Девять миров свободы 7 - Димитрий Сергеевич Евстафиадис

Мы уже обсудили питание, чистый воздух, прекрасное здоровье, которое можно будет обеспечить. Прекрасную репродукцию, когда не будет никаких проблем: уйдет боль из жизни, роды будут безболезненными. Все это будет. Может, это будет некая реализация людей, когда они со временем дошли до такого уровня своим честным трудом, изучением наук и передачей этих данных из поколения в поколение, что достигли того, чтобы будущие поколения жили без этих моментов.

– Зло никуда не денется ведь. Злые люди будут устраивать какие-то страшные вещи даже при таком определенном раскладе развития. Они будут делать все что угодно, и у них для этого будет еще большие инструменты. Ведь растет добро, растет и зло, – выпалил на одном дыхании Славик.

– Да, над этими вещами очень полезно задуматься, чтобы каждый человек так делал. Получается, что в условиях подчинения именно в нашем мире, в котором мы существуем, подчинение определенным силам, зарабатыванию денег и выживанию. Чтобы мы делали в тех условиях, когда не нужно было бы выживать, все априори было бы у каждого? Какие бы занятия кто выбрал?

– Выбрал бы занятия или просто развлекался и потреблял контент и труды других людей? – не сдавался Славик.

– Может, тогда возникли бы ярко выраженные люди, но в то же время эго у людей никуда не делось бы. Многие хотели бы как-то реализовать и его. И не факт, что реализация эго была бы замечательной. Если так вдуматься, наши технологии, как бы ни развивались, даже через сто лет будут сильно отставать от технологий, позволяющих делать пространственные перемещения или что-то еще.

Некие цивилизации, живущие где-то далеко в космосе – если он вообще существует, – развивались еще миллиарды лет, стали супертонкими существами. Может, потом они решили создание своих граждан. Не кормить в физических телах и постоянно восстанавливать их заново, перенести вообще на другой носитель. Может, они подумали, что это возможно. Может, они отключили от тел, сделали тонкие духовые тела и находятся теперь в них, общаются, получают эмоции, что-то еще.

Нам можно много такого представить, но эта идея кажется мне очень интересной. Высокоразвитое общество начинает переносить именно сознание на какой-то не столь материальный компонент, чтобы обеспечивать его жизнью.

– Я тебя не совсем понял, Марвин.

– Моя мысль в том, что, если человек живет, хорошо питается, у него есть все классное из социума. Но социум думает: а что, если рухнет система, что, если все испортится? Вот бы создать тело, не нуждающееся в еде, в воде, в определенных тепловых условиях, и подумать, сколько звезд вокруг, сколько миллиардов? А вдруг где-то кому-то это удалось? Вдруг их сознание вечно? Вдруг они находятся на таких носителях?

«Если рассуждать дальше на эту тему, важно или нет, у нас априори такая мысль: они обязательно, увидев на Аркус-19 жизнь, должны к нам мчаться зачем-то? Я не понимаю, зачем им это надо. Не вижу причин. Если это настолько развитая цивилизация, которая может прилететь через сотни световых лет, то что дальше? Прилетят они, посмотрят, что здесь, походят, и может быть, хотя и не факт, захотят нам вдруг помочь.

Сами мы можем помогать каким-то существам, низко развитым по нашему мнению? Захотим ли мы решать их проблемы или оставим их на самотек? И вообще, если мы проявим себя этим существам, они начнут после этого непонятно как жить. Наверное, мы не захотим этого делать. И эти существа тоже не хотят.

Вот представьте, какая-нибудь огромная цивилизация в миллионе световых лет от нас перевела все телесные обиталища своих сознаний во что-то нетелесное, более духовное. В какой-то носитель, настолько не привязанный к физическому миру, но при этом у них остались все те ощущения, что были.

Жили они там так же, как мы, 80–120 лет, кто как, умирали. А сейчас на данном этапе им, например, уже по несколько миллионов лет. Что это за существа, какие у них цели, чем они живут? Что они изжили, что вырастили в себе? Какие у них будут интересы? Какими возможностями они обладают? Являются ли они носителями духовности или у них совсем другие моменты? Что они еще могли там изобрести?

Если обдумывать все это, можно залипнуть на очень долго время. Смотреть в одну точку и думать, представлять – и у каждого человека будут свои выводы. И какое количество этих цивилизаций может быть вокруг? Как они взаимодействуют между собой? Чем они вообще занимаются, когда у них решены все материальные проблемы и, возможно, какие-то духовные?

По какому развитию они идут? Хотят ли они захватить всю вселенную, подчинить ее себе? Или не хотят? Думать так можно очень долго. На каком расстоянии мы находимся? Выгодно ли им нас подчинять, если у них есть такие планы? Есть ли вообще этот космос?..»

Из дневника Марвина

– Если начать обдумывание всех этих вещей, можно уйти в многочасовые разговоры. Можно углубляться бесконечно долго, фантазировать, придумывать, вспоминать какие-то доказательства…

– Да, ты всегда говоришь об этом, – согласно кивнул Слава.

– Но лично мне главное – понять внутри себя то пребывание, в котором нахожусь именно я. То общество, то время, что я должен делать, исходя из той любви, которая во мне есть. И, собственно, нести свой вклад. И этого будет достаточно для выполнения моего долга перед окружающими меня людьми. И выполнение какой-то своей миссии.

– И события, о которых ты рассказываешь, и есть попытка этих людей реализоваться в тех условиях бытия, в которых они оказались?

Марвин кивнул, остановился и достал бутылку с водой. Когда их со Славиком надолго отправляли на задания в карманы, у Марвина уходила уйма питьевой воды – они так много разговаривали, что горло постоянно пересыхало. Но это лишь небольшое неудобство, которое с лихвой перекрывалось пользой такого времяпрепровождения.

– Это похоже на шахматную доску. В ней есть фигуры, есть правила, какие-то закономерности. Все это движется, игра идет. Она очень сложно устроена, сильно контролируема, но довольно интересная. Наверняка кто-то осознает, что он на этой доске, и понимает, кто им двигает. А кто-то – не осознает. И таких досок может быть множество.

– Дай и мне, пожалуйста, – Слава протянул руку к бутылке Марвина. – Я опять свою на самом дне закопал.

Некоторое время ученые стояли молча. Славик неторопливо пил, Марвин просто наслаждался короткой передышкой. Наконец парень утолил жажду, и они продолжили путь.

– В то же время нам важны близкие люди, те, кого мы любим, с кем связаны любовью. И нам важны их игры, в которых они