

Утром он проснулся от чьих-то шагов. В избе хозяйничал Николай.

— Ну, ты даешь! — Гость раздраженно шарил по полкам, открывал и закрывал шкафчики. — У тебя же ничего пожрать не заготовлено…

— Как ты вошел? — спросил Валерий недружелюбно. — Я вчера дверь на засов запер.

— Прутиком сдвинул. — Николай остался невозмутимым. — Надо же, сколько дней прошло — и ни грибов, ни ягод. Ничегошеньки. Так и будешь в прихлебалах ходить?

— Мисос же ходит?

— У Мисоса всего навалом, а ходит он от головы нездоровой. Ты попроси у него хотя бы грибов — он тебе сто вязанок притащит.

— Надо будет — попрошу.

— А может и откажет. От настроения зависит.

— Так научил бы. Как уловить или создать это правильное настроение?

— Вот еще… У самого руки-ноги есть.

— Да ленивый я больно. В магазинах привык отовариваться.

— Ладно, хватит трепаться, идем, что ли…

Путь к Чумным болотам не был путаным. Сначала, как отмечал про себя Валерий, шли на восток, причем больше не по мхам, а по гряде, которая то расширялась немного, то сужалась до полуметра, а то и вовсе исчезала бесследно.

— В стороны не сворачивай, — предупредил Николай, сразу взявший на себя роль инструктора, — там — зыбуны. И слева, и справа.

Потом коса кончилась. Пришлось заготовить трехметровые палки, и далее метров пятьсот они прыгали с кочки на кочку.

— Тут не трясина. Но, оступишься — провалишься. Тяни тебя потом. А цель наша — вон та сухая береза. Видишь?