Битва за Крым 1941–1944 гг. От разгрома до триумфа - Валентин Рунов

В связи с этим задача немецкого командования заключалась не только в том, чтобы именно на этапе прорыва обороны противника на перешейке уничтожить его главные силы или, по крайней мере, большую их часть. Поэтому было решено нанести поражение в первую очередь на северном же участке фронта обороны советских войск, где он отклонялся большой дугой на запад до Киета, выходя далеко вперед за этот рубеж. Нанесение главного удара возлагалось на 30-й армейский корпус в составе 128-й легкой, 132-й, 50-й пехотных и 22-й танковой дивизий. На центральном участке фронта, с целью введения противника в заблуждение, должна была начать наступление 170-я пехотная дивизия, которая впоследствии должна была продвигаться вслед за войсками, наступающими на южном участке фронта.

Таким образом, 301-й армейский корпус должен был прорывать оборону советских войск на Парпачском перешейке, имея в первом эшелоне все свои три пехотные дивизии. Его ближайшая задача заключалась в том, чтобы захватить плацдарм по другую сторону противотанкового рва и обеспечить ввод в бой 22-й танковой дивизии. Затем он должен был, вначале повернув на северо-восток, а затем на север, ударить во фланг и в тыл основным силам советских войск, занимавшим оборону на северном участке фронта, и во взаимодействии с соединениями 42-го немецкого и 7-го румынского корпусов окружить противника у северного побережья полуострова.

Наступление корпуса должно было быть поддержано, кроме больших сил артиллерии, также и 8-м авиационным корпусом в полном составе (командир – барон фон Рихтгофен).

Для того чтобы облегчить задачу прорыва Парпачского рубежа, немецкое командование армии впервые приняло решение провести морскую десантную операцию с помощью штурмовых лодок. В тыл Парпачского рубежа было решено перебросить на рассвете по морю из Феодосии один батальон пехоты.

Непосредственно накануне начала наступления начальник штаба генерал Велер был назначен начальником штаба группы армий «Центр», а вместо него начальником штаба 11-й армии стал генерал Шульц, «храбрейший человек отличался железными нервами», как характеризовал его Манштейн. До этого он, будучи командиром дивизии, за руководство боевыми действиями в очень сложной обстановке был награжден Рыцарским крестом. Затем, уже командуя корпусом в составе группы армий «Юг», «стоял, как утес во время прибоя».

Наступление немецких войск в соответствии с планом операции «Охота на дроф» началось 8 мая. Соединениям 30-го армейского корпуса во взаимодействии с морским десантом удалось преодолеть противотанковый ров и прорвать первую позицию обороны советских войск. Но район прорыва был недостаточен для развертывания и ввода в него танковой дивизии. Поэтому пехотные дивизии первого эшелона продвигались вперед очень медленно, с трудом преодолевая упорное сопротивление советских частей.

9 мая противник наконец-то смог к своим наступающим войсками подтянуть 22-ю танковую дивизию, которая заняла исходное положение для наступления. Но ввод ее в бой вначале был отложен ввиду контратаки советских войск, а затем – в связи с непогодой. Начался дождь, продолжавшийся и всю следующую ночь, превративший грунт в непролазную грязь, что сделало невозможным продвижение танков с утра 10 мая, и исключил действия ближних бомбардировщиков.

Во второй половине дня 10 мая погода прояснилась и наступление немецких войск возобновилось. К исходу этого дня введенная в бой 22-я танковая дивизия вышла на побережье. В образовавшемся «котле» оказалось до восьми советских дивизий. Остальные под ударами противника начали отходить на восток.

Манштейн немедленно отдал приказ о преследование отступающих всеми имевшимися силами. 16 мая немцами была взята Керчь. Манштейн описывает это событие в самых высокопарных фразах: «У солдата это стремительное преследование оставляло неизгладимое впечатление. Все дороги были забиты брошенными машинами, танками и орудиями противника. На каждом шагу навстречу попадались длинные колонны пленных. Незабываемое зрелище открывалось с высоты вблизи города Керчь, где мы встретились с генералом фон Рихтгофеном. Перед нами в лучах сияющего солнца лежало море, Керченский пролив и противоположный берег. Цель, о которой мы так долго мечтали, была достигнута. Перед нами был берег, на котором стояло несметное количество разных машин». Затем начались бои по уничтожению частей Красной Армии, находившихся на восточном побережье Керченского полуострова.

Уточнение новой директивы фюрера

18 мая, по словам немецкого командующего, «сражение на Керченском полуострове» было закончено. В то же время он отмечает, что и после этого небольшие отряды советских войск «еще несколько недель держались в подземных пещерах в скалах вблизи Керчи». По имеющимся данным, в ходе наступления на Керченском полуострове немцы захватили около 170 тысяч пленных, 1133 орудия и 258 танков[13].

Таким образом, оборонительная операция на Керченском полуострове советскими войсками была проиграна, несмотря на превосходство в силах и средствах. Причин этому было несколько. В числе важнейших из них следует назвать введение в заблуждение относительно места нанесения главного удара, нанесение решительного удара во фланг и тыл оборонявшейся группировке, стремительное развитие тактического успеха в оперативный и превосходство авиации противника в воздухе. В то же время также нужно отметить слабость обороны советских войск, плохое взаимодействие их наземных сил с флотом, слабость управления и материального обеспечения.

Аджимушкайская трагедия

После неудачных операций советских войск в Крыму противник вышел к Керчи. Попытки задержать врага на этом направлении успеха не имели. Нужно было выиграть время для эвакуации основной массы войск на Кубань. С этой целью бои частей 51-й армии развернулись на рубеже высот Аджимушкай – Колонка. Общее руководство их действиями было возложено на начальника отдела боевой подготовки штаба Крымского фронта полковника

П. М. Ягунова. Основу этих сил составили, кроме командиров и политработников резерва и личного состава 1-го фронтового запасного полка, несколько сотен курсантов военных училищ, бойцы и командиры 276-го стрелкового полка НКВД, а также 95-го пограничного полка, 1-й и 2-й батальоны которого закрепились на позициях севернее Аджимушкая.

Ко второй половине 14 мая отряд полковника Ягунова насчитывал около 4 тыс. человек, причем отдельные роты были сформированы сплошь из комсостава. Положение осложнялось острой нехваткой оружия, даже стрелкового. Это произошло потому, что практически все средства огневой поддержки, имеющиеся в распоряжении этого отряда, – минометы, противотанковое орудие и несколько расчетов ПТР – были направлены в район Царского кургана для прикрытия танкоопасного направления. После этого, по воспоминаниям младшего лейтенанта С. С. Шайдурова, «…резерв комсостава совершенно не был вооружен. Личное оружие было только у работников штаба и очень немногих из резерва. К началу боев в непосредственной близости к катакомбам часть резерва удалось вооружить за счет излишнего (выносимого) оружия отступающих частей. Это были винтовки, карабины, ручные пулеметы, несколько станковых пулеметов, гранаты, 50-мм минометы».

В бой отряд полковника Ягунова вступил уже во второй половине дня 14 мая, после того как противник, стремительно продвинувшись в обход поселка Катерлез, неожиданно вышел к Аджимушкаю. Тогда силами отряда в ходе контратаки, предпринятой совместно с частями 157-й стрелковой дивизии, враг был остановлен, а затем и отброшен, потеряв при этом три танка и много стрелкового оружия. Затем в течение последующих трех дней советские войска вели активную оборону на этом рубеже, надежно прикрывая переправы с севера.

Но на общую обстановку это уже существенно повлиять не могло. К исходу 17 мая противник захватил поселки Маяк и Жуковку, а в ночь на 18 мая он прорвал оборону в районе завода имени Войкова. В результате этого Аджимушкай был полностью окружен. 18–19 мая советским войскам ценой невероятных усилий удавалось удерживать лишь узкую полоску берега в районе Еникале. Но утром 20 мая и в этом районе бои прекратились в связи с тем, что последние защитники были эвакуированы на судах. Благодаря героическим действиям бойцов и командиров отряда полковника Ягунова из района Керчи удалось эвакуировать не менее 120 тысяч человек, в том числе десятки тысяч раненых и часть боевой техники и имущества.

По приказу командующего фронтом отряд полковника Ягунова должен был держаться до «особого распоряжения». Но такого распоряжения отряд так и не получил. А для прорыва кольца окружения собственных сил было явно недостаточно. Остро встал вопрос о том, что делать дальше.