Face-to-face - Галина Тер-Микаэлян

«Ничего не поделаешь, Лизанька, одиноко, видно, Ивану в земле лежать, вот он ее к себе и забирает».

Увидев вошедшую девочку, она сразу же умолкла, а Лиза поспешно отвернулась, скрывая заплаканные глаза – при младшей сестре она никогда не выказывала слабости. Наташа налила в кружку воды и, не сказав ни слова, вышла, но на следующую ночь ей приснился страшный сон – могильный холмик неожиданно лопается, разрывается надвое, и смеющийся мертвец тянет оттуда длинные руки.

«Иди ко мне, – говорил он, – иди, иди».

Правда, лицо у него было не отцовское – чужое, страшное и синее. Девочка проснулась с криком и в холодном поту, но никому о приснившемся кошмаре никогда не рассказывала, хотя периодически он повторялся еще года три. Из-за этого страх перед могилами так ее мучил, что она даже мать не проводила до кладбища. После гибели Лизы Наталья ни разу не приехала в далекое дагестанское село, где была похоронена сестра. Юрий, каждый год звавший ее навестить могилу его матери, вначале обижался на тетку, но потом, наверное, что-то понял – перестал настаивать. Теперь его тоже не было в живых…

Наталья, лежа в поезде лицом к стене, думала о предстоящем опознании и боялась уснуть – ей казалось, что сон, навеваемый мерным стуком колес, принесет тот старый, терзавший ее когда-то кошмар.

Опознание прошло довольно быстро. Само тело им предъявлять не стали – от него, пролежавшего четыре месяца в незамерзающем пруду рядом с теплотрассой, где круглый год сновали полчища крыс, мало что осталось. Тем не менее, Муромцевы немедленно признали кожаное пальто – лет пять назад Петр Эрнестович привез его из Югославии для младшего брата, но Сергею рукава оказались коротки, поэтому они с Натальей решили подарить его племяннику в день двадцатипятилетия.

В кармане пальто лежали паспорт Юрия и его пропуск в институт – странно, но в отличие от тела, все это сохранилось на удивление хорошо, однако, убитым горем родственникам было в тот момент не до размышлений. Если прежде они еще на что-то надеялись, то теперь сомнений в гибели Юрия Лузгина у них не осталось.

После опознания Наталья, Сергей и срочно прилетевшие из Тбилиси Рустэм и Ильдерим Гаджиевы сидели в кабинете следователя, и он говорил им сочувственные слова. Наталье внезапно показалось, что вокруг стоит туман, ее замутило, и голова пошла кругом.

– Мне… нужно выйти на минутку, вы разрешите, – стиснув зубы, сказала она, торопливо поднимаясь.

– Да-да, конечно, – следователь, повернулся к шелестевшей бумагами секретарше: – Маша, проводи Наталью Ивановну.

– Нет-нет, не надо.

В туалете она умыла лицо холодной водой, и немного пришла в себя. Но возвращаться в кабинет не было сил – встала у окна и неподвижно стояла, глядя на спешивших перейти улицу на зеленый свет пешеходов. Чья-то рука легла на плечо.

– Тебе лучше? – тихо спросил Ильдерим.

– Ильдерим? – по телу ее прошла внезапная дрожь, и возглас прозвучал так, словно она со стоном выдохнула воздух: – Нет, пожалуйста!

Он убрал руку, но еще секунду стоял совсем близко, почти касаясь грудью ее спины, потом, чуть отступив, глухо и тихо проговорил:

– Я так тосковал без тебя все это время. Прости, я знаю, что сейчас нельзя об этом, но…

От его близости Наталье внезапно стало нечем дышать, и навалившееся чувство – жадное, горячее, страстное – сразу же отодвинуло печаль о погибшем племяннике.

– Отойди, Ильдерим, ты с ума сошел? – так она говорила, а сама невольно подавалась назад, чтобы вновь ощутить прикосновение его тела. – Нас увидят!

– Я два месяца сгораю от тоски о тебе, – шептал Ильдерим, – ты задержишься в Москве?

– Нет, я не смогу – мы с Сережей сегодня возвращаемся в Ленинград. Даже к Халиде заходить не станем – она сразу обо всем догадается. Отодвинься, пожалуйста.

Он сделал два шага в сторону и, прислонившись к стене, с легкой насмешкой смотрел на нее, чуть вскинув голову:

– Как скажешь. Так тебя устроит?

– Не обижайся, ты ведь понимаешь, что…

– Конечно, понимаю. Значит, ты уже забыла меня?

Наталья встретилась с ним взглядом и вновь почувствовала, что ее охватывает дрожь.

– Нет, но…

– Когда? – требовательно и страстно проговорил он. – Когда мы увидимся? Назначь время – я готов ждать, сколько ты скажешь.

Она не успела ответить – Сергей и Рустэм Гаджиев вышли из кабинета следователя и направились к ним.

– Наташенька, ты как? – с тревогой спросил муж, пытаясь вглядеться ее лицо.

– Нет, ничего, Сережа, я в порядке, просто голова немного закружилась, – ее ладонь, убедительно прижатая ко лбу в подтверждение этих слов, скрывала блестевшие глаза.

Этой ночью в поезде профессору Сергею Муромцеву приснился странный сон. Перед ним стояла Таня, лицо ее было странно отрешенным, и она говорила, говорила:

«Носители Открытых Пространств – потомки Носителей Разума, прибывших на Планету последними, но не сумевших заселить Разумные Материки. Оставшись без помощи братьев по Разуму, испытывая лишения и голод, они вынуждены были бороться за свое существование в окружении коренного населения Планеты – агрессивного и начисто лишенного Разума.

Для жизнеобеспечения своих организмов Носителям Открытых пространств приходилось использовать примитивный синтез Белка, когда каждое звено Белковой цепи синтезируется из двух полузвеньев. Первое, как известно, соединяет первый и двенадцатый элементы с двумя восьмыми, а во втором седьмой элемент скреплен с тремя первыми. К счастью недостатка в исходном сырье у них не было – почва Планеты в изобилии содержит седьмой элемент, насыщена жидким соединением первого и восьмого элемента, а также распадающимися Белками мертвых Материков и продуктами распада, удаленными из живых систем.

Необходимую энергию давал им восьмой элемент, вступая во взаимодействия с другими элементами.

Однако со временем им пришлось осознать, что аборигены, хоть и лишенные Разума, постигли наиболее рациональные способы выживания. Ибо их действиями руководит Природа, а Природа – Высший Разум вашей Планеты. Чтобы выстоять в чужом для себя мире, Носители постоянно стремились изучить и проанализировать принципы, по которым живые организмы Открытых Пространств синтезируют сложные соединения из простых.

Системы, неподвижно связанные с почвой, используют особое вещество, которое превращает энергию излучения Звезды в энергию химических связей, а некоторые аборигены по тому же принципу синтезируют звенья Белковых цепочек. Однако в обоих случаях синтез невозможен, если лучи Звезды не освещают поверхность Планеты. Поэтому Носителей Открытых Пространств особо заинтересовали древнейшие обитатели Планеты – синтезируемый ими особый Белок способен накапливать значительные запасы лучистой энергии.

Эти аборигены прекрасно себя чувствуют в концентрированных растворах соединений первого элемента с семнадцатым или даже с девятым – в такой среде, где никакие другие организмы выжить не могут. Поэтому у них практически нет врагов или конкурентов, они сильно отличаются от всех остальных обитателей Планеты и свободно эволюционируют еще с тех времен, когда в атмосфере вашей почти не было восьмого элемента. В отсутствие этого элемента жизни они синтезируют Белок-аккумулятор под воздействием света и накапливают энергию электромагнитного излучения.

Планета тысячу раз обошла греющую ее Звезду прежде, чем идея, подсказанная самой Природой, была усовершенствована Носителями Открытых Пространств и решила проблему их питания. Введение дополнительной программы в наследственный код позволило их организмам аккумулировать лучистую энергию и всегда иметь неограниченные ее запасы. Пока светит Звезда, а почва и атмосфера в изобилии содержат исходный материал для синтеза – соединения первого, седьмого, восьмого и двенадцатого элементов – потомки Носителей Открытых Пространств никогда не будут испытывать недостатка энергии»

Глава пятая

С полковником КГБ Дмитрием Дмитриевичем Кручининым Сергей познакомился еще в середине декабря, и им раза два или три приходилось встречаться при обсуждении вопросов, касавшихся соблюдения секретности проводимых работ. Полковник производил впечатление достаточно эрудированного человека – ему не нужно было разжевывать прописных истин, а все высказывания его, касавшиеся отдельных деталей работы, были в высшей степени грамотны. Остальные, присутствовавшие в кабинете, были Сергею незнакомы, но Кручинин представил ему лишь одного из них.

– Черкизов Валентин Давыдович, доктор физико-математических наук. Будем, надеюсь, все работать в тесном контакте.

Черкизов – высокий, сутулящийся, в круглых роговых очках – вежливо пожал Сергею руку, произнес стандартное: